- Вы его не знаете, - шепчу слабым голосом.

- Кая, - мать делает шаг. Я резко оборачиваюсь, встречаясь с её взглядом:

- «С таким, как он», - кусаю губу, качая головой. – Серьёзно?

- Послушай…

- Серьезно, мама? – щурю глаза, сглатывая. – Я не ожидала такого от тебя, - рычу сквозь зубы. – Ты же сама учила меня не судить «книгу по обложке».

- Да, только вот эта книга – другой тип, - она выдыхает, хватая меня за плечи. – Кая, пойми. Он опасен. Он, черт, да он убивает людей, не моргая, он…

- Он убивал убийц, - смотрю перед собой.

- Да, но он убивал. Он такой же, как эти браться Свонг, - она хмурится. – Ты не знаешь всего. Кая, он калечил врачей, что работали с ним в санаториях. Он наносил им такие раны, от которых они умирали.

Я не могу остановить слёзы. Мама начинает потирать мои плечи:

- Милая, - её лицо корчиться, - я хочу защитить тебя, понимаешь?

Я резко поднимаю лицо, всматриваясь в глаза женщины, которая крепко держит меня. Я качаю головой, приоткрывая губы, но ничего не говорю. Убираю её руки, обходя. Женщина оборачивается:

- Кая, - она облизывает губы. – Все дело в Кроусе.

Я остановилась. Мать продолжила:

- Я понятия не имею, что это, но оно стало одним из объяснений его состояния. Врачи указывали это в истории его болезни, - делает шаг. – Рональд, отец Кэрол, хочет проверить его физическое и моральное состояние. Это обыкновенное обследование, после которого выяснится, кто на самом деле Дилан: психически больной или же просто убийца, который пудрит нам всем мозги, - она сжимает губы. – Если мне тебя не переубедить, то я уже не знаю, как мне защитить тебя.

Я молчу, продолжая свой путь. Несмотря на всю злость, которую испытываю сейчас, моя мать в чем-то подсказала мне. Кроус. Никогда не задумывалась об этом. Я все время считала, что это плод фантазий Дилана, но, если это так, то он психически больной. Но разве существа, которые снятся нам в кошмарах, способны свести с ума?

Ответа на этот вопрос у меня нет, но я точно знаю, что должна сейчас сделать…

От лица Дилана.

В глазах было довольно мутно, поэтому тот факт, что я не мог пошевелиться заставил меня сразу же заволноваться. Я поднял голову, смотря на свое тело. Картинка перед глазами становилась отчетливей. Мои глаза забегали по светлому помещению. За стеклом я увидел знакомые фигуры – это Рональд, мой отец и несколько санитаров. Я сжал губы, сильно дергая руками и ногами, но освободиться не мог. Кисти сильно ноют. Кто-то явно перестарался и завязал ремни слишком туго. В моих ладонях пульсирует давление. В голове все идет кругом. Я сжимаю глаза, продолжая моргать, и дергаю головой, чтобы прийти в себя.

- Дилан? – голос Рональда раздается эхом. – Дилан, мы проведем обследование твоего головного мозга, а так же его функционирования. Если не будешь дергаться, то все пройдет спокойно.

Я тяжело дышу, продолжая попытки освободиться. Вижу, как Рональд кивает в мою сторону, и один из санитаров заходит в помещение, открывая дверь. Он останавливается возле меня, сильно прижимая мою голову к кровати. Слышу звук тянущейся кожи. Давление. Моя голова готова взорваться. Санитар туго приковывает мою шею и голову ремнями и уходит. Теперь я полностью обездвижен. Все, что я могу видеть – это белоснежный потолок.

Резкий толчок. Я дернулся, когда аппарат начал гудеть. Оборудование заработало. Это вовсе не кровать. То, на чем я лежал, начало двигаться. Аппарат словно поглощал меня. Теперь я вижу только его – оборудование, которое издает довольно громкие стуки, сильно бьющие мне по ушам. Хочется прикрыть их, но не шевельнуться. Я начинаю учащено дышать, пытаясь успокоить сердцебиение. Сглатываю, часто моргая.

Этот стук бьет по мозгам. Я не могу сдержаться. Мое лицо корчится, когда звук становится громче.

Мужчина размахивается, нанося удар ногой по телу женщины, которая корчится от боли, моля прекратить.

Я открываю глаза. Мои зрачки бешено забегали.

