А еще возле гнезд почему-то очень сильно воняло, как будто где-то стадо коров прошло. И гнезда воняли. [1]

Уплыла Анжела, что называется, не солоно хлебавши. Отправилась искать рыбное место дальше. Тяжела жизнь робинзонов.

А вы знаете, что для ловли рыбы острогой надо иметь как минимум три условия: тишину, темноту и прозрачную воду?.. И еще желательно мозги иметь на месте, не занятые странными снами и птенцами с когтями на крыльях. Анжела вспомнила это далеко не сразу. На Сылве по ночам частенько лучат рыбу, но вблизи процесс она никогда не наблюдала. Хотя инструменты ей и приходилось видеть, но вот хитрости всякие или технику ловли обсудить - ни разу. Поэтому сразу же наделала массу ошибок. Но - по порядку.

Итак, миновав на лодке полуостров с Заброшенной Башней, она нашла чудную заводь, в которой было нереально много рыбы. Крупные светлые рыбы ромбовидной формы, с веселенькими оранжевыми плавниками и обманчиво мирной мордахой, что-то активно поглощали в заросшей мелкими листьями неглубокой заводи. Что они там ели, было не понять, Анжеле сначала показалось, что водоросли. Прежде Анжела видела только по телевизору, когда рыбы так много, что она как в садке друг по другу ползает. Ее было так много, что глаза разбегались, казалось - только руку протяни и вот тебе обед! Но не тут-то было...

Не дыша, она направила лодку в заводь, выискивая добычу. И попала ведь, с первого раза! Но - в хвост. Рыба соскользнула с лезвия. Она вновь прицелилась. Удар - рыба снова срывается с лезвия! Так и пошло: удар - срыв, удар - промах, удар - промах.

Через полчаса мытарств Анжела поняла, что так дальше не пойдет. Она путалась из-за разницы преломления лучей на воздухе и в воде, и чаще всего эта пародия на острогу попадала в голову или в хвост. Или не попадала вовсе. Но если даже каким-то чудом острие вонзалось в корпус, то рыба билась и соскальзывала. Не хватало силы удара или ловкости. И приходилось очень терпеливо заводить руку с острогой, иначе рыбы шарахались от резко мелькающей тени, а это требовало выносливости.

Откровенно говоря, прежде Анжела была более высокого мнения о своих физических данных. Ну, это же все равно, что промахнуться по рыбе, которая у тебя в ванной плавает! Это же насколько криворукой и слабой нужно быть, чтобы не прибить хотя бы одну рыбу?! Она была очень огорчена и даже напугана, так как возлагала большие надежды на выбранный способ добычи пропитания.

Ведь, казалось бы, такая простая вещь - бить рыбу острогой! Тысячелетиями человечество таким образом добывало себе пропитание, уже в генах этот инстинкт должен быть прописан. Она много раз читала в книгах, что у людей это не вызывает вообще никаких трудностей! Скажем, попаданец какой-нибудь в ее положении. Жать нечего, и вот он нож на палку трынь, потом острогой по рыбе - бац-бац! И готов улов. И ведь кажется, все так просто. Что ж у нее-то не так?..

Пришлось пораскинуть мозгами. Нет рядом Эди с Витькой, которые как настоящие мужики - винду переустановят, мамонта завалят и все скажут, что делать. Все сама, сама!

В результате раздумий она пришла к выводу, что инструмент, который она вчера соорудила и по ошибке назвала острогой - это полная ерунда! На "изобретение велосипеда" ушло полторы часа. Пришлось шататься по зарослям вдоль реки в поисках подходящего бамбука. Выломав-выпилив нужную палку, расщепила ее с одного конца на три части, в расщеп вставила крохотную круглую гальку (тоже была проблема найти), затем шнуром плотно обмотала по этой линии, так что вышло нечто среднее между трехзубой клешней и вилкой. Концы подточила. Вторую палку расщепила уже пополам, в расщеп вставила бывший кухонный нож, который вчера так старательно точила о камень, и примотала тем же шнуром, да так, чтобы уж точно не выпал - лишиться ножа будет большой бедой. Вчера, наверное, Анжела была сильно уставшей, что соорудила такую нелепицу вместо остроги, но первый блин комом.

