<p>
…Сразу после новогодних праздников мы едем в аэропорт встречать из столицы «известного в узких кругах» политтехнолога, который, по мнению тамошних специалистов, все разрулит «по науке» и в нас, провинциальных несмышленышей, «вдохнет» свежие силы для борьбы и победы. «Им» оказалась дама неопределенного возраста, довольно высокая и тощая с мелкими стервозными чертами лица и архаическим перманентом на голове. Когда я увидел ее среди прибывших московским рейсом, меня посетила такая тоска, что хотелось зажмуриться от безнадеги. По-моему и все мои коллеги, ожидающие эту даму, испытали то же самое. Ее звали Ефросиньей Карловной Файн. Приближался «час пик» - в заключительной фазе регистрация кандидатов - представителей партий и движений и вот нам в подарок такое чудо! На встречу прибыли подполковник запаса Александр Николаевич Антипов, накануне избранный начальником штаба, его заместитель, тоже подполковник Петр Петрович Челноков, еще год назад работавший управляющим делами в администрации, юрист (это было «ценное приобретение»), Руслан Батищев и я. Все по данному поводу принарядились в форму. Но такое количество господ офицеров ничуть не удивило московскую гостью… «Если у нее окажется еще и «скрипуче-стервозный голосок, я определенно выпаду из темы» - подумал я в сердцах. Но, к счастью, голос оказался единственным утешением – он был благозвучен, где-то мягок и даже участлив. Знакомясь, дама пожимала всем руку по-мужски крепко и сносно улыбалась. Дошла очередь до меня и она, задержавшись на мне взглядом, сказала:</p>
<p>
- Я полагаю – это вы претендент на роль Главы?!</p>
<p>
Ей-богу от неожиданности я потерял дар речи, а Руслан за моей спиной воскликнул, разбавляя возникший напряг:</p>
<p>
- Ну вот видишь, тебя сразу и вычислили. Хорошая примета.</p>
<p>
Гостья с достоинством высокого профессионала промолчала.</p>
<p>
После процедуры получения багажа прибывшей – обычной спортивной сумки – Батищев, принимая вещи, предложил:</p>
<p>
- Может, с дороги перекусим, а потом в гостиницу?</p>
<p>
- Можно, - живо согласилась гостья. – Только прошу без ваших провинциальных изысков. Любое недорогое кафе. И вообще, никаких широких жестов. Я этого не люблю.</p>
<p>
На лице Руслана нетрудно было прочесть разочарование, а юрист Челконов шепнул мне:</p>
<p>
- Кажется, нас будут строить…</p>
<p>
- А может даже пороть, - подхватил я.</p>
<p>
Однако Батищев на этот ее «выпендреж» ответил с непоколебимым достоинством.</p>
<p>
- Едем обедать в ресторан «Утомленные солнцем». Столик уже заказан. И по полной программе.</p>
<p>
- Это как?! По рюмочке за приезд, - так и заискрились глазки у этой московской фурии.</p>
<p>
- Ну, уж это как получится. На земле Тихого Дона по-другому нельзя.</p>
<p>
… В гардеробе ресторана я помог гостье освободиться от ее норковой шубейки. И вместе с благодарностью, на лице ее блеснула, наконец, улыбка. Тут она отпросилась у Батищева в дамскую комнату и исчезла. А Руслан сказал:</p>
<p>
- Лично мне такие фурии ближе. Эта будет землю рыть. И дело не в гонораре. Успех для таких дамочек – единственный смысл.</p>
<p>
- Мудро, майор, - заметил юрист. И мы, дождавшись Фросю, дружно распахнув стеклянные ворота, вошли в зал.</p>
<p>
Нас встретил молодой человек в ослепительно белом смокинге с бабочкой и всеми ужимками подающего надежды актера. Его круглое, с девичьими ямочками на щеках, лицо укрывала улыбка праздника. Он с весьма почтительным лоском проводил даму и «господ офицеров» к месту торжества и пожелал всяких приятностей. Впрочем, стол уже был сервирован. И едва мы расселись за него, посыпались, как из рога изобилия, закуски.</p>
<p>
После первого бокала красного вина – персональный заказ гостьи, некий напряг истаял, застолье мелкой рябью тронули разговоры на неопределенные темы. Просто держалось волнение и я лично чувствовал себя рядом с Ефросиньей Карловной эдаким, напрочь забывшим домашнее задание, троечником. Но тут гостья принялась с удовольствием рассказывать о своей журналистской работе за рубежом, еще будучи корром одного из центральных изданий Союза. Именно там, «на просторах гнилого Запада», задолго «до всей этой российской «лабуды» она постигала азы настоящей демократии в выборных процессах. Она запросто сорила именами известных политических деятелей, нашенских и зарубежных, и мы, определенно, тащились от восторга. Впрочем, это не мешало нам уминать горячее, попивать водку и чувствовать себя превосходно. Потом вдруг без всякого перехода мадам спросила, и почему-то Челнокова:</p>
<p>
- А как тут ситуация у вас?</p>
<p>
- Да нормальная ситуация, - опешил юрист. – Готовимся к борьбе.</p>
<p>
- Готовитесь, господа офицеры, это хорошо, - гостья обвела всех занудливым взглядом. – А кто конкретно мне разложит весь пасьянс сил. Ваши должности в команде мне пока не о чем не говорят. Что мы имеем на сегодня?</p>
<p>
Тут слово взял Батищев и по-армейски четко отрапортовал о том, что сделано штабом на сегодняшний день. Фрося внимательно выслушала.</p>
<p>
- Встречи с избирателями начались? – спросила она.</p>
<p>
- Да. Составлен и согласован с руководством предприятий и организаций график, - ответил Антипов. - Из информационных материалов пока ограничиваемся листовкой о личности кандидата. Биография, позиция, пара тезисов из программы. Мы ее назвали «Честь имею». И, конечно, на каждую встречу приносим нашу газету. В ней же и печатаем отчеты о встрече. А листовки готовим на конец агитации.</p>
<p>
- Но, как показывает практика, эти фантики больших дивидендов кандидату не приносят, - проворчала Фрося. – Газета это кое-что. А как реагирует оппонент? Главный, разумеется…</p>
