Запыхавшийся голос принадлежал сотруднику их отдела Франко Пирелли. Тот был итальянцем по происхождению, однако давно уже адаптировался в новой для себя среде обитания. Он не хуже местных и почти без акцента тараторил на здешнем наречии, чем вызывал симпатию одних сотрудников офиса и одновременно полную антипатию у других. Эдвард не очень любил этого весельчака и любителя поговорить "обо всём и ни о чём". Однако сейчас ему, похоже, было не отвертеться от безудержного потока ненужных новостей и прочей словесной белиберды "старины Франко".
Не дожидаясь одобрения со стороны угрюмого сотрудника, Пирелли первым подошёл к двери, ведущей на лестницу, и услужливо открыл дверь, пропуская Эда вперёд.
- Прошу - проговорил итальянец и протиснулся на площадку вслед за вошедшим коллегой.
Сотрудник Эдварда не был бы самим собой, если бы тут же не начал рассказывать о том, что считал наиболее важным или заслуживающим внимания, совершенно, конечно же, не считаясь с мнением своего невольного слушателя. Всю дорогу, длинной в целых четыре этажа, на бедную голову Эда лились обрывки новостей и сплетен, которыми с самого утра была наводнена глобальная сеть. И, слава Богу, что за годы работы с Пирелли у Эдварда выработался стойкий иммунитет к личности этого жуткого типа, иначе он бы не выдержал и кубарем бы спустил своего вездесущего сослуживца на пару этажей ниже положенного.
- Представляешь, Эд - эмоционально декламировал возбуждённый итальянец - наши сотрудницы совершенно от рук отбились! Нет, ты подумай! Мало им всяких дополнительных прав, которые они себе сами напридумывали, почти приравняв себя к мужчинам, они теперь всерьёз требуют от начальства по два часа из своего рабочего времени, чтобы проводить его в виртуальных магазинах, примеряя всевозможные наряды. Им, видите ли, не хватает выходных, чтобы самим бегать за покупками!
До пищеблока было ещё далеко идти. Первые несколько лестничных пролётов Эдвард молча шёл, пропуская мимо ушей всё то, что выливал на его несчастную голову назойливый спутник. Однако когда речь Пирелли вдруг зашла о разработке электронного мозга, сравнимого с человеческим, Эдвард, отчего-то вдруг стал идти медленней. Ему показалось, что он однажду уже слышал подобные вещи, вот только никак не мог вспомнить, когда именно..?
Пирелли, безусловно, заслуживал того, чтобы кто-нибудь когда-нибудь надавал ему по физиономии за его навязчивость, но сейчас, чтобы отвлечься от странных, тревожных мыслей, Эдвард Бёрд отчего-то решил поддержать разговор.
- Скажи мне, Франко, а что именно тебя настораживает? - задал он свой вопрос - В наших домах уже давно существуют "умные" системы обслуживания, по улицам ездят и даже летают всевозможные виды транспорта, где нет водителей. Даже основную физическую работу давно делают всевозможные роботы, а не люди. И не говори мне, что ты против того, чтобы посуду за тобой мыл автомат, а не твоя любимая супруга.
Пирелли немного опешил от слов Эда. Он, видимо не очень привык к тому, что к его словам прислушиваются или вообще хоть как-то реагируют на потоки его словесного мусора. Итальянец вдруг замолчал, а затем театрально всплеснул руками и произнёс с улыбкой:
- Знаешь, Эд, думаю, автомат пусть и дальше моет за мной посуду. Тем более, что я не женат.
- Вот видишь, Франко! - победоносно произнёс Эдвард, хлопнув того по плечу - Если наши очкастые умники действительно создали такой искусственный интеллект, о котором ты рассказал, поверь, они и лично для тебя скоро электронную женщину сделают. Облепят её синтетической кожей, придадут красивые формы. И тогда, поверь, тебе не надо будет вообще жениться!
Франко отчего-то притих, может даже всерьёз задумался над словами Эда. Они вдвоём уже добрались до нужного этажа, и вышли с площадки в коридор, когда сам не зная отчего, Эдвард, вдруг, повеселел.
- Смотри, - сказал он, указывая кивком головы в сторону пищеблока - вон сколько народу. Если не хочешь сегодня остаться без обеда, советую тебе быстрей занять очередь!