"Теперь посмотрим, выйдет ли из меня Робинзон или выйдет голодный труп!".

Когда она, наконец, вернулась в заводь, там уже было гораздо свободнее. Оставшиеся довольные рыбы плескались в водорослях и, похоже, пока не собирались отчаливать из этого гостеприимного местечка. "Вот бы запереть тут всю стаю сетями, - подумала она, - или хотя бы плетеными циновками, как люди в древности делали, вот тогда настанет изобилие".

Первая добыча были прибита острогой к мягкому дну, наколота трехзубом и вытащена на дно лодки. После чего с визгом выброшена наружу. Вместе с откусанной бамбуковой щепой.

Анжела много раз видела фотки пираний. Наверное, каждый смотревший телевизор помнит темную чешую, тупой широкий лоб, хищный взгляд и массивную острозубую челюсть этой рыбы с дурной славой. Вот только видов пираний существует очень много, и Анжела даже читала об этом, но никогда бы не подумала, что вот эта милая светлая рыбка с треугольной кормой - тоже пиранья.

"Понятно теперь, что они жрали там в заводи - падаль какую-то, а потом, наверное, и тех, кого я ранила!" - со страхом и непонятой злостью подумала Анжела, вглядываясь в воду. Коварные рыбы как будто специально утащили свою подбитую товарку куда-то в водоросли и тайно сожрали, только требуха по воде побултыхалась и тоже пропала.

Было страшно. Но отказываться от добычи и горячей ухи она не собиралась. Жалко было упущенную рыбу до слез. Кстати, читала, что пиранья здорово вкусная. Но оставлять такую челюсть в резиновой надувной лодке у своих ног, обутых лишь в тряпичные тапки, было и страшно и глупо. "Или она бы прокусила мне ногу, - подумала Анжела, - или я бы в попытках ее добить проткнула бы лодку, или то и другое сразу. Как говорится, встретились два одиночества. Но как это я мгновенно и приняла решение избавиться от нее?! И выкинула! Наверное, инстинкт - он хоть и с визгом, но действует! И пусть кто-то возразит, что я неверно все делала, его бы на мое место!".

Все же она не сдалась. Через полчаса с помощью нового трехзуба "и такой-то матери" Анжела научилась ловко выволакивать рыбу по дну на мелководье и закидывать в котелок. Наколола всего четыре штуки размером от 30 до 50 см, и на этом она решила, что пока хватит. Устала - бить рыбу с утлой надувной лодочки дело весьма не простое. К тому же есть хотелось. Да и вообще - жадность фраера сгубила. Пора было вылезать на берег.

Она высадилась на противоположный от Башни берег - издалека присмотрела тут отличное местечко, даже лучшее чем берег бухты.

Пока хлопотала над огнем и котелком, все больше утверждалась в мысли, что и мостки, и хижина и даже сама Башня построены как-то неумно и неудобно. Потому что вот здесь, буквально в полкилометре, прекрасное место для жилья и для стоянки, и даже для наблюдательной башни, поскольку находится на самом повороте реки и просвечивает обе протоки до следующих поворотов, причем вверх по течению от Башни это оказывается довольно далеко. Тут тебе и пляж, и ручей, и пологий берег, переходящий в высокий, и купы деревьев, и даже пень какого-то глобального дерева вместо стола...

Так, стоп, что за пень? Почему пень, откуда на затапливаемом берегу такой пень? Анжела, все бросив, почти уткнулась носом в находку.

Пень реально впечатлял, дерево было шириной обхвата в три, не меньше. Часть его была ломаной и щепастой. А вот другая часть - подпилена! Анжела провела рукой - древесина оказалась необыкновенно приятной на ощупь, твердой, теплой, и главное - не гнилой. Цвет имела серый с красноватым оттенком. Смутно припомнилось, что бывают такие породы дерева, древесина которых плохо поддается гниению.

"Красное дерево... или железное?.. ай, не помню... его даже добывают из затопленных лесов, и хоть бы хны. Или из затопленных - это бальса?.. Но какое толстое, надо же. Вокруг одни тонюсенькие палочки растут, деревьев толще чем с руку я и не видела вокруг хижины. Разве что вот раньше по реке, когда плыла, бывали сравнимые по толщине с привычными соснами".