– Твою мать, Феликс, очнись! – Орал Саша.

– Воды, дай скорее воды. – Андрей схватил Феликса за руку и всем своим естеством почувствовал её холод.

Яшка, как угорелый побежал за водой. Маленькая пластмассовая бутылка стояла прямо возле его кровати. Он схватил её, нервно открутил крышку и вылил всё содержимое прямо Феликсу в лицо. Мокрые капли стекали по его щекам, словно слёзы. Лица парней в одночасье превратились в каменные маски.

– Я не верю…Нет!

– Дружище, очнись! Пожалуйста…-Шептал Богдан, затаив дыхание.

– Он не дышит…Пульса тоже нет…

– ФЕЛИКС! – Вопили они, надрывая глотки.

– Нет, нет, нет!

Как могло случиться так, что его не стало. Прошло ведь совсем немного времени после того, как он ещё был с ними. Холодная дрожь пробегала по спинам. Этого просто не могло быть. Андрей продолжал кричать его имя, в надежде, что тот сможет произнести хоть что-нибудь им на прощанье.

– Зовите скорей на помощь! – Кричал Яшка.

– Ну же, Феликс, вернись!

С каждой секундой в комнате становилось всё прохладнее и прохладнее. Ребята опустились на колени, окружив со всех сторон кровать своего друга. Каждый из них молился и мысленно прощался со своим братом, говоря ему всё то, что не успел сказать.

ГЛАВА VIII

СВОЙ ЧЕЛОВЕК

Нет ничего страшнее, чем потерять близкого тебе человека. Смешно подумать, но при жизни и полном здравии, мы никогда не задумываемся о том, что однажды не станет нас и наших близких. Но кто знает, когда настанет это «однажды»? Успеть бы сказать им то, что мы так тщательно скрываем в глубинных недрах своей души, успеть бы обнять их и лишний раз поблагодарить за то, что они всегда остаются рядом с нами. Феликса больше не было ни в комнате, ни в любом другом помещении подземной лаборатории. Его больше не было в этом мире, а страшнее этого ничего и не может быть. После того, как его не стало прошло совсем мало времени. Два дня – конечно же маленький срок для того, чтобы человек смог унять свою душевную боль. Осознание приходит к нам почти сразу, а вот смирение– дело длительного времени. В столовой, за общим завтраком, было шумно. Спортсмены говорили друг с другом о всякой ерунде, чтобы не вызывать подозрений у смотрящих. Звон посуды впервые в жизни был таким пронзительным и противным. За столиком, где обычно ребята сидели впятером, пустовало одно место. Ребята старались не смотреть на него, чтобы лишний раз не подвергать себя мученьям. Находиться в этой атмосфере было трудно, но куда сложнее было находиться в комнате под номером шесть. Пустая кровать, застеленная так, будто на ней никто и никогда не спал, никому не давала покоя. Конечно же в памяти должны были остаться самые светлые моменты, связанные с Феликсом, а таких было немало, однако почему-то всегда на поверхность всплывали последние секунды его жизни. Рисовались картины того, как ребята дружно пытаются привести его в чувства, обливают водой и легонько бьют по лицу. Вот они наконец понимают, что их друга больше нет. Он ушёл молча, как настоящий мужчина, не заставляя никого волноваться. А дальше…Дальше всё как в тумане. Забывая обо всех подземных правилах, парни выбегают из комнаты и с диким воплем умоляют хоть кого-нибудь прийти к ним. Их не волнует ни оружие, ни крики, ни угрозы. Зафиксировать смерть в шестой комнате сбежалась кучка гнусных врачей. Феликс бы высказал им всё то, что он о них думал. Он без стеснения послал бы их к чёртовой матери, не боясь наказания. Но всё, что он делал – это неподвижно лежал, пока те осматривали его. Тело тут же забрали, а на вопрос куда они его отнесут, жалкие медицинские работники отмахивались руками. Саша бил кулаками стены, игнорируя охрану. Он пытался вспомнить каждое слово, произнесённое Феликсом в их последний разговор. Теперь он по-новому смотрел на все его советы, мечтая ещё раз пожать ему руку. Случившееся, конечно же навело шум по всей лаборатории. Казалось, что страшное событие потрясло не только всех спортсменов, но и самих учёных. Они переспрашивали друг у друга какой же препарат был введён этому несчастному парню и обещали проверить его на пригодность. Парни в лицо проклинали всю эту шайку учёных, а те, словно и не слышали их. В связи с произошедшим, научная лаборатория явно выбилась из привычного графика. Они стали обследовать остальных спортсменов и пришли к выводу о том, что у многих из них прослеживаются такие же симптомы, какие были и у Феликса. Было решено, что на какое-то время тестирования придётся отложить. Станкевич дал чёткое указание излечить всех больных в течении одной недели. Поварам был отдан приказ ежедневно подсыпать в одно из блюд порошок, расслабляющий нервную систему. В подземных стенах творился лёгкий беспорядок. Ребята поняли, что им выпал шанс выиграть немного времени на то, чтобы продумать план своего побега. Даже сейчас Феликс помогал им спастись, как бы странно это не звучало. Главный вход был по-прежнему открытым и кроме парней об этом, к счастью, никто не знал. Нужно было в срочном порядке искать выход, причём в буквальном смысле этого слова.

