Я отвергаю существование чего-то сверхъестественного, но, кажется, теперь стоит изменить свой взгляд на это. Девушка глубоко дышит. Заставляю её убрать руки, ведь мне не по душе, что кто-то касается меня.

Когда я успел стать таким раздражительным? Кэйли своим присутствием уже выводит меня.

Девушка поджимает колени к груди, когда я слезаю с кровати, чеша голову. Подхожу к выключателю, и свет озаряет комнату, заставляя меня щуриться. Оборачиваюсь. Честно, она выглядит ужасно, особенно с этими кровавыми пятнами, что покрывают практически все ее тело. Кусаю кулак, часто моргая, и подхожу ближе, опускаясь на кровать. Убираю её руку, которой она прикрывала колено, и рассматриваю раны. Хмурюсь, замечая, что под ногтями девушки осталась кожа. Это жутковато. Зачем она это делала?

Вряд ли Кэйли способна ответить на все мои вопросы сейчас, поэтому поднимаюсь, потянув её за руку:

- Идем, нужно смыть грязь и обработать раны, а то гноиться будут.

Не знаю, что именно вызвало у Кэйли рвотные позывы, но, думаю, в данный момент, мне нужно осторожнее выбирать слова.

Девушка кое-как поднялась, следуя за мной, а я надеялся лишь на то, что в коридоре не встречу пьяного отца или вечно волнующуюся мать. Почему именно сегодня они остались здесь?

Хорошо, что ванная комната в конце коридора, так что идти далеко не нужно. Кэйли немного нервирует, ибо ни в какую не отпускает мою руку. Ее ладони холодные и мокрые, так что это не самое приятное касание, но…

Поглядываю назад: девушка смотрит перед собой. Она тихая. Обычно её не заткнуть, а тут молчит, и я впервые чувствую себя неуютно в подобной ситуации. Не уверен, что такая Кэйли меня устраивает.

Открываю дверь, толкая её внутрь, а сам осматриваюсь. Никого. Тишина. Вот и ладненько.

Закрываю дверь на замок, оборачиваясь, и что-то странное заставляет меня потерять уверенность: Кэйли обнимает себя руками, смотря на ванную, после чего оборачивается, как-то равнодушно, или скорее, устало, взглянув на меня. Я бью кулаком о кулак, подходя к раковине:

- Тебе нужно смыть грязь, поэтому, - цокаю языком. - Мне подождать за дверью? - Спрашиваю.

В глазах Кэйли появилось беспокойство, и она покачала головой.

- Хорошо, - черт, ничего хорошего. Отворачиваюсь, но подскакиваю, когда девушка берет меня за руку. Поворачиваю голову, хмурясь, но молчу, вновь отводя взгляд.

***

Кэйлин начала снимать свободной рукой майку, потом меняла руки, чтобы полностью раздеться, но не отпускала ладонь Дилана.

***

Странная тактика, но, думаю, я могу объяснить её поведение. Она пережила шок, это очевидно, поэтому, в прямом смысле, хочет “чувствовать” рядом человека. Но…

Хмурю брови, когда спиной иду за ней. Девушка забирается в ванную, начиная крутить кран, но вода не льется.

- Сильнее крути, - ворчу. Неужели придется сюсюкаться с ней?

Да, понимаю, что она сейчас не в состоянии что-либо делать сама, но не собираюсь с ней нянчиться. И да, я - эгоист и спокойно признаю это. Кэйли тоже эгоистка, могла бы хоть руку мою отпустить.

Вздыхаю, когда девушка дергает меня.

- Отойди назад, - хочу выдернуть руку, но, кажется, все свои оставшиеся силы она тратит лишь на то, чтобы не допустить этого. Поворачиваюсь телом, но голова все так же отвернута в сторону. Нащупал кран свободной рукой и начал крутить. Полилась вода.

Девушка делает шаг, и я ловлю краем глаза ее оголенные ноги, после чего вновь отворачиваюсь. Кэйли опускается на колени, продолжая держать мою руку, и ополаскивает ноги. Мне приходится сесть на пол. Девушка что-то нашептывает, но не могу расслышать. Надеюсь, что после душа ей полегчает, ибо жду красноречивого объяснения.

Успеваю хорошенько вздремнуть, пока Кэйли моется. Немного не продумал, ведь ей нужна другая одежда, но девушка отказалась, решив надеть свою. Что ж, хоть за это спасибо.

