<p>
Дальше застолье развивалось естественным ходом, сыпались тосты и за Берлин, и за Афган, за дружбу и братство по оружию. Конечно, как и положено, спели «Катюшу». Но каждый раз, когда Батищев поднимал свой бокал, он непременно обращался к нам с Анютой. Потом вдруг подошел, обнял нас и сказал:</p>
<p>
- Сейчас провожаем стариков-ветеранов и переходим ко второму вопросу повестки дня. Следите за интригой. Надеюсь, вам тут не скучно.</p>
<p>
- Я как-то считал, что вы с супругой будете рядом, - не выдержал-таки я.</p>
<p>
- Сказано - доктор. Хоть и военный, но не стратег. Тогда я был с нужными людьми. А сейчас я с ветеранами Отечественной. Первая часть моя…</p>
<p>
- А что, еще и вторая будет? - удивился я.</p>
<p>
- А то. Еще какая… Да расслабьтесь, ребята, какие ваши годы?! – сказал Батищев и лихо подмигнул Анюте.</p>
<p>
- Руслан, а где Ашот, что-то я его не вижу, - спросил я.</p>
<p>
- Ашот срочно уехал на родину – отец приболел. Кстати, с Катюхой.</p>
<p>
- Неужели так серьезно? – пробормотал я.</p>
<p>
- Слепой сказал - побачим, - улыбнулся Батищев. – В общем, ребята, ведите себя тут прилично. Все только начинается.</p>
<p>
- Ты чего-нибудь поняла? – спросил я у Анюты.</p>
<p>
- Я поняла. Уйдут старики и что-то очень важное объявит всем своим ваш начальник.</p>
<p>
Ждать пришлось недолго. Ветеранов проводили. Оркестр на дорожку сыграл «Славянку». Ну, облобызались, конечно, и слезы вытерли. Батищев дал команду своим ребятам развезти фронтовиков и пришел к нам. Заказал кофе. Неспеша выпил. Застолье в этот момент приобрело хаотичный характер. Кто-то танцевал, кто-то что-то обсуждал, а кто-то просто созерцал происходящее. Впрочем, даже после ухода ветеранов, людей за столом оказалось еще достаточно много. И тут вдруг я понял. Все чего-то ждут. И в этот момент Батищев сделал жест оркестру, ребята ловко оборвали аккорды, а танцующие пары, не поняв, медленно потащились к столу. Руслан встал, кивнул музыкантам – те вышли.</p>
<p>
- Господа - товарищи военнослужащие, наши милые дамы! Наступил момент, не объявленный в повестке дня нашего торжества, но который я бы хотел сейчас озвучить. Думаю, что сегодня встретились единомышленники, а не только братья по оружию. Этот год, как вы знаете, последний, когда власть нам сбрасывалась сверху, как манна небесная. Они устанавливали правила игры, по которым мы жили. Как жили? – вопрос другой. – Тут он сделал паузу, оглядел присутствующих. – На февраль следующего года назначены выборы Главы города. И, как негласно утверждают массы – первые демократические. Совет ветеранов боевых действий в Афганистане принял решение участвовать в этих выборах. Здесь собрались только самые верные, самые преданные друзья. Сейчас я назову кандидата на пост Главы. Замечу – это только предварительный разговор. Так, скажем, смотрины. Но я лично хотел, чтобы вы обратили внимание на этого человека.</p>
<p>
- Капитан Апраксин, прошу встать.</p>
<p>
Я не знаю, откуда у меня взялись силы встать. Я кажется, обалдел от такого решения Совета. Так вот он - сюрприз!</p>
<p>
- Я не буду давать пока характеристику этому человеку, но это очень умный, высокообразованный, и по большому счету – цвет нашей армии. В трудную минуту Россия всегда держалась на таких сынах Отечества.</p>
<p>
Над столом зависло гробовое молчание. Я взглянул на Анюту – она была невероятно бледна.</p>
<p>
- Вам ничего не надо сейчас говорить, - обратился ко мне Батищев. Ей-Богу, я его не узнавал. – Я давно присматривался к вам. А сегодняшний ваш выход к залу меня лишний раз убедил. Вы сможете и вы это сделаете!</p>
<p>
Тут все дружно зааплодировали. Кто-то даже предложил тост. Я стоял, не шелохнувшись.</p>
<p>
- Я понимаю ваше волнение, капитан, ваши чувства. – поддержал меня Батищев. – У вас еще будет время подумать. Осознать и окончательно принять решение.</p>
<p>
- Ребята, я же хромаю, - вдруг сказал я. – Где вы видели хромого мэра?</p>
<p>
- Ничего, Геббельс тоже хромал, - сказал какой-то басовитый офицерик с галерки и его поддержали дружеским смехом.</p>
<p>
- Ну, а теперь приглашаем оркестр. Танцы, господа! – скомандовал Батищев и за столом загудели, задвигались. Только я убито смотрел перед собой – мне, кажется, не хватало воздуха. Подошел Батищев, обнял.</p>
<p>
- Спасибо, майор. На этот раз ты меня сильно удивил.</p>
<p>
- А если я откажусь, - едва пробормотал я от волнения.</p>
<p>
- После того, что ты сделал на сцене? «Прости, что жив». Нет, старик. Есть такие минуты, когда человек себе не принадлежит. Это тот случай. Тебе что, очень хочется, чтобы нами правили негодяи?</p>
<p>
- Но почему я! – тут я едва не сорвался.</p>
<p>
- Не спрашивай, ладно? – И к Анюте. – Анечка, проведите со своим мальчиком работу. Сегодня исторический день для всех нас.</p>
<p>
Ночевал я у Анюты. Сна практически не было – какая-то вязкая полудрема. Нервы. А в промежутках - разговоры – под одним и тем же пламенным соусом: «Ну, какой из меня мэр?» В самом деле, за душой нет даже комсомольского опыта управления. Как-то так уж исторически сложилось, что я - добросовестный исполнитель, а не руководитель. Однако, Анюта, наоборот, была настроена решительно.</p>
<p>
- А почему бы и нет. Если тебя выберет народ – будешь учиться руководству. Ты паренек крестьянский, упертый, извини, не в обиду будет сказано. Ты всего добивался сам. Все у тебя с отличием. Не то, что у некоторых - папки в креслах, да лапки сверху. Если народ тебе доверит, а я думаю, такой шанс есть – ты будешь хорошим руководителем города.</p>
