— Карин, я позову тебя, когда буду готова, подожди за дверью. — Голос розоволосой был очень хриплый и подавленный, но помощница без лишних слов вышла.
Куноичи подошла к своему пациенту и принялась развязывать бинты, от чего Саске невольно вздрогнул, уж очень ледяные руки у Харуно.
— Как ты? — начала разговор девушка.
— Бывало и хуже, — брюнет дотронулся до прохладной руки, но сразу отпустил — Ты как?
— Я боюсь. — Сжимая бинты в руках, ответила розоволосая.
— Сакура, — он аккуратно протянул руку к щеке Харуно — Ты справишься. Я уверен.
Куноичи поборола приступ слез и как можно тверже сказала:
— Ложись. — Голос все равно сорвался на шепот. Учиха ничего не ответил, лишь послушался, Сакура тем временем взяла шприц с готовым наркозом.
— Ты правда доверяешь мне? — девушка внимательно посмотрела на иглу.
— Да. — Не капли сомнения в его голосе, одна уверенность.
— Я могу запросто убить тебя.
— Ты не сделаешь этого, даже если очень захочешь.
Розоволосая громко сглотнула и тихо произнесла:
— Это может произойти случайно. Я предупреждала о сложности операции. Одумайся, пока не поздно, можно найти другой выход.
— Ты сделаешь все, что в твоих силах, а в твоих силах многое.
Куноичи слегка передернуло. Все же непривычно слышать от Учихи такие подбадривающие слова.
— Я вкалываю наркоз. — Харуно не спеша поднесла шприц к руке Саске, как тот перебил ее.
— Подожди, — он перехватил свободную руку девушки — Спасибо за все, Сакура. Я, правда, очень благодарен тебе. Ты многое сделала для меня, больше чем кто-либо. Всегда заботилась, а я лишь причинял боль. Я никогда не заслужу твоего прощения, но должен сказать, мне искренне жаль.
— Саске…- голос задрожал, а слезы все-таки вырвались наружу — Я простила тебя.
— Ты плачешь, — ладонь брюнета поднялась к щеке куноичи — Не стоит. Я не заслуживаю твоих слез.
— Может, я сама решу? — сквозь всхлип проговорила девушка.
— Ты не представляешь, как мне было важно услышать, что ты останешься, — повисла недолгая тишина, после чего Саске убрал руку от розоволосой — Давай приступим.
Молча, Харуно вколола лекарство и присела рядом с койкой, дожидаясь, когда юноша уснет.
— Знаешь, если операция провалиться, то я, правда, счастлив, что твое лицо — это последнее, что я увидел.
End of flashback
Его последние слова.… Каждый раз, когда она их вспоминает, то мурашки пробегают по всему телу. И Сакура была готова сидеть так очень долго, просто смотря на его идеальные черты лица, только уже нет времени оттягивать. Пора собраться с силами. Минута и куноичи перебирает все в голове, после чего поднимается с места и подходит к двери.
— Я готова начинать.
========== Глава 14 ==========
Сложная ночь. Очень. Слишком. Сложная до безумия. Как морально, так и физически. Операция шла в районе восьми часов и вот Сакура стоит перед своим пациентом, держа кровавые руки перед собой. Взгляд слегка замутненный, а ноги держали не до конца, из-за чего девушка заметно покачивалась. Моральные силы полностью покинули розоволосую, а чакра близка к нулю. Карин ушла, где-то с часу назад, точнее сказать ее унес Суйгетцу, ибо куноичи не выдержала нагрузки и просто потеряла сознание.
Простояв на месте, Сакура на ватных ногах дошла до полотенца, которым протерла руки, после чего упала на стул.
— На тебе лица нету, — на плечо упала тяжелая рука друга, вследствие чего куноичи вздрогнула — Иди, поспи, я послежу за ним.
— Нет, — Харуно устало потерла глаза — Я хочу быть рядом, когда он проснется.
— Принести еды?
— Нет, все нормально, Суйгетцу. Отдохни, у тебя тоже была бессонная ночь.
Хозуки не спеша удалился, выдав из себя тяжелый вздох.
Сакура устало облокотилась руками об койку, после чего опустила на них голову. Думать не хотелось, так же как и чего-либо. Просто забыть все это, как страшный сон. В висках немного гудит, а руки слегка потрясывает от перенапряжения. Самая сложная операция в ее жизни, это точно. Всякое куноичи видела, но это как-то слишком. Еще в таких условиях и считай одна, но как показалось девушке, все прошло неплохо. Она искренне горда собой, без преувеличений. Были и сложные моменты, и нервы потрепались, но точно, самое главное, Саске будет жить. А вот будет ли видеть шиноби, станет известно только через неделю.
