И именно эта неизведанная сила заставила ее бежать тогда за Гарри к туалету. Странная уверенность привела к нужным дверям сегодня. И пусть Малфой поступил так свойственно для себя – силой затащил её внутрь, наложил заклинания, заставил чувствовать себя загнанной в угол жертвой, но он показал другого себя. С таким Драко связало её пророчеством, такой Драко отнес её в больничное крыло, и с таким Драко она целовалась.

Телом девушки прошла дрожь. Щеки вспыхнули румянцем. В голове она за одной закрутились мысли и чувства. Она целовалась с Драко Малфоем! Да что там! Она словно перенеслась в другой мир, вселенную, реальность. Пусть она не опытная и не профессионал в делах сердечных, пусть она и целовалось то один-два раза, но миг, когда их губы коснулись был словно взрыв пушки, что одним ударом разнес в щепки все жизненные правила, что Гермиона сама для себя придумала.

Тогда, в том злощасном туалете, она коснулась губ слизеринца чтобы проверить. «Губы единственный внешний индикатор жизни” – когда-то говорила ей бабушка. «Смерть целует как и все – в губы. А от такого поцелуя стынет и сердце».

Но тогда они были действительно холодны! Чертовы губы Малфоя, что холодны даже при жизни. Тогда… и сейчас. Что же ты за человек такой, Драко, что своим ледяным поцелуем заставил сердце остановится, но душу трепетать! Ведь смерть забирает все. А ты оставил – вопрос, без ответа. Что будет с нами, если завтра мы встретимся снова, но уже на поле боя, с направленными друг на друга палочками и желанием только убить?

И снова Гермиону прошиб ток от потока мыслей. А ведь они могут и не встретятся... Никогда... И хорошо это или плохо она не знает. Ещё какой-то час назад она жалела, что пошла следом, что оказалась здесь, что услышала горькую правду о намерениях блондина. Она готова была принять удар на себя, только чтобы спасти Дамблдора, а в его обличии надежду на будущее магического мира и надежную защиту для Гарри. Но сейчас, её мысли далеко от здравого смысла. И так не должно быть!!!

Гриффиндорка сделала глубокий вдох (благо это наложенное заклинание позволяло). И новый глоток словно обновил мысли, а чувства зажал в самый далекий угол. Она не должна думать о Драко Малфое. Чтобы тут не случилось, чтобы она не услышала, не узнала, она должна помнить только одно – они по разным сторонам одной войны. Она для него враг и никто более. Он сделал её немым зрителем только ради собственного самолюбия. Лишний раз доказать, пусть только и себе, что он смог заставить замолчать грязнокровку и увидеть своими глазами начало конца. Конца, к которому он непосредственно причастен.

- Проклятый Малфой! Лучше бы ты меня убил еще тогда, на полпути в больницу. Ты ведь даже не сможешь насладиться моими страданиями и увидеть мою медленную смерть. А ты же так хотел этого! – в мыслях прокричала девушка.

Если бы она кричала все это время вслух, в полную силу, то она бы уже, скорее всего, потеряла голос. Хотя в принципе какая разница. Она находится в комнате, где её просто спрятали словно ненужную вещь. Малфой не дал ей ни единого шанса на спасение. За своей «игрушкой» он не вернется. Тем, кому она нужна, никогда её не найти. Это конец. Конец всего. Ей остаётся найти ответ только на вопрос – как скоро и отчего она умрет. От жажды, еды, одиночества? Или от без выходи?

- Нет-нет-нет! Нельзя сдаваться!

Гермиона заставляла саму себя думать. Она должна выбросить из головы все плохие мысли и наконец-то начать мыслить здраво. Как и всегда. Только знания и логика. Только собственные умения помогали ей и ее друзьям выбираться из передряг. И сейчас она не имеет права на панику. Она должна приложить максимум усилий, что постараться выбраться, чтобы предупредить хоть кого-то о смертельной опасности.

Мысленно ища всевозможные варианты для спасения, гриффиндорка каждый раз заходила в тупик. Проклиная свою беспечность и излишнею самоуверенность в собственных силах, она снова и снова прокручивала в памяти моменты из жизни, когда не лишним было сначала хорошо подумать и воспользоваться помощью друзей. Прекрасным примером такого случая был второй год обучения в Хогвартсе. Сначала она, не проверив, кинула не тот волос в зелье и вместо Миллисент превратилась в кошку. А потом, не сказав о своих предположениях помчалась в библиотеку искать информацию о слизерине. В итоге ей все же повезло (если можно так сказать), она правильно догадалась о василиске и трубах, но конец вышел не очень хороший – Гермиона окаменела от взгляда «слизеринского ужаса» и не смогла быть вместе с Роном и Гарри когда они нашли Тайную комнату.

