Мария обольстительно сияла, она прекрасно понимала силу воздействия своей неизбывной красоты на Витольда. Его состояние вызывало в ней восторг. Она царила и с благосклонностью царицы принимала знаки восхищения собой. Она купалась в атмосфере преклонения и восторга, не в силах сдерживать своего торжества. Взгляд её обволакивающий, пленительный и томный обезоруживал и увлекал в дьявольские глубины сладострастия, откуда уж и выхода нет. Она прекрасна и неотразима, восхитительна и обворожительна. Вряд ли какая кисть художника смогла бы передать столь совершенное создание Всевышнего. Разве, что какой небожитель не от мира сего в состоянии творческого озарения вдруг перенесётся в волшебный мир грёз, и кистью его будет водить уже сам Бог, и предстанет тогда пред миром божественное откровение. Ох, женщины! Вам ли не держать в своей власти мужчин, когда дьявол разместился в ваших душах со времён Евы и ведёт свой коварный промысел.
Витольд сделал ещё один шаг и вдруг сорвался с места, словно легкоатлет со старта, охватил Марию в объятия и, не отдавая себе отчёта, неистово целовал её грудь, шею, губы. В каком-то исступлении поднял её на руки и понёс в спальню, уложил на диван.
Пиршество плоти продолжалось всю ночь до утра. Наутро оба лежали, раскинувшись, опустошённые и обессиленные, утолив жажду взаимного влечения. И лишь улыбка счастья озарит вдруг то или иное лицо и неожиданно померкнет, оставив спящего в состоянии упоительного блаженства.
XI 4 Приливы и отливы в океане человеческих страстей
Роман Витольда и Марии продолжался год с небольшим. Стихия бурной страсти чередовалась периодами сравнительного спокойствия. Но снова и снова накатывала и отступала. Словно прилив и отлив на море. Но с какого-то времени периоды успокоения увеличивались, а энергия страсти утихала. И наступил затяжной покой в отношениях. Не то, чтобы Витольд и Мария занимались любовью, занимались. Но не было уже прежнего нетерпения и горения в их сексе. Встречи стали носить скорее характер дружеского общения с нечастыми всплесками любовных забав. И Мария стала тяготиться состоянием покоя. Витольд толи был занят и переносил встречи, толи забывал, что Мария нуждается в его энергии и для неё это жизненно важная необходимость, толи ему всё уже наскучило, и требовался тайм-аут. Как бы там ни было, Мария решила срочно найти ему замену и нашла. Новое увлечение - новый донор. Это был молодой художник, признанный талант, которому Мария позировала в Академии художеств. Встречи её с Витольдом прекратились. Витольд не убивался по этому поводу, но осадок какой-то необъяснимой горечи остался. Он понимал, что всё дело в нём, что в его власти было удерживать любовные отношения на взаимоприемлемом уровне или свести их на нет. Что-то израсходовалось в его душе. "Энергия чувств, - решил Витольд. - Нужен перерыв, отдых для восполнения психоэмоциональной энергии. Но это не приемлемо для Марии. Вот он конфликт реальной жизни со скрытыми потребностями", - сделал вывод Витольд. И вдруг неожиданно осознал, что любит Марию. Это открытие его обескуражило. Он не думал, что страсть перерастёт в любовь. Все его предыдущие романы тому подтверждение. Витольд знал о новом увлечении Марии и не мешал ей, прекрасно понимая, что роль донора теперь перейдёт к художнику, новому её поклоннику. Бедняга, скорей всего, не будет осознавать своей роли в этом спектакле. Но Марию он не собирался оставлять вне поля своего зрения. Он был уверен, что рано или поздно, когда возникнет у него желание, вернёт её себе.
XI 5 Психоанализ Витольда.