Роюсь на полках шкафчика, ища аптечку, но ничего лучше йода не нахожу. Девушка села на край ванны, взяв баночку, и кривит лицо. Я усмехаюсь:

- Брось, ты же не ребенок, просто немного пощиплет.

Она надувает щеки, капнув на ватку, и неуверенно касается первой ранки, но тут же убирает руку, растерянно моргая. Я не могу спокойно наблюдать за этим цирком, поэтому не сдерживаюсь, усмехаясь:

- Подуй, - складываю руки на груди. Она начала дуть на коленку, вновь прижимая ватку. Что ж, это может длиться до второго прихода Христа, так что опускаюсь рядом, взяв ватку и баночку:

- Я буду прижигать, а ты дуть и держать рот на замке. Если пискнешь, то вылью весь йод тебе на ноги и заставлю размазывать руками.

Немного мнусь, ведь глаза Кэйли покраснели. Что ж, соглашусь, я резок, но чего она ожидала?

Прижимаю ватку к ране, и девушка кусает губу, прикрывая рот руками. Она жмурится, но не дует, поэтому я мажу другую рану. Неужели решила вести себя, как взрослая, но ее всхлипы выдают.

От лица Кэйлин.

Дилан слишком жесткий, но я все равно благодарна ему.

После душа мы вернулись в комнату. Парень дал мне тетрадь и ручку, чтобы я могла порисовать. Кажется, он понял, что я не смогу уснуть, пока на улице темно. Пока чертила каракули, все ему рассказала. Кратко, но это все, что могу сейчас. Дилан выслушал, но так же в ответ ничего не сказал, продолжив пить кофе из баночки, которую потом кинул в сторону двери, где стояло мусорное ведро, но промахнулся, попав в стену. Я улыбнулась, хихикнув, за что получила легкий подзатыльник. Тогда допила свой кофе, подавившись, и прицелилась, кинув. Попала в корзину, на что Дилан что-то проворчал, но усмехнулся краем рта.

Странно. Вот мы снова вместе, в его комнате несмотря на то, что произошло между нами. Я все время возвращаюсь сюда и явно тревожу своим присутствием О’Брайена, но мне некуда податься. Сейчас намного лучше осознаю то, что действительно одинока. Есть ли у меня друзья? Их нет. Родители? Тогда, где, например, мой отец, когда он так нужен?

Поникла, слабо улыбнувшись. Зато есть раздражительный сосед, который втихаря планирует уничтожение сего мира. Забавно я живу.

Не думаю, что должна вообще сейчас выдавать своего существования, даже дышать боюсь, но это делаю без особых переживаний и сомнений: Опираюсь рукой на кровать, приподнимая лицо, и оставляю короткий поцелуй на щеке Дилана. Сразу отвожу взгляд, смотря вниз, ибо парень так же резко повернул голову, уставившись на меня.

- Это спасибо, - робко шепчу, начинаю водить ручкой по тетрадке. Что ж, меня либо ждет полный крах, либо он промолчит. На самом деле, не хотелось бы равнодушной реакции на мое действие.

Что угодно, только не молчание.

***

Кэйлин начала рисовать, скрывая свое волнение, ведь впервые кого-то поцеловала. В щечку, но ведь поцеловала.

Дилан долго и мучительно смотрел на нее, раздумывая и пытаясь логически объяснить её действие. Парень часто моргает, отводя взгляд, и облизывает губы, откашлявшись.

Эта женщина целовала его, но особых ощущений он не помнит. Знает лишь то, что терпеть не может прикосновение её губ. Это всегда нечто странное, мокрое и склизкое. Да и к тому же пахнет она отвратно.

Дилан не может сказать, что сейчас почувствовал что-то подобное, но его смутило то, что вместо этого легкого поцелуя думает о том, как пахнет Кэйли. Она использовала его шампунь вместо геля, что ж, теперь она пахнет, как бальзам против перхоти, но это довольно приятно.

Куда лучше той прокуренной “старухи” с отвисшей грудью.

Парень хмурится, потирая ладонями глаза. Бросает взгляд на Кэйли, которая уже прекратила ждать какой-либо реакции с его стороны. Опускает глаза ниже: девушка согнула колени, иногда поглаживая их рукой, ее грудь поднимается и опускается, а мокрые локоны волос прикрывают ключицы.

Во всем этом есть какое-то спокойствие, некое умиротворение. Состояние равновесия.

Звучит странно, но Дилан почему-то посчитал, что находится в комнате один. Тернер вовсе не навязывается, никак не проявляет себя. Она молчит.