- Хватит, иначе стошнит,- Джед забрал у меня живительную влагу. Ну и ладно, зато теперь я могу говорить.

- У нас ничего не получилось, да?- Мой рот промокнули мягкой салфеткой.

- Почему ты так решил?

- Как почему, я не вижу даже свет и тень, как раньше.

- Глупенький, у тебя на глазах повязка,- как-то слишком устало сказал Джед, и было в его голосе что-то еще, что мне очень не понравилось, будто тщательно скрываемое горе.

- Пап, что случилось?

- После наркоза ты сам не дышал, такое иногда случается. Пришлось ненадолго подключать аппарат «сердце-легкие»,- он тяжело вздохнул,- А потом была кратковременная остановка сердца. Дефибрилляцию не применяли, само завелось. На всякий случай, тебя подержали в реанимации, сейчас в палату перевезли и видимо разбудили, когда надевали пижаму.

Теперь понятно, что за писк меня терзал, это сработала аппаратура, и папа так отчаянно меня звал… Значит, я видел смерть. Она черная и теплая, и ничего страшного…

- Сейчас регенерация идет полным ходом, повязку можно снять.

Я сразу же потянулся к перебинтованной голове.

- Не здесь,- удержал меня Джед,- Для этого нужно пройти в специальную комнату.

- Пап, ты же мне не все рассказал?- Джед замолчал, я просто чувствовал, что он что-то не договаривает.

- Ой, если хочешь, я помогу тебе встать.- Как-то слишком быстро засуетившись, отодвинул стул и приподнял меня за затылок с кровати.- Ну, как голова, не кружится? Тебя не тошнит?

- Даже слабости нет,- прислушался я к собственным ощущениям.

- Конечно, ты же омега, а не человек. Это люди, бог знает сколько, после оперативного вмешательства восстанавливаются. Если ничего непредвиденного не случится, через пару дней заберу тебя домой.

- Есть хочу.

- Попей тепленький бульончик, он придаст тебе еще сил, а перед сном уже сможешь нормально поужинать.

Ведет себя так, будто зубы мне заговаривает, подумал я, отпивая ароматный куриный суп с маленькими кусочками овощей и мелко нарезанной свежей зеленью.

- Все, спасибо,- возвращаю Джеду опустевшую чашку,- Я за малым соскучился, кстати, как он, не сильно без меня баловал, не плакал?

Повисла напряженная тишина. Да что за беда приключилась? Папа всегда с таким восторгом рассказывал о проделках внука, когда я с Айром оставался у них, а теперь молчит. Будто сговорился с начальником охраны ни во что меня не посвящать, кстати…

- Ты Радзулу передал мою просьбу?

- Нет,- немного помедлил папа,- В приемном покое его не было, там сказали, что он давно ушел.

- Как ушел?- Ситуация нравилась мне все меньше и меньше, и Джед как назло ничего толком не говорит.- И охранников не оставил? Может, кто-то на улице был?

- Я выходил, смотрел.

- Ничего не понимаю…- Я нашарил ногами больничные тапочки и встал.- Что теперь будет с Ильнаром?

- Не волнуйся, я сам позвонил в похоронное бюро и обо всем догово…- у папы внезапно оборвался голос.

Нет, это невозможно, проклятую недосказанность я больше не вынесу.

- Сынок…- тихо позвал Джед,- Завтра с утра меня не будет, вечером вернусь.

- Ладно, идем снимать повязку.

Потому, как папа глубоко вдохнул и медленно выдохнул, я понял, что он взял себя в руки и осторожно вывел меня в коридор. Задавать вопросы сил уже не осталось.

- Идем-идем, вот сюда, сейчас будет поворот направо, теперь прямо. Стоп. Заходи.

Джед толкнул дверь и завел меня в какую-то комнату.

- Это кресло, садись. Садись, не бойся. Вот так. Теперь не шевелись. Больно не будет, я положил заживляющую мазь, так что бинты не прилипнут к ранкам. Повязку после такой операции нужно снимать в полной темноте.

Джед подкатил столик, возле уха щелкнули ножницы и, соприкоснувшись с металлом, звякнули какие-то склянки.

- Не моргай пока,- он обработал контур глаз резко пахнущим непекучим раствором.- Ну, все зажило. Следов практически не осталось, еще пара дней и не заметишь ничего. Сейчас я выключу свет. Готово.

Я сидел и боялся открыть глаза. Просто не мог заставить себя поднять веки. А вдруг все напрасно и я ничего не буду видеть?