- Держите его! – мужчины в белом хватали мальчика под руки, волоча по полу. Они закидывают его в темную комнату, хлопая дверью. Мальчик поднимается на ноги. Его колени трясутся. Он подбегает к двери, но та уже не поддается.

***

Рональд нахмурился. Писк начал повторяться, сбивая с толку Гарольда:

- Что происходит?

Рональд смотрел на экран:

- Его сердцебиение…

***

- Выпустите меня! – срывается с моих губ. Я широко раскрываю глаза, напрягая челюсть.

…Мальчик начинает рыдать, стуча:

- Выпустите меня! – он отошел к стене, которую нащупал в темноте. Сел, поджав колени к груди.

Мои губы задрожали. Я слышу Его.

Шипение. Мальчик поднял голову, нервно всматриваясь в темноту. Звук повторился.

- Кто здесь? – он еле поднялся, вжимаясь в стену. – Кто тут? – его голос слабнет, когда в темноте его глаза улавливают движение.

Мое тело затряслось. Я прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Нужно сосредоточиться на чем-то другом.

Мальчик судорожно дрожит, наблюдая за тем, как во тьме что-то сгущается, вытягиваясь в тощую фигуру, которая опускается на пол, сгибая колени. Ребенок начинает кричать, побежав к двери. Он колотит её:

- Помогите! Тут кто-то есть! Пожалуйста! Выпустите меня!

В ответ смех санитаров по ту сторону двери. Мальчик замер, когда почувствовал ледяное дыхание у себя на затылке. Оно шипело…

- В…т…ф…

Я уловил Его краем уха. Мой взгляд застыл.

***

Гарольд хмурился:

- Что с ним? Он в порядке?

- Да, уже успокоился, - Рональд вздохнул. – Ничего не пойму…

Гарольд взглянул на экран. Лицо его сына больше ничего не выражало.

***

От лица Каи.

Думаю, Фиона уже привыкла к тому, что я живу у них. Она спокойно впустила меня, сказав, что приготовит чай. Я поспешно кивнула, лишь бы не заставлять её волноваться, и направлялась в комнату Дилана. Открыла дверь, входя внутрь. Уверенно подхожу к столу, открывая ящики. Один за другим, пока не нахожу то, что мне нужно.

Я знала, что он здесь.

Вытаскиваю альбом, жадно перелистывая страницу за страницей. Тут все одно и тоже: темные фигуры на каждом листе. Я кусаю губу, качая головой. Должно быть что-то ещё. Мой взгляд останавливается на одном рисунке: он весь черный. Лист просто черный. Хмурюсь, перелистывая: следующий рисунок напоминает что-то сгорбившее. Оно сидит у стены. Наклоняю голову. Кажется, это похоже на человека. По крайне мере, если сравнивать с другими рисунками. Переворачиваю лист: тощая фигура без лица. Рядом ещё пару набросков: та же фигура горбится, затем вытягивает шею. Переворачиваю лист. Мой рот раскрывается: сгорбившийся человек нарисован стоя, а эта тощая фигура тянет к нему руки. Моя рука дрожит, когда я переворачиваю страничку. Что это? Смотрю на прямоугольник, посреди которого полоса. Обычная фигура, но что она значит? Вздыхаю, прикрывая глаза.

Думай.

Я знала, что Дилан болен, но меня сбивало с толку то, что я тоже начинала видеть кошмары. Опускаю глаза, рассматривая тощую фигуру: я начала видеть Его в своих снах после того, как Дилан вернулся. Это и не понятно мне. Как я могу видеть плоды его кошмаров? Это ведь его воображение, а не мое. Тогда почему мы видим практически одно и тоже существо?

- Связь… - от тихого голоса Фионы я подскакиваю на месте, оборачиваясь. Старушка заглядывает в комнату через щель двери. От этой картины внутри все выворачивается. Впервые ловлю себя на мысли, что она меня пугает. Фиона продолжала смотреть на меня, кажется, белыми глазами. Я нервно сглотнула, вновь опуская взгляд на непонятный для меня рисунок. Что это может значить?!

Я вдруг дергаюсь, поднимая глаза. Мое тело затряслось от пробежавшего по спине холодка. Я повернула голову, смотря на шкаф…

***

Рональд шел по коридору:

- Что ж, - он смотрел на результаты, - с головой у него порядок, – вздыхает. – Остается только осмотр у психиатра, - поворачивается. Гарольд стоит на месте, потирая лоб. Мужчина явно устал от всего этого. Рональд подходит к нему, стуча по плечу: