Дилан усмехается, поглаживая её щеки. Поправляет спутавшиеся волосы, щурясь:

— Знаешь, мне все же до безумия нравится твоя прическа.

Девушка смеётся, качая головой. Она обвила его талию руками, прижавшись к груди, и подняла голову, позволив парню оставить поцелуй на виске.

***

Я сделала правильный выбор, оставив все тяготы воспоминаний, отчего на душе гораздо легче.

Я выбрала Дилана.

========== “…” ==========

Необходимость окончить школу продержала меня в тех местах еще полтора года. Все это время я жила вместе с Диланом и его тренером в безумно огромной, по моим меркам, квартире, в которой часто терялась, чем раздражала О’Брайена, ибо я звонила ему, прося о помощи.

Хотя, несмотря на это, парень вечно подкалывал меня, смеясь, что, конечно, не могло не радовать.

Так мы окончили одиннадцатый класс в школе Габриэллы Монтез. Что ж, время было не из простых, но стоит заметить, что нам с ним удавалось неплохо игнорировать окружающих. Дилан прекратил носить очки, да и с Линком они более не «цапались».

Кажется, они даже не смотрели друг на друга, даже во время практики, которую им пришлось проходить вместе.

Я — не любитель зависеть от кого-либо, решила устроиться на работу, чтобы хоть каким-то образом отблагодарить Тайлера за наше с Диланом содержание. Мне удалось лучше узнать мужчину, и, как оказалось, он еще тот «взрослый» ребенок, так что спустя какое-то время прекратила удивляться, застав его с О’Брайеном играющим в приставку и жующим попкорн. Хотя, так и не смогла толком понять, кем он, мать его, работает, чтобы иметь такие средства?

Сейчас это все не особо волнует, ведь, наконец, мы покидаем этот город. Да, Тайлер долго откладывал эту поездку на другой материк, но теперь, не видит смысла ждать, ведь нам с Диланом нужно получить хорошее образование.

Мы летим в Англию, в Лондон. Там поступим в колледж, найдем работу, а Хеклин проверит состояние одного из фитнес-клубов, в который вложил немалую сумму. Черт, иногда мне кажется, что этот тип открыл свои центры по всему миру. Это пугает, но догадки о том, что он наркоторговец или киллер, уже давно отпали.

Правда, он не сможет остаться с нами там. Буквально, по его словам, месяц, а может два, и уедет в Нью-Йорк, где получил постоянное место работы.

Почему мы с Диланом выбрали Лондон, а не Нью-Йорк, чтобы быть с Тайлером? Честно, нам стыдно, что мы во всем полагаемся на него, поэтому хотели проверить себя. Жить вместе, самим оплачивать учебу и счета. Думаю, это очень хороший жизненный урок для нас.

Пыхчу, вмещая в чемодан все свои вещи.

Мы заехали к Софи, чтобы собрать оставшуюся одежду, да и попрощаться. Поднимаю лицо, но не останавливаю взгляд на соседнем окне.

Слышу, как Дилан зовет меня снизу, поэтому закатываю глаза, ведь молния отказывается меня слушаться. Но, справившись, выпрямляюсь, довольно складывая руки, и встряхиваю волосами, которые, к слову, уже касаются моих плеч.

Держу чемодан за ручку, выходя из комнаты, и закрываю дверь:

— Мужчины! — зову, улыбаясь. — Мне немного тяжело!

— Я помогу, давай-ка, — я вздрагиваю, когда из своего кабинета выходит дедушка Дилана. После того пожара ему стало значительно легче, чему никак не нарадуется Софи.

— Да что вы! — воскликнула, качая головой, но старик упертый. В общем-то, таким образом я выяснила, от кого у Дилана такой «бараний» характер. Упрется во что-то, так не отговоришь.

Дед оказался крепче, чем я думала, поэтому помог мне спустить чемодан. Я смеюсь, когда вижу, что все это время Дилан не может заставить Софи отлипнуть от него. Парень мнется:

— Ба, да все нормально с нами будет.

Старушка вздыхает. Она не верит.

Дилан поднял глаза на меня:

— Собрала?

— Ага, — цокаю языком. — А ты так и не соизволил подняться и помочь мне.

— Эх ты, — кряхтит дед, распрямляя спину. — Девушек надо на руках таскать, а ты! — махнул рукой.

Я улыбаюсь, когда Дилан берется за ручку чемодана, наклоняясь к моему лицу, и шепчет:

— Ага, до постели и обратно.

