- Сейчас у тебя тоже ветер в голове?
- Не знаю. Я об этом не думала. У меня дрянной характер, вряд ли кто-то на это добровольно согласится, - засмеялась Ира.
- Это точно, - ну что у меня за язык? Нет, правда. Почему я просто не могу закрыть рот и сделать умное выражение лица?
- Ну, вот видишь, - сказала Ира и, отвернувшись от меня, легла на спину, - пора ехать. Уже поздно. Или рано.
- Ты во сколько улетаешь? - Спросила я, мысленно ругая себя самими гадкими словами за то, что испортила такой момент.
- В полдень.
- А когда вернешься?
- Режиссер сказал, как отснимем материал, сразу обратно. Примерно через полтора-два месяца, наверное.
- Я…буду скучать, - промямлила я, не понимая зачем. Сначала я соглашаюсь, что у нее прескверный характер, а потом сообщаю, что буду скучать. Ну настоящая женщина.
- Я буду тебе звонить и присылать фотографии. Только не выкладывай их никуда.
- Нет, что ты. Только на продажу, - улыбнулась я.
- Половину прибыли - мне, - засмеялась Ира и поднялась на локтях, - поехали?
- Поехали, - кивнула я, хотя уезжать отсюда совершенно не хотелось. И ее отпускать не хотелось. Но мои желания - это лишь мои желания. Ничего не поделаешь.
Было почти три часа ночи, когда мы остановились у моего подъезда.
- Спасибо тебе за вечер. Я давно так хорошо не проводила время, правда, - сказала Ира, чуть улыбаясь.
- И тебе спасибо. И прости за Тамару, - усмехнулась я.
- Чуть не забыла! - Ира наклонилась ко мне, а я ощутила, как по телу разлился жар, виски застучали сильнее. Она была так близко и…потянулась к бардачку и открыла его. Достала какой-то журнал и протянула мне.
- Что…что это? - Еле выдавила я из себя.
- Тетя твоя просила. Тут те рецепты, о которых я ей рассказывала. Передашь?
- Да, передам, - такого глубокого разочарования я не испытывала, наверное, лет с 15, с момента, как заказала по интернету подвеску с Бетменом, а пришла она с Железным человеком.
- Ну, тогда…спокойной ночи? - Как-то застенчиво улыбнулась Ира.
- Спокойной ночи.
Тут Ставровская потянулась ко мне, раскинув руки, и обняла. Я неловко прижалась к ней, утыкаясь носом в ее волосы. Они были мягкие и очень приятно пахли. А ее духи уже давно сносили мне голову. Через пару минут объятий она чуть отстранилась и посмотрела мне в глаза. Дыхание участилось. Я поняла, что сейчас лучший момент, чтобы ее поцеловать. И я сделаю это. Я смогу.
========== 8 ==========
Серый туман обволакивал. Я уставилась на нее и не могла вымолвить ни слова. Она улыбалась уголками губ и молчала. Я не смогла. Просто не смогла. Мне неожиданно стало так страшно, что даже показалось, что у меня онемели кончики пальцев.
- Хорошей тебе дороги, - тихо сказала я и вышла из машины.
Уже зайдя в квартиру, я прислонилась к двери и просто “стекла” по ней. Какого черта происходит? Почему я такая трусиха? И почему именно она? Я до сих пор чувствовала запах духов Ставровской, мягкость волос и тепло ее тела. Низ живота странно ныл, а в груди было слишком жарко. Это вообще нормально? Это и есть “влюбленность”? Та, что описывают как прекрасное и нежное чувство? Я не заметила ничего прекрасного, мне казалось, что я заболела. Но понимала, что вылечить меня может только она. Но она недосягаема. Вряд ли случится так, что я, обычная девчонка, заинтересую прекрасную королеву. Да у нее столько вариантов помимо меня, что даже смешно предполагать, что Ставровская обратит на меня внимание. Завтра она уезжает и это хорошо. Я приду в себя, и когда она вернется через два месяца, то все будет нормально. Я надеюсь. Черт побери, я очень на это надеюсь.
Проснулась я почти в час дня. Посмотрев на время на экране телефона, я увидела сообщение от Иры.
“Я надеялась, что ты пожелаешь мне хорошей дороги, но ты явно еще спишь. Напишу, когда будем во Франции. И…не ешь без меня фастфуд.”