Он оставил Пирелли в одной части толпы, а сам, словно рыба, нырнул в гущу человеческих тел, чтобы постараться оказаться как можно ближе к точке раздачи. Эду больше не хотелось видеть этого многословного итальянца, по крайней мер до конца перерыва.
***
Беда случилась во второй половине дня, когда примерно час спустя после возвращения из пищеблока, Эд заканчивал производить основные аналитические расчёты.
Красный огонёк вызова замигал, когда на интерком поступил звонок. Краем глаза, чтобы не отвлекаться от монитора компьютера, Эдвард увидел - входящий номер не принадлежит ни Ингрид ни Стефании.
- Здравствуйте - произнёс незнакомый голос неизвестного Эду человека, образ которого возник на экране - вы Эдвард Бёрд?
- Да - ответил Эд.
Человек немного замялся, ненадолго опустил глаза, затем снова поднял их на собеседника, и несколько сдавленным голосом продолжил:
- Мы вынуждены вам сообщить, что... ваша супруга и дочь погибли сегодня в авиакатастрофе, которая произошла над тихим океаном. Самолёт потерпел крушение по невыясненным пока причинам. Все пассажиры и экипаж... В общем, не выжил никто...
Человек на экране говорил что-то ещё несколько минут, но Эдвард его не слышал. Перед его глазами вдруг встала пелена какого-то багрового тумана, руки и ноги сделались ватными, язык словно отсох. В голове, словно бесконечная заезженная пластинка, звучала только одна фраза: "...ваша супруга и дочь погибли в авиакатастрофе... погибли в авиакатастрофе".
Эд медленно поднялся с рабочего кресла, и ни слова не говоря пошёл в сторону ближайшего окна. Хотелось просто вдохнуть свежего воздуха
- Мистер Бёрд? С вами всё в порядке? - голос в интеркоме стал взволнованным, видимо, собеседника на другом конце связи насторожило то, что Эд вышел из поля зрения виртуальной камеры и исчез из виду
Эдвард уже не слышал этого голоса. Он был раздавлен, опустошён, уничтожен.
Начальство встретило новость о кончине родных Эдварда холодно, но достаточно уважительно.
- Видите ли, мистер Бёрд, вы ценны для нас, как очень хороший сотрудник. К сожалению, мы не можем предоставить вам отпуск, чтобы вы похоронили своих родных, но наша компания сделает всё, для того, чтобы вы ни в чём не нуждались. Представители наших ведомств займутся организацией доставки тел Ваших жены и дочери, а также процедурой их кремации.
Конечно же, этого было не достаточно. Этого было вообще не достаточно. Но что он мог тут поделать? Эд сам готов был мчаться на другую сторону Земли, чтобы даже из самой глубокой впадины океана достать и вынести на собственных руках истерзанные тела Ингрид и Стефани. Ему никак не верилось, что ещё несколько часов назад он видел их, общался с ними. Сейчас Эдвард почему-то вспоминал смешную физиономию дочери, когда та чистила зубы и хитро при этом улыбалась, веселясь над забывчивостью матери, которая не помнила местонахождения своего купальника. В тот раз рот Стефани был весь белый от пасты, её улыбка была такой живой...
"О, боже, кто теперь вернёт мне её улыбку?" - сокрушённо подумал Эд - И кто вернёт мне мою бедную Ингрид...
***
Он не помнил, сколько времени прошло с тех пор, как вся его семейная жизнь полетела кувырком. Эдвард тяжело переживал смерть близких ему людей. Он пробовал даже запить, но алкоголь почему-то плохо помогал ему, просто отупляя сознание, однако совершенно не решая проблем с душевными муками. В остальном жизнь Эдда не претерпела кардинальных изменений. Он по-прежнему ездил по утрам на работу, спал по ночам в одежде на своём диване, заказывал кухонному автомату яичницу, ветчину и крепкий кофе. Однако в те комнаты, где раньше жили Ингрид и Стефани, он теперь не решался заходить. Ему не хотелось ворошить ту огромную рану, которая оставила на его сердце их безвременная гибель. Эдварду было проще думать, что они до сих пор там, что жена и дочь всё ещё живы. Это ведь не составляло большого труда так думать, правда? "Конечно, нет" - успокаивал Эд сам себя, ведь он почти и так не видел родных подолгу, чаще общаясь лишь с их цифровыми изображениями на экране интеркома. Более того, Эд так редко проводил с ними своё свободное время, что даже стал забывать, когда это было в последний раз в живую...