За столом парни сидели в полной тишине. Каждый думал о чём-то своём, но общее горе невольно их объединяло. Еда совершенно не лезла в горло и парни то и дело, заполняли свои желудки простой водой.

– С чего бы вдруг они приготовили нам десерт? – Задумчиво вопросил Андрей, глядя на тарелку с эклерами.

– Вы разве ещё не привыкли к странностям? – Удивился Яша.

– И всё-таки, я не стал бы даже притрагиваться к этим сладостям.

– А я, пожалуй, съем парочку! – Богдан вдруг потянулся обеими руками к тарелке и без каких-либо эмоций стал кусать сладкое тесто.

Саша кинул свой взгляд в сторону и увидел в этом огромном зале, среди столов, стульев и прилавков с разносами, Агату, направляющуюся к выходу. Он пытался сдерживать свои эмоции, не показывая вида, что он только что увидел важного для него человека. Он резко встал из-за стола и без объяснений направилась к выходу, не упуская момента, пока никого из смотрящих нет рядом.

– Эй, ты куда? – Спросили ребята.

– В туалет. Я сейчас…

Парни поняли по его глазам, что он солгал, но не стали упрекать его в ответ. Оставаясь незамеченным, Саша выбежал из столовой. В коридоре было пусто. Силуэт Агаты отдалялся всё дальше и дальше.

– Агата! – Окликнул её Саша.

Она повернулась и увидев перед собой знакомое лицо заулыбалась. Агата сделала несколько шагов ему навстречу и вновь замерла в ожидании.

– Привет! Как ты? – Впервые в жизни она собственноручно схватила его за руку и с нежностью посмотрела ему прямо в глаза. – Я всё знаю на счёт Феликса. Мне очень жаль.

– Не думаю, что твоё сожаление вернёт его к жизни.

– Мне правда очень жаль, что всё вот так вот получилось. – Она опустила голову.

– Неужели ты чувствуешь здесь долю своей вины?

– Мы все в ответе за каждую жизнь наших…

– Подопытных?

– Не говори так, Саша!

– Почему ты ведёшь себя так странно?

– Скажи, что я делаю не так? – Она со всей покорностью продолжала смотреть на него.

– Ты словно играешь! Я…я не знаю, какая ты есть на самом деле.

– Поверь, я настоящая, когда держу тебя за руку.

– А когда держишь за руку Богдана, ты тоже настоящая?

Агата вдруг отпустила Сашину руку и задумчиво улыбнулась. Затем она засмеялась. Это был тот самый смех, после которого обычно люди начинают плакать.

– Ты собираешься выводить меня на чистую воду?

– Я собираюсь просить тебя о помощи.

– Скажи, почему именно я? Я правда такая наивная дура, на которой люди привыкли ездить?

– Какая же ты глупая! Я влюблён в тебя, а ты делаешь вид, будто совершенно ничего не замечаешь.

– А что, если я не могу?

– Не можешь что? – Саша переминался с ноги на ногу, а сердце его стучало как бешеное.

– Не могу ответить тебе взаимностью.

– Не можешь или не хочешь? – Глаза напротив кричали о чём-то важном.

Агата посмотрела сквозь Сашу и тут же переменилась в лице. Её изящные брови выгнулись домиком, а губы сложились буквой О. Взгляд определённо сфокусировался на каком-то объекте, находящемся позади Саши.