Рыжик неожиданно поперхнулся глинтвейном, и обеспокоенные Майло и Поль так постучали его в четыре руки по спине, что едва не сломали напополам.
-Это так, ничего, – завывая от смеха, выдавил Рыжик, всё ещё кашляя, – это личное. Ты давай продолжай, Поль, я весь заинтригован.
-Ну вот. Бегаю я, значитца, от стаи штурмовиков день так на третий, – Бонита патетически взмахнул крендельком. – А мои узы за это время уже прилично напитались энергией, мне сам чёрт не брат, и я этих барбосиков дразню тем, что исчезаю в одном месте и появляюсь в другом, в пределах десятка метров. Они психуют, верещат, палят в меня, слюни по стенам, короче. И тут, оба-на, оба-на, я высовываюсь им посвистеть из лифта, а там в холле стоит наш чудо-индус, весь такой с понтом под зонтом, причепуренный, только глаза почему-то квадратные и на лбу. А его опять пара чернявок убить налаживается. И что за мания у этого Седара?.. Пришлось отвлекать агрессию на себя, а потом быстренько выволакивать Сао наружу. И тут, что я вижу, волшебная картина: Антинель, ночь, артритные каштаны и какой-то перекошенный профессор физики из восьмого корпуса! К тому же, он пытается вменить Седару весело валяющийся у нас под ногами трупец чернявки с распоротым горлом, а Седар от таких натюрмортов тошнится и прилаживается без чувств рухнуть рядом с трупом в глубоком обмороке…
-Да ты што-о, – Рыжик подпёр голову рукой и, чуть приоткрыв от интереса рот, уставился на Бониту. – И чё дальше было?
-И тут ещё для полного и окончательного щасья приходит от вас sms, – сиропным голоском отозвался Поль и сделал бровки домиком.
-А, ну да, я пытался его как-то предупреждать, потому что в Кирпичном прослышал о планах Ливали по проникновению в Антинель, – Рыжик несколько раз кивнул, видимо, по инерции.
-Элен точила зубки сразу на нескольких человек. Ну, в первую очередь, на своего бывшего кудрявого обожэ, который вышел на поверку гнусным изменником, спутавшимся с ведьмой. То есть на тебя, Бонита. Ещё на эту девочку из 7/1, что заняла её место – забыл, как её звали, такая робкая, с косой… Лилия? Селия? Как-то так…
-Сильва, – подсказал Бонита сквозь кренделёк. – Сао нам сказал, что она тоже вроде сначала по Никелю бегала, а потом Сао её незадолго до нашей встречи видел в корпусе, с глазами в кучку и с косой в зубах. Я думаю, Ливали исхитрилась соединить две общаги, свою на аллее Прогресса и нашу, где химики живут, поэтому мы с Сильвой и проскочили в Антинель.
-Мда, хреново,… хотя, какая мне теперь разница, – Рыжик неопределённо махнул рукой.
-Седар теперь директор, вот пусть сам и разбирается, у меня тут дела поважнее есть. И я всё равно не понимаю, с чего Элен приковырялась к неповинному индусу и тем более к Оркилье…
-Ну, Седар, во-первых, только прикидывается шлангом. Лично я до сих пор в непонятке, как он с килограммом свинца в разных частях тела сдёрнул из общаги, хотя так не могу даже я. И тем более, как это чудо в белых носочках перегрызло горло чернявке. А во-вторых, даже меркатору было ясно, кого водрузят на трон и нахлобучат сверху короной вместо вашего сиятельства. Седар после Баркли – самое вменяемое создание в Антинеле, кому вы благоволили. Но Баркли к власти на пушечный выстрел никто не подпустит, а вот у Сао врагов нет, он никому на хвосты не наступал. Ну, разве что на кучеряшки, и то одному тому пуделястому физику… Он так плевался, когда узнал! А Оркилья, ну это же очевидно, с её беременностью…
-Что?.. – Рыжик пошатнулся; с его лица пропали все краски, кроме безумных, лихорадочно блестящих чёрных глаз. Бонита еле успел подставить руку – ещё мгновение, и Рыжик упал бы. Обхватил его за плечи, бросил Майло свирепый взгляд, и мальчишка, всё поняв, метнулся к бару за коньяком. Рыжик вслепую нащупал за спиной стойку, кое-как привалился к ней и зацарапал ногтями по повязанному на шее бинту в попытке вдохнуть.
-Тихо, спокойно… может, сядете? – перепуганный Поль торопливо сдёрнул с шеи Рыжика расшитую марлю, и тот судорожно глотнул воздуха. Прошептал:
-Нет, Поль, не стоит… прости меня… просто… я не знал.
