<p>

- Значит ты меня повезешь на смотрины, - то ли спросила, то ли утвердила Анюта, так и сияя от счастья.</p>

<p>

- Где-то так. Я тут никак не могу выбрать тебе подарок в ювелирном. Хочу перстенек с каким-нибудь камушком.</p>

<p>

- С прицелом на обручальное, - смеется Анюта. – Ну это просто. Поедем, выберем. – Значит пока перстенек…</p>

<p>

И мы поехали и выбрали.</p>

<p>

- А ты себе разве не купишь колечко? – хитровато спросила Анюта.</p>

<p>

- Я однажды уже покупал заранее. Так скажем, запасом. Что получилось – ты знаешь.</p>

<p>

- Ну ты мудрец. Все мосты не сжигаешь, - посерьезнела вдруг Анюта. – Уже никакого чуда не будет.</p>

<p>

- Да нет уже никаких мостов. А, тем более, чуда. Старею, наверное. Начинаю верить в приметы. Свадебные кольца надо надевать только на регистрации. И пусть Господь примеряет. Тогда и снимать тяжелее.</p>

<p>

- И откуда ты все знаешь, Апраксин?! – так и воскликнула Анюта.</p>

<p>

- Опыт. И давай тут сделаем паузу. Все торжества по случаю твоего дня рождения проведем в деревне. Тебе понравится. Так что бери отгулы или за свой счет. Ну и, как только, так сразу. Я уже принял решение.</p>

<p>

- Да все я уже сделала, - обняла меня Анюта и вдруг заплакала. Не прошло и пяти лет. Ты же понимаешь, какое-то время я еще держалась на своих прежних чувствах к мужу-жениху, а потом как-то в одночасье рухнула в тебя, как девчонка. Сколько бессонных ночей, сколько слез…</p>

<p>

- Об этом нельзя признаваться мужчине, - искренне посоветовал я, чувствуя вдруг боль в сердце. – Ну, разве что, в крайнем случае.</p>

<p>

- Вот он и наступил, этот крайний случай.</p>

<p>

Вечером того же дня я позвонил родителям. Узнал от отца, что молодые уже выехали и по всей видимости завтра будут дома.</p>

<p>

- А ты что решил? Подъедешь? – спросил отец.</p>

<p>

- Конечно, но не один, с невестой. Вот так следом за Федором и прикачу.</p>

<p>

- На своей машине?</p>

<p>

- Само собой. Очень уж хочу увидеть племяшей. Ну и вам показать молодую.</p>

<p>

- Ждем, сынок, с нетерпением, - перехватила у отца трубку мама.</p>

<p>

Я взял у своих клиентов на несколько дней отпуск и предупредил о своем отсутствии Батищева и Пахомыча. Сторож решил мне на дорожку сосватать свежей крольчатины.</p>

<p>

- Никакого отказа не принимаю. Готовлю парочку тушек к твоему отъезду. Не боись, все  обработаю по уму. Чтоб меня за столом добрым словом вспоминали, - тарахтел в трубку Пахомыч. – А родителям скажешь, что от корней крестьянских не отрываешься. И вот имеешь свое хозяйство.</p>

<p>

В тот же день Кондратий Пахомович привез мне пару свежеобработанных тушек. А на следующий мы выехали. По дороге нас застала гроза и по-майски жадный ливень. Впрочем, гроза продержалась недолго.</p>

<p>

- Это к счастью, - заключила сияющая от радости Анюта. Кажется она всерьез в деталях приготовилась к встрече. Легкий брючный костюм, макияж, прическа. «И то верно – родители – это святое», - подумал я, откровенно любуясь подругой.</p>

<p>

- Кстати, мужчина, потом вам предстоит еще и ответственный шаг, - завоображала Анюта.</p>

<p>

- Да знаю, я знаю. Просить руки у родителей дочери, - поощрил я ее. – Ну я готов. Мне после Афгана ничего уже не страшно. Я даже и мэром могу стать. Ты хочешь, чтоб у тебя муж был мэром?</p>

<p>

Тут Анюта как-то потупилась и глаза ее внезапно заполнились слезами.</p>

<p>

- Я боюсь, Апраксин, - прошептала она. – Тревожно мне что-то.</p>

<p>

В деревню мы приехали под вечер – солнце уже безо всякой задержки валило к горизонту и плотный за Доном перелесок барахтался в воде буровато-зеленым плюшем. Здесь тоже днем пробежала галопом гроза, и от реки пряно тянуло настоянной на травах свежестью.</p>

<p>

- Красиво тут у вас, - глядя на открывшийся простор, сказала Анюта. – А воздух, как говорят, хоть на хлеб намазывай. Счастливый ты, Апраксин. Родиться в таком месте?! Представляю, какое у тебя было детство?</p>

<p>

- Согласен – природа, речка… Но в детстве, что главное? Свобода! Хотя знаешь, мы с братцем не сильно ею злоупотребляли. Нас родители держали в крепкой узде. Особенно отец. Домашнее хозяйство… Хлопоты.</p>

<p>

- Отец-то порол? – рассмеялась Анюта.</p>

<p>

- Меня нет, а братца было. Но нам, пацанам, достаточно было одного его взгляда.</p>

<p>

- Ну вот поэтому вы и стали офицерами, - с чувством заключила Анюта.</p>

<p>

- Понятно, рано нас строить начал, - усмехнулся я.</p>

<p>

- А сейчас про деревню говорят или плохо, или ничего. Народ на селе спивается. Колхозы разорились. Что там теперь у вас?</p>

<p>

- Фермеры недоделанные. Не все, правда. Есть и с башкой. Время такое. Но поля-то, как видишь, засеваются. Отец говорил, что землю поделили по паям. Всем членам колхоза. Хочешь, сдавай в аренду, хочешь сам обрабатывай. Наши пока не определились. Да и не до того. Мать часто хворать стала, - сказал я. И, кажется, на этих словах я подогнал «Жигуленка» к усадьбе. Глянул на часы – шестой. А у ворот никаких признаков гостевого ожидания. «Наверное, брат еще не приехал», - в сердцах подумал я. И в этот момент калитка открылась и вот он - братец при всех офицерских доспехах.</p>