Первый этап состоял из надрезов, с целью добраться до внутренних органов. Это было наиболее сложно в духовном плане. Самое начало, и так трудно набраться смелости и решимости, чтоб приступить. Тем более разрезать близкого человека, не самое приятное дело.
Второй этап. С помощью медицинской техники настроить, если так можно сказать, органы зрения и подготовить их к будущей нагрузке. Эта часть самая долгая и потребовала больше всего сил, занимавшая около восьмидесяти пяти процентов всего процесса. Конечно же, этот этап так же требовал огромной ответственности, так как он не терпит ошибок. Чуть в сторону — заденешь нерв. Немного сильнее — навсегда останется слеп. Хоть малейшая ошибка и исходом может стать смерть. Все это упало на плечи одной Сакуры, ведь Карин могла помощь лишь в мелочах. Но даже эти мелочи были значительны, без которых Харуно могла просто не справится.
Последний этап, третий, это залатать раны, только обычное зашивание не подходило. Только через чакру, только медицинские техники. Это стало наиболее трудно с физической стороны, так как чакра была на самом пределе, а рыжеволосая оставила Сакуру, которая сама еле-еле стояла на ногах.
Взгляд куноичи проскользнул по умиротворенному лицу Саске. Лоб, щеки и немного шеи измазаны кровью, а повязка, находившаяся на глазах, вовсе была полностью ей пропитана. Девушка устало привстала, опираясь на руки, и потянулась к полотенцу, а дальше принялась аккуратно протирать лицо брюнета, после чего решила поменять повязку, дабы хоть чем-то себя занять. Пропитанные кровью бинты отправились в мусорку, которая без того была полностью забита подобными вещами, а Харуно приступила к приготовлению нового компресса, периодически кидая взгляд на Саске, у которого из-под век стекали струйки крови.
Что будет если он останется слепым? Конечно, она будет благодарна Богу за то, что он жив, но согласится ли он на такую жизнь? Смерится ли? В любом случае она будет рядом и поддерживать, пытаясь хоть чем-нибудь помочь. Ей просто хочется быть рядом, быть нужной для него. И даже если он смирится, она все равно будет искать выход и лечение. Да только вот, за что ему такие привилегии? Столько слез было, боли.… И речь вовсе не о детской безответной любви, а о чем-то более глубоком. Похищение, то, как он отнял ее жизнь в Конохе, которой она жила и любила. Или о том как отгородил ее ото всех, забрал от друзей и, конечно же, родители, которые погибли ни за что. Их смерть разве можно простить? Нет, конечно нет. Но она простила. Искренне. Она молилась, чтобы этого не происходило, умоляла, чтоб ненависть была сильнее, но видимо не в ее силах с этим бороться. Те слова, что она сказала Саске, Сакура не успокаивала его, а на самом деле простила, сама не понимая как.
Ее глаза снова вернулись к лицу Учихи. Внутри все сжалось, а на глазах выступили слезы. Так сложно с этими чувствами. Как Саске удается бороться с ними? На его лице редко можно встретить хоть какие-то проявления эмоций, даже очень редко. А она? Всю жизнь одна проблема, хоть что и сразу в слезы. Наверное, это и есть ее слабость как шиноби. Хотя если быть честными, то так происходит в основном только из-за Учихи. Такой поток слез у Сакуры мог вызвать только он. Может ли девушка отрицать чувства к нему? Она не спеша подошла с готовыми повязками и всмотрелась в лицо брюнет, после чего куноичи задает себе именно этот вопрос. Навряд ли. Слишком уж сложно отрицать это все, даже глупо. Очень хочется отрицать, но чем больше времени она проводит с ним, тем все сложнее. Возможно, стоило бы убежать, забыть все это, закопать все в себе, вернуться к прежней жизни, а в будущем найти любящего мужа, родить детей и все по стандартам, пока жизнь снова не столкнет ее с Саске. А она их точно столкнет. Так было бы разумней всего поступить. Но какой разум, когда речь идет о таком чувстве, как любовь? От этой мысли девушку передернуло, на секунду остановившись в бинтовании. Любовь? Она ли это? Может все это просто вошло в привычку?