-Это вы его простите! У нашего Полли тактичности, как у патологоанатома! – подлетевший Майло сунул Рыжику в руку бокал коньяка. Бонита грозно засопел, но промолчал: сейчас было не до споров и перехода на личности.
-Нет, как же так, – Рыжик бессмысленно таращился в бокал, всё ещё смертельно бледный и пришибленный. – Почему же Мария ничего мне не сказала?..
-Женщины! – хором вскричали Поль и Майло, и столь же синхронно пожали плечами.
Дальше продолжал Бонита:
-И надо бы промолчать, да что толку скрывать – всё равно ведь рано или поздно узнаете… Марио Оркилья единственная, кто не вернулся из Некоузского клина. Когда мы там совещались втроём с Сао и кучерявым физиком тем вечером, Седар отправил меня обратно в Никель, на поиски Марио. Я вместе с Майло и ребятами облазил весь город, даже крыло общаги, где живёт Элен, обыскал, но Оркильи и след простыл. Её нигде нет. Ни среди живых, ни среди мёртвых. Я не смог найти Марио… простите, – Поль склонил кучерявую голову, пряча глаза.
-Ничего. Я её найду, – глухо отозвался Рыжик и в один глоток прикончил весь бокал коньяка. Некоторое время все трое молчали, потом Майло непривычно робким голосом вежливо окликнул Рыжика, чуть коснувшись его руки:
-Слушай… те, этот твой, то есть ваш старикан, Диксон… вы же вдвоём будете на церемонии открытия вод? Завтра, на закате? Просто у него есть одна вещь, мамина – серебряный ключ, я бы хотел обменяться. Но этот Диксон заупирался, и заявил, что ключ принадлежит его другу. Это же вы, верно?
-Ничего не знаю ни про какой ключ, Майло, – удивлённо вскинул тонкие брови Рыжик. – Но я поговорю с Камилло, и завтра встретимся здесь же перед закатом, хорошо? Простите, но мне…
-Всё поняли, уже смываемся, – Бонита схватил Майло, Майло схватил кренделёк, и все трое исчезли в сторону трамвайной остановки. Рыжик глубоко вдохнул пряный, холодный апрельский воздух – близилась полночь, праздник постепенно затихал, разъезжались с круга трамваи, гасли фонарики. Ему так хотелось хоть одну ночь ни о чём не думать, ни о ком не заботиться.
Всего одну ночь… какая непозволительная роскошь – но сегодня он себе позволит.
Чёрный цветок с алой сердцевинкой
-Скажите, господин Диксон, – не утерпел Леонар где-то на полдороге к автостоянке. Он так сильно нервничал, что выдрал себе уже почти весь воротник: белый мех мягко планировал на тропинку, словно одуванчиковый пух. – Скажите, а вы тоже… это?..
-Которое? – довольно нелюбезно буркнул Диксон, нахлобучивая себе шляпу по самые брови сразу двумя руками. Он был расстроен из-за Ленточки и страшно переживал за постоянно куда-то теряющегося Рыжика, и потому разводить политесы с блондином Камилло как-то не особенно хотелось. И вообще, он не любил паучков-косиножек. Леонар от вопроса Диксона занервничал ещё больше и едва не удавил сам себя шарфом.
-Вы тоже, извините, это страшно нетактичный вопрос, тем более что вы встречаете Перемену у нас в депо, на Озёрах, но… простите, вы – узмар?..
-Вот что, Леонар, – Камилло резко остановился, засунув руки в карманы и глядя на невольно попятившегося блондина голубыми глазами, блестевшими ярче ртутного льда. Над ними мягким прозрачным шлейфом плыла мелодия последнего вальса; поднявшийся ветер качал бумажные фонарики на деревьях. – Кто я такой и для чего пришёл в Некоуз на Озёра, касается только меня одного. Не хочу в этот день с кем-то ругаться, но сожри меня медь, всё имеет разумные пределы! В том числе, и ваше любопытство, и моё терпение.
-Да-да-да, – ещё на пару шагов отступил Леонар, опуская глаза. – Извините мне эту нелепую настырность. Просто нечасто увидишь у нас в Депо… парочки вроде вашей.
Продержав паузу ещё с полминуты, чтобы Леонар окончательно проникся, Камилло грозно пошевелили усами. И продолжил путь по берегу озера, всё так же глядя из-под низко надвинутой шляпы и держа руки в карманах. Он сам недоумевал, отчего его так разозлил вопрос блондина, тем более что Камилло даже не знал, что это такое – узмар. Но Диксон до сих пор чувствовал, как у горла клокочет не нашедшая выхода ярость. Она походила на чёрный, с алой сердцевинкой, цветок розы, распустившейся в его груди. Новое, непонятное, незнакомое ощущение.