- Солнышко, ты что? Уже можно, открывай.- Папа сжал меня в объятиях,- Давай, ты же у меня самый храбрый ребенок…

И я решился. Ничего особенного не произошло, меня окружала привычная темнота.

- Вот, умница. Как ощущения?

- Моргать немного больно.

- Ничего, это сейчас пройдет.

Папа вложил мне в руку небольшую коробочку.

- Это регулятор освещения, ручку плавно поворачивай по часовой стрелке. Не торопись, глаза должны постепенно привыкнуть к свету. Ну, давай.

И я дрожащими руками немного повернул. Голова, прямо таки взорвалась болью. Это называется: дай дурню Богу молиться, он лоб разобьет.

- Ты что делаешь?!- Закричал папа, и выхватил коробочку.- Лучше я сам!

Я откинулся на подголовник мягкого кожаного кресла, преодолевая пульсацию в висках. На мой лоб легла чуть прохладная ладонь.

- Уже легче?- Сочувствующе спросил Джед, погладив меня по стриженой макушке, кстати, без волос так непривычно, и голова будто невесомая. Положив руку на тонкую папину кисть, почувствовал короткий ежик. Надо же, уже отрасли…

- Давай продолжим,- я убрал его руку и вздохнул. Время уходит сквозь пальцы, а я тут сижу.

- Как скажешь.

Минута ползла за минутой, и так же медленно папа поворачивал регулятор, а я заворожено смотрел, как постепенно темнота рассеивается и вместо нее перед глазами плавают цветные пятна. Раньше их не было. В какой-то момент я уже смог отличить пол от стены…

- Папка!!!- Я бросился к нему и чуть не упал, споткнувшись о подножку кресла.- Я вижу! ВИЖУ! Спасибо тебе, спасибо!

“Ильнар, и тебе спасибо, ты не представляешь, как я благодарен тебе, я никогда этого не забуду… И дедушку твоего постараюсь найти и все ему рассказать”.

- Что ты видишь,- Джед как-то слабо ответил на мои объятия, голос снова стал измученным и больным. Я несколько раз моргнул, туман перед глазами не хотел рассеиваться.

- Мутно все.

- А так?- Что он сделал с этой коробочкой - я не понял, только вокруг все стало четким и ясным. А, понятно, он просто выключил рассеянный свет.

- Папка, как же я рад видеть тебя!- И осекся. На голове у папы была черная повязка. Я невольно отшатнулся.

- Кто…- Усилием воли протолкнул воздух через гортань.- Папа, не мучай, скажи, кто у нас умер…

- Твой отец.- Ноги подкосились, и он начал оседать. Я подхватил его подмышки, но Джед заставил себя выпрямиться.

Отец? Не может быть, не верю.

- Как, как это случилось?!

- Его убили.- И папа расплакался, надрывно и безутешно, как может плакать только горький вдовец, в минутной слабости обнажая безмерно страдающую душу.

- Где! Когда!- Господи, что же с ним теперь будет, он же отца так сильно любил. Еще доктор Дир говорил, насколько Джед был к Рурту привязан, да я и сам знаю, как папа всегда смотрел на отца, чуть ли в рот ему не заглядывал.

- Это еще не все…- Джед всхлипнул, и почему-то отвел глаза.

- Не все?- Разве этого мало? Разве недостаточно горя в моей семье? Да, все они: и муж, и Айр, родители и братья, все они моя семья. И вот теперь, на одного близкого и дорогого человека стало меньше. До тех пор, пока не отыщется Зуфат, я не могу, не имею права считать его мертвым. За что? Нет, не правильно, скорее нужно говорить не «за что», а «почему» злой рок навис над всеми нами. И вообще, что происходит? Вокруг меня сначала исчезали люди, а теперь их начали убивать? Я должен во всем разобраться.

- Твой сын пропал.

- Что…

========== Часть 5 ==========

Глава 5

Несколько секунд я молчал.

- Прости, что ты сказал?

Папа закрыл лицо руками.

- Айр исчез.

Сначала подумал, что я ослышался и застыл в каком-то подвешенном состоянии, будто земля ушла из-под ног. А потом с удивлением понял, что ничего не чувствую. То есть совсем. Будто внутри окаменел. Наверное, когда горя слишком много, организм таким способом отгораживается от действительности. И я ему за это благодарен, иначе бы просто сошел с ума. Вполне возможно, что запертые сознанием эмоции вырвутся потом, но пока голова работает и соображает, нужно расспросить папу.