Я хмурю брови, хлопнув его по плечу, чем вызываю улыбку на его лице.

— Ладно, — выпрямляется. — Тайлер, думаю, уже заждался, — указывает пальцем на дверь.

Я быстро выхожу на улицу, ведь в каменном доме куда холоднее.

Вдыхаю полной грудью свежий теплый воздух. Запах покошенной травы приносит наслаждение. Оборачиваюсь, щурясь от яркого летнего солнца, когда Дилан выходит, а старики тащатся за ним. Софи продолжает расспрашивать его, ведь думает, что внук мог что-то забыть. Она даже список вещей составила.

Тайлер, по обычаю, надел свои солнцезащитные очки. Он сидел в машине, махнув нам рукой, и продолжил рыться в телефоне, чтобы удостовериться, что выбрал правильный маршрут до другого города, где мы сядем на самолет.

Старушка опять лезет обнимать Дилана, отчего тот закатывает глаза, но обхватывает ее согнувшееся тело в ответ:

— Эй.

— Да? — она вздыхает.

— Спасибо тебе за все.

Софи не скрывает свою улыбку. Парень отпускает ее, протягивая руку старику, чей хмурый вид говорит о напряженности. Он жмет ладонь внука, хлопнув по плечу:

— Ну, ты давай, это, удачи, — неразборчиво произносит.

— Да, и навещайте нас! — серьезно попросила Софи, хотя это скорее был приказ.

— О, нет, лучше вы нас, — Дилан качает головой, невольно взглянув в сторону дома, стоявшего по соседству.

Я не удержалась, повернувшись к зданию лицом: внешне бледные серые каменные стены остались прежними, хотя внутри все не так. Дедушка Дилана сказал, что его вскоре снесут. Я до сих пор вижу кошмары по ночам, но, проснувшись, осознаю, что все это прошло. Это заставляет меня улыбаться и с надеждой на лучшее смотреть в будущее.

— Кэйли, — Дилан зовет меня, направившись к багажнику машины, который открыл Тайлер. Я обнимаю Софи, пообещав, что позабочусь об этом «взрослом» парне, как она меня просила, «мужественно» пожимаю руку старику, после чего иду к автомобилю.

— Мы можем опоздать, — заметил Хеклин, садясь за руль. Дилан садится рядом на переднем сидении:

— Это все твоя «пунктуальность».

Я сажусь на заднее, хлопая дверцей. Оконные стекла опущены, так что я могу слышать прощальные слова стариков, которые, кажется, до сих пор не могут смириться с нашим отъездом.

Смотрю на обгоревший дом. Первый этаж, кухонное окно.

Дилан и Тайлер машут руками. Машина трогается.

Я щурюсь, но не хмурю брови, когда вижу ее.

Петра в прекрасном длинном белом платье с воротом стоит у окна, прижимая ладони к стеклу. Выражение ее лица не печальное, но какое-то опустошенное. В глазах горит тревога и жалость.

Ей больше не покинуть дом.

Отворачиваюсь, потирая колени.

Она заточена в нем до тех пор, пока его не снесут.

А когда дома не станет — не станет и этого существа, а, следовательно, мыслей. А значит и её.

Это ноша Кэтрин. Мы с ней совершенно не похожи, ведь я выбрала иной путь.

Машина неслась по длинной дороге. По обеим сторонам поля, которым не видно конца. Горячий ветер треплет мне волосы. В салоне играет музыка, которой подпевает Тайлер. Дилан умоляет его замолчать, но мужчина лишь смеется, начиная петь громче.

Я улыбаюсь, наблюдая за этой картиной.

Эти люди стали моей семьей.

Смотрю в окно, вытягивая руку, и разрезаю пальцами ветер.

Моя мать уехала в тот же день, когда я отказала ей. Она купила билет на те деньги, что у нее были, и улетела. Я не знаю, куда, не знаю, как она там, ведь прошло столько времени, а ни одной весточки не было. Я окончательно потеряла связь с этим человеком, но не чувствую, что опустошена, что мне чего-то не хватает.

Прижимаюсь к спинке сидения Дилана, протягивая руку. Парень смотрит на меня сквозь темные очки, улыбаясь, и переплетает наши пальцы. Я наклоняюсь, оставляя поцелуй на его губах, а Хеклин лишь корчит лицо:

— Я же просил, не делать так при мне.

— До сих пор не можешь забыть ту историю с «лесбийской» возлюбленной? — Дилан поднимает брови. — Неужели, ты на самом деле такой ранимый?