А ведь всего этого могло не быть. И тайная комната была бы закрыта и неизвестна и до этого дня. Если бы не Малфои. Снова Малфои! Можно сказать, что тот злосчастный дневник Тома Редла, что Люциус Малфой подкинул Джинни, чуть не убил и саму первокурсницу и Гермиону, и Рона, и Гарри. А последнего практически целый год преследовала опасность и все из-за Малфоя… и его служки.

Гриффиндорку снова прошибло током. Как же она забыла! Как же она не догадалась раньше!

- Добби! – сказала девушка и как ни странно услышала свой голос. Она так увлеклась мысленными истязаниями, что упустила миг, когда заклятие начало терять свою силу и этому причиной, наверное, был сама Выручай-комната, в которой магия действовала по-другому, подумала Гермиона.

Однако строить предположение дальше уже не было смысла. Практически перед девушкой, прямо из воздуха появился знакомый эльф.

- Кто меня звал? – сказал Добби оглядываясь вокруг себя.

- Добби! Это я, Гермиона Грейнджер, подруга Гарри Поттера. Я под заклятием.

После услышанных, святых для себя слов, магическое создание остановилось и непонимающим взглядом уперлось в сторону невидимого голоса.

- Добби, я здесь на стуле – снова озвалась Гермиона.

- Кресло пустое – еле слышно прощал эльф.

- Я под невидимыми чарами. Подойди ближе, Добби, не бойся.

- Добби ничего не боится.

- Хорошо-хорошо. А ты можешь попробовать снять чары?

- Добби может все – уверенно сказал эльф. Видимо он узнал голос девушки, так как без сомнения тут же щелкнул маленькими пальчиками.

В тот же миг гриффиндорка почувствовала собственное тело. Все снова появилось и могло шевелиться. Гермиона сжала палочку в руках, чтобы почувствовать уверенность.

- Подруга Гарри Поттера – напомнил о себе эльф. – Как вы оказались здесь?

- Что? – опомнилась Гермиона. – Ох, Добби! Спасибо тебе. Спасибо. Ты спас меня – девушка соскочила со стула и кинулась к магическому созданию. – Я, я… не важно, как и почему я здесь. Добби, нам грозит опасность. Большая опасность. Мне срочно нужно найти Гарри – Гермиона начала метаться со стороны в сторону. Вот она – долгожданная свобода. Но что делать дальше девушка не знала.

- Подруга Гарри Поттера, но Гарри нет в школе – эльф не хотел расстраивать знакомую гриффиндорку, хотя и знал, что сказанное им ей не понравится, потому он говорил тихо и виновато. – Гарри Поттер покинул школу вместе с директором Дамблдором.

- Как? – Гермиона остановилась и начала судорожно вспоминать, что говорил Малфой о профессоре и не вспоминал ли он о Гарри. На глазах вдруг выступили предательские слезы. Но девушка не могла себе позволить паниковать. Она понимала, что теряет драгоценное время. Она резко повернулась к шкафу, а потом снова к эльфу. – Добби, мне снова нужна твоя помощь – голос гриффиндорки дрогнул, но блеск огромных глаз, что смотрели на неё с полной решимостью к любому делу додал, нужной уверенности. – Добби, мне срочно нужно найти профессора Макгонагалл.

- Добби знает где искать профессора.

- Нет-нет, Добби. Я сама её найду. Ты должен… Видишь этот шкаф – Гермиона резко повернула голову к черному предмету мебели позади себя, а потом назад к эльфу. Тот кивнул. – Нужно его чем-то подпереть, что бы нельзя было открыть изнутри.

- Там кто-то есть? – удивлено спросил эльф.

- Нет! – вскрикнула Гермиона, перед глазами тут же пронеслись лица тех, кто выходил из шкафа. – Но это не простой шкаф. Я не могу сейчас тебе все объяснить, но сделай так как я прошу. Пожалуйста – эльф кивнул и тут же начал оглядываться. – Спасибо – сказала девушка и уже сделала шаг, чтобы быстро убраться с Выручай-комнаты, как остановилась и додала: – Добби и предупреди всех своих об опасности.