Так что индейцы провоцировали стрельбу из ружей, а после этого противник практически становится безоружным, пока не перезарядится. И время, необходимое на такое действие, составляет около минуты. Но у нас-то ситуация совсем другая. Мы могли стрелять не менее шести раз в минуту, кроме того, у каждого бойца в запасе на случай ближнего боя было ещё четырнадцать выстрелов из револьверов. А были ещё и обычные гранаты, не говоря уже про ружейные.

Немаловажное наше преимущество - дальность стрельбы винтовок превышала дальность стрельбы индейцев не менее, чем в два раза, не уступая, а порой и превосходя их в точности. Так что практически непрерывный огонь, раздавшийся с нашей стороны, даже не позволил индейцам подойти на дистанцию стрельбы из луков и ружей. А сами они при этом оставались для нас в зоне поражения.

Попытка организовать скачку вокруг нашего укрытия ничего не дала. Все провокации индейцев, направленные на то, чтобы мы разрядили бесполезной стрельбой свои ружья, не дали никакого результата. Наш огонь не ослабевал, и если бы не лёгкий ветерок, сдувавший дым от сгоревшего пороха, всё вокруг оказалось бы затянуто сплошной пеленой. Мы стреляли, в течение нескольких секунд перезаряжались и опять стреляли.

Похоже, для индейцев это стало настоящим откровением, большинство из них толком и не знало, на что способно наше оружие, и потому вся толпа немного отошла назад, пытаясь сообразить, как нас лучше атаковать.

- Гранатомётчики, приготовиться! - скомандовал я.

Часть бойцов прекратила огонь и надела на винтовки мортирки, позволяющие стрелять ружейными гранатами. Многочисленные тренировки не пропали даром, и через минуту гранатомётчики были готовы.

- Первый залп по команде, затем по готовности, огонь!

Толпу индейцев накрыла сплошная зона поражения гранат. И ещё раз. И ещё. А каждая граната создавала несколько сотен осколков, пусть и не всегда наносящих смертельное ранение, но уж точно не улучшавших самочувствие попавшему под разрыв. И происходящее тоже оказалось совершенно неожиданным для индейцев. О таком оружии они и не слышали.

Но надо признать, их вожди быстро разобрались и приняли пусть и трудное, но простое решение. У них было две возможности - или уйти, сохранив свои жизни, или умереть в последней атаке, попытавшись использовать численное преимущество. Индейцы выбрали последнее, предпочтя смерть поражению.

- Штыки примкнуть, - разнеслась ещё одна команда. - Приготовить гранаты, готовиться к ближнему бою.

Хотя бойцы и сами понимали, что надо делать. И когда индейская лава достигла зоны броска гранат, преодолев простреливаемое из винтовок пространство, там образовалась ещё одна зона сплошного поражения. Лошади буквально сходили с ума, вставали на дыбы и не хотели идти на верную смерть. А их сбивали с ног следующие за ними воины. Вокруг нашего укрепления образовался сплошной завал из павших воинов и лошадей.

Крики раненых, предсмертные стоны и проклятья, ржание лошадей, взрывы гранат и выстрелы ружей слились воедино. Казалось бы, через эту полосу смерти не сможет пройти никто, но тем не менее, нашлись и такие, которые сумели добраться до наших телег. Их встретили выстрелами из револьверов, благо таких счастливчиков было немного. До штыков дело не дошло, хотя мы и были готовы и к этому.

Индейцы больше не смогли атаковать, и выжившие отошли назад. Их было немного, и мы не стали преследовать этих счастливчиков, сохранивших свою жизнь. Или с точки зрения некоторых, наоборот, несчастных, не сумевших погибнуть в битве и сохранить свою честь. Как бы то ни было, успокоив лошадей, разомкнув круг и собрав все трофеи, мы продолжили свой путь. Думаю, сегодня траурные церемонии будут проходить во многих племенах. Но надеюсь, что остальные поймут самый главный урок - не трогай русских, дольше проживёшь.