Как врач-психиатр Витольд понимал, что вампиризм Марии - это следствие какого-то её недуга, уносящего силы. Головные боли, которые нет-нет да возникали у неё ( что-то вроде мигрени) действительно уносили силы и требовалась компенсация потерь энергии. Боли у Марии появились как раз после ухода из жизни её молодого человека, которого она вероятно сильно любила. Наступил какой-то сильный резкий шок, перешедший в затяжной стресс, преодолеть который без последствий она была не в состоянии. Он-то и явился причиной её недуга. Я, кажется, нащупал причину её беды, - рассуждал Витольд, - теперь надо подобрать способ лечения. И лечение должно быть - шоковым воздействием, неожиданным и равным по силе или даже большим, чем в случае воздействия на неё картины Тициана "Кающаяся Мария Магдалина" на тот же отдел головного мозга, но обратной направленности. И вдруг его осенило. А что, если использовать её новое увлечение, её художника в качестве средства лечения. То есть, что, если внедрить в художника установку на создание картины "Кающаяся Мария Аврора ". В этой картине Мария, обращённая лицом к Всевышнему с покаянием, получает от него свет божий, в качестве благодати, как источник животворящей энергии. Свет омывает Марию Аврору и очищает её. Созерцание картины, где в роли кающейся грешницы она сама, должно произвести на её сознание благотворное воздействие с коррекцией её мышления и психотипа в направлении избавления её мозга от гнетущего пресса воспоминаний и переживаний. Покаяние, обращение к Богу ( пусть пока опосредованное только через созерцание картины, а в последующем, возможно, уже активное у картины, как у иконы, производимое непосредственно ей самой через молитву ) должно привести Марию к мысли, о том, что вампиризм - тупиковый путь, что организм должен и может сам вырабатывать и восполнять энергию. Нужно только потрудиться в этом направлении. Ну, а дальше запустить программу реабилитации, то есть действий по самостоятельному восполнению энергии по мере надобности. Вот такой своеобразный план родился в голове Витольда, и у него были все технические возможности, как агента спецслужбы, для его реализации.
XI 6 Мария - энергетический вампир
Мария потеряла интерес к Витольду, как только почувствовала, что не в силах воздействовать на него и подпитываться его эмоциональной энергией, что не получается у неё верховенствовать над его личностью и использовать его интеллектуальный багаж в своих интересах. Более всего её обеспокоивало то, что в обществе Витольда она стала чувствовать себя подавленной. Будто тяжёлый пресс его ауры придавливал её волю и невидимыми путами вязал все её попытки войти в то особое магическое состояние, когда концентрируя свою волю она в состоянии была втягивать энергию биополя клиента (так она называла своих энергетических доноров, которые словно кролики под воздействием гипноза удава, запрыгивали ему в пасть ), подпадали под гипнотическое воздействие её чар, и открывался канал, соединяющий её хилое энергетическое озерцо с безбрежным источником клокочущей энергии донора, когда наполнялось это озерцо до краёв, и Мария упивалась и наслаждалась приливами столь желанной энергии. Тогда она царила и торжествовала, правила и повелевала. Она - богиня красоты и любви: неотразима и восхитительна, обольстительна и желанна, жаждет поклонения и получает его.
В эти моменты она всесильна. И сила её в силе донора. И, если, в конце концов, истощался его энергетический потенциал ( редко кто сходил с крючка Марии не выдоенным ), то она заблаговременно приискивала себе другого или нескольких других доноров и подпитывалась от их источников. Её собственное энергетическое поле было столь слабо, что сама по себе она существовать не могла и хирела. Связано это было с какими-то психоэмоциональными отклонениями её организма от нормы, что отражалось в её слабом биополе с дефектами в виде провалов.
Так и жила Мария от донора к донору. Шли месяцы, годы и вот этот Витольд. Он всё сломал в её привычном, накатанном способе существования. Кто он этот Витольд? Всё больше и больше в общении с ним она испытывала недомогание и упадок сил. А глядя на него не скажешь, что он истощён и похож на падшего её поклонника. Наоборот, он напорист, налит энергией, будто шаровая молния, несущая громадный энергетический заряд. Но ей не воспользоваться этим зарядом, не подключиться к нему. При нём она угасает, чувствует себя разбитой и больной, будто он вытягивает все её силы.