Я вздохнула. Ну и зачем это? Ей написать что ли больше некому? Я даже немного разозлилась. На нее, на себя. Больше на себя. Потому что меня угораздило влюбиться именно в нее! Сейчас я понимала это наверняка. И я не понятия не имела, что мне делать. О том, что она может ответить мне взаимностью, я даже не думала. Даже в параллельной вселенной это слабо представлялось возможным. С такими грустными мыслями я направилась умываться.
Как назло, тетя полдня только и делала, что твердила о блондинке. Ирочка то, Ирочка это. Журнал, что она передала ей, был зачитан, мне кажется, до дыр. Устав слушать хвалебные речи о Ставровской, я, сославшись на дела, ушла в свою комнату. К вечеру Ира снова написала, что они в гостинице, все в порядке и завтра уже начинаются съемки. Я сообщила, что мне завтра тоже на работу. Обменявшись несколькими сообщениями, мы пожелали друг другу спокойной ночи и, договорившись списаться на следующий день, попрощались.
Первые две недели пролетели быстро. Я была почти целыми днями на работе. Новый проект, о какой-то царице. Небольшой короткометражный выпуск. Я работала настолько активно, что Света начала подозревать неладное. Еще бы, я за эти две недели опоздала всего три раза. И то, абсолютно не по моей вине. С Ирой мы общались почти каждый день. Обсуждали работу, ее съемки, говорили о личном, смеялись. Но также мы часто ругались. В общем-то, для нас это было также нормально. Что при личном общении, что по телефону. Мы ругались часто, также часто, как и смеялись до слез. Вполне нормальным было, что начинался наш разговор вполне мило и душевно, а заканчивался криками и бранью. Она обзывала меня “придирчивой и вредной”, а я ее “заносчивой сукой”. Потом несколько часов обиженного и сердитого молчания, но после, кто-то из нас сдавался первой, и снова веселое и милое общение.
Я уже плохо понимала, как это, без нее. Ставровская так неожиданно и основательно вошла в мою жизнь, что мне казалось, что так было всегда. Я скучала по ней. Я безумно скучала по ее лицу, по ее манере убирать волосы назад, смеяться, так, что на шее напрягалась вена. Она была мне нужна. Здесь и сейчас. Я чувствовала себя какой-то больной. Или наркоманкой. И моим лекарством была она. Я понимала, что я долго не выдержу, что мне надо ей признаться в своих чувствах, а там уж, пусть сама решает. Захочет ответить - я, наверное, буду самой счастливой. Пошлет к черту - пусть, все же лучше, чем неизвестность.
Как-то вечером, она по обыкновению позвонила. В этот раз ее голос был особенно веселым:
- Привет, Наташка! Как твои дела? - Она чуть не орала в трубку, так, что мне даже пришлось немного отодвинуть телефон, чтобы не оглохнуть на одно ухо.
- Привет, все нормально. Ты чего такая веселая? Опять наелась крылышек и картошки фри?
- Лучше! Я была на свидании!
Тут я потеряла дар речи. В груди опять началась изжога.
- Свидании? - Прохрипела я, надеясь, что все же ослышалась.
- Да! Он француз и очень классный.
- Ты же ни черта не знаешь по-французски?
- Я знаю английский, - как-то даже обиженно ответила девушка.
- Как его зовут? - Прочистив горло, спросила я, усевшись на кровать, так как понимала, что ноги стали ватными.
- Пьер.
- Что за дурацкое имя Пьер? - Не сдержалась я.
Внутри меня кипело негодование. Я ее тут жду, с ума, можно сказать, схожу, а она, видите ли, нашла какого-то там Пьера. Я готова была разбить телефон об ее голову от злости.
- Обычное французское имя, - в ее голосе я слышала недоумение.
- Обычное французское имя для обычного французского лягушатника, - меня уже было не остановить, - я думала, ты туда работать поехала, а не встречаться не пойми с кем.
- Я и работаю. Почему ты злишься? У тебя что-то случилось?
Она тупая что ли?! Или это я тупая, потому что рассчитывала непонятно на что? Я, что, действительно думала, что она ответит мне на мои чувства и что мы будем жить вместе, заведем кошку и встретим старость в уютном домике на берегу залива? Нет, если кто-то из нас и тупая, то это я.