Где-то в Карибском море, январь 1617 г., капитан шхуны "Волга" Семён Лужецкий

Штормит, однако. Не сказать, чтобы сильно, но заметно. Хорошо, что мы сейчас держимся подальше от берега, так как-то спокойней. Хотя рано или поздно всё равно придётся подходить ближе. Скорее рано, пора определяться с местом и искать укрытие. Хотя его и искать не надо, главное, попасть куда требуется, всё давно найдено и определено.

Дело в том, что сейчас мы находимся в водах Испании, и по сути, любым испанским кораблём воспринимаемся как пираты. Да, всё изменилось после приезда нового генерал-капитана. Если раньше мы были союзниками и свободно плавали везде, где только нам нужно, то теперь испанцы наши враги. Точнее, это для них враги, а мы сами на них просто не обращаем внимания, и если нас не трогают, то расходимся мирно.

Большинство капитанов это знают, и для них наша встреча заканчивается вполне благополучно. Однако есть особо рьяные исполнители указов начальства, вот они долго не живут. Ну да бог им судья. Нам же надо прийти в одно знакомое место и там встретиться с индейцами. Дело в том, что они привозят из глубин своего материка кору растущего в тех местах дерева, наши называют её хинной коркой. Тут вообще интересная история получилась.

Ещё в те времена, когда мы могли спокойно перемещаться по всем территориям, подконтрольным испанцам, Фёдорыч много общался с индейцами и разными купцами, опять же пытаясь найти тех, кто знал, что ему надо. И как ни странно, нашёл, и они сумели его понять. Поначалу индейцы были очень удивлены, что белый человек знает о таком дереве, но сумели поладить с Фёдорычем, сохранив в тайне свою договорённость.

Вот с тех пор, можно сказать, у нас появился тот товар, за которым приходится тайно отправляться в испанские воды. Как оказалась, эта кора является сильным лекарством от лихорадки, которой заболевают многие, живущие около болот или в других похожих местах. Это лекарство использовали только наши врачи, и несмотря на их желание отправить его в Москву, Фёдорыч запретил, сославшись на договорённости с индейцами.

Так что сейчас нашей задачей было тихо и незаметно прийти, забрать всё нужное и так же, не привлекая к себе внимания, уйти. Ничего сложного, маршрут и место проверенные, ходили мы тут не раз, так что справимся.

Где-то неделя понадобилась нам на получение ценного груза, к нашему прибытию индейцы ещё не добрались до заветной бухты, так что пришлось их подождать, но всё прошло нормально. Так что сейчас груз на борту, а наши корабли идут домой. Обычно у нас принято ходить парой, мало ли что в пути может случиться, а так у пострадавшего будет напарник, способный помочь в любой ситуации.

Но в этот раз кому-то не повезло, нам навстречу выкатилась небольшая такая эскадра из шести бортов без всяких флагов, такие корабли нами всегда воспринимались как пиратские. Не знаю, кого они ждали или куда направлялись, но думаю, им просто не повезло, и они оказались не там, где надо. Мы уже давно не боялись встречи с противником любой численности и национальности. И дело не в нашей подготовке и воинском умении, а в нашем оружии. Оно значительно превосходило имеющееся у противника, причём тот даже не догадывался, чем вызвано такое отличие в возможностях пушек.

Собственно говоря, нам не было дела до любых встречных судов, и мы обычно проходили мимо, не обращая внимания на их национальную принадлежность. Но эти джентльмены сами выбрали свою судьбу, направившись в нашу сторону и выстрелив поперек курса с требованием остановиться.

Ну а дальше всё прошло как обычно. Мы заняли дистанцию за пределами досягаемости пушек противника, и маневрируя при помощи машины, удерживали эту дистанцию, расстреливая противника из всех возможных стволов. Ну а потом был абордаж, а если быть достаточно точным, то высадка на корабли с выбитым экипажем. Редко кто после обстрела картечью оставался в живых, да и то раненый.

Так что мы собирали трофеи, оружие, деньги, снаряжение, продукты - всё грузилось в наши трюмы. А выживших пиратов, как говорил Фёдорыч, ждал труд на стройках народного хозяйства. Нам надо осушать болота, прокладывать дороги и строить мосты. Да много где нужны рабочие руки, а работники ножа и топора предоставляли их в достаточном количестве.