- Драко, посмотри на меня. Пожалуйста. Ну, не будь таким, которым ты только хочешь казаться. ТЫ же другой. Я знаю.

- Что? – злость прямо таки сверкнула в глазах парня. Он сделал резким выпад в сторону гриффиндорки. – Что ты обо мне знаешь? Ты – мерзкая грязнокровка. Да такие, как мы, вытираем о вас ноги. Мы вас просто стираем с лица земли.

- Ты – не все – все ещё не сдавалась Гермиона.

- Нет! Закрой свой грязный рот – одним рывком Драко поднял девушку на ноги. Он держал её за плечи и просто испепелял взглядом. По боли, что начала разливаться ноющей волной по всему телу девушка поняла, что Петрификус Тотатус потерял свою силу. Оно и не странно, ведь настроение и мысли парня за одну минуту несколько раз менялись на кардинально противоположные. Он настолько запутался в себе, что на какой-то миг показал себя настоящего и прост забыл о наложенном заклинании и концентрации. Теперь Гермиона не могла отступить. Она сильнее сжала палочку свою, но пока что решила не «покидать» голову аристократа.

- Малфой, ты ведь можешь быть другим. Как бы ты не хотел, не сопротивлялся, но я видела твои мысли, я чувствовала твои эмоции. Ты можешь обездвижить меня, ты можешь закрыть мне рот, ты можешь, в принципе, сделать со мной все что хочешь, но я то знаю, что по-настоящему делать этого не хочешь – пальцы слизеринца с каждым словом все сильнее сжимали руки девушки. Она знала, что ходит практически на грани его терпения. – Тебе могут помочь. Дамблдор сможет. Ты ведь хочешь спасти… маму. Он поможет, пока не поздно.

- Поздно! – сказал Драко после небольшой паузы, а потом резко забрал руки и отвернулся.

Как только Гермиона произнесла «мама», она почувствовала как ослабла хватка слизеринца. Перед глазами поплыли картинки, где в размытых образах угадывалась Нарцисса Малфой. Это были воспоминания сына о маме, самые ценные моменты жизни которые он доставал из памяти вопреки своему желанию. Гриффиндорка понимала это, а ещё знала, что это слишком личное, потому она сдалась. И он почувствовал это – как голова освободилась от постороннего присутствия. Драко резко повернулся. Но вместо того, чтобы обрадоваться, он наоборот испытал странное огорчение. Понял ли он наконец-то, что заклинание снялось было не известно, но в этот раз девушка уже не упала, а он не повернулся посмотреть. Оба ученика замерли в ожидании.

- Дамблдор сегодня должен покинуть школу, если уже не покинул, а когда вернется, его будет ждать…сюрприз – уже вслух и хрипло сказал слизеринец.

- Нет, нет, нет! Не надо – Гермиона кинулась к Драко. Он увильнулся сначала в сторону, а потом повернулся к ней лицом. Взгляд был абсолютно пустым. – Драко, заблокируй шкаф. Сделай хоть что-то, – девушку охватило отчаяние. – Пожалуйся, я тебя умоляю. Я стану перед тобой на колени.

- Не могу! – прокричал блондин.

Ноги Гермионы словно подкосились и она действительно упала на колени. Драко сделал шаг и поднял её на ноги.

- Но я тебе спасла жизнь. Отпусти меня, я сделаю все сама – шептала девушка.

- Нет! – хотел снова крикнуть слизеренец, но не вышло. Голос сорвался. Горло словно сдавили горячие щипцы. Оно горело изнутри и даже частые глотки ничего не помогали. Он слегка тряхнул гриффиндорку, а потом опустил руки и отошел. Подойдя к шкафу он сел на пол и облокотился на него спиной.

- Драко, пожалуйста.

- Не называй меня так – Драко закрыл руками уши и опустил голову на колени, что подсунул под себя. – Кто ты такая? Грязнокровка! – голос был тихий и без какой либо эмоции.

- Когда ты наконец поймешь, что этим словом ты меня уже не оскорбишь, не выведешь из себя? – Гермиона немного разозлилась. Над школой нависла большая угроза, профессора Дамлдора нет, а она не может ничего сделать. Но при всем этом, она думает только о том, как ей жалко Драко, как ей хочется достучась до его настоящей сути узнать больше. – За все эти годы, я научилась не обращать внимания на ваши слизеренские провокации. Для меня это – пустое слово. А может это чисто личное? Ты цепляешь меня, стараешься задеть, обидеть, но это все только ради принципа «нет лучшего средства защиты, как нападение». Ты просто боишься меня.

- Я не боюсь тебя – глухо выдавил из себя слизиринец.

- Хорошо – Гермиона сделала глубокий вдох и очень осторожно присела на стул, в который парень усадил её по приходу в Выручай-комнату. Сам же Драко вообще ни как не отреагировал на перемещения. – Тогда почему вы – чистокровный и старейший род Малфоев так боитесь грязнокровок? Боитесь настолько, что стали прислуживать полукровке?

- Потому что такие, как вы, позор волшебного мира. Ты – ошибка.

- Но я не одна такая в магическом мире – Драко тут же фыркнул, но Гермиона продолжала. – А как же тогда сквибы? Они ведь тоже не имеют магических способностей и нет гарантий, что их дети, даже в браке с чистокровным будут иметь полноценную силу.

- Никто из нормальных волшебников не захочет создать семью со сквибом.

- Ну такие, как Малфои точно нет, – с сарказмом ответила Гермиона закатив глаза к потолку. – Но есть и другие чистокровные, которые...

- Ты об Уизли, изменников крови – парень снова фыркнул и гриффиндорка, даже не видя своего собеседника почувствовала, как его лицо перекривилось.

- НЕ смей говорить о семье Рона плохо – отрезала девушка, на что Драко сначала немного приподнял голову с колен, о потом словно передумал поставил назад. – Ты не ответил на вопрос о фобии конкретно вашего рода.

- Я тебе сказал все.

- А может все-таки не все? Может есть какая-то другая причина, более существенная? – она специально пошла на провокацию, но другого раза проверить слова Снейпа про их семью и про вероятность даже возможности правдивости пророчества, не было.

Драко медленно, но поднял голову с колен. Лицо оставалось все с той же безликой маской, но в тонких прорезях глаз не удалось скрыть искру явной личной заинтересованности в последним вопросе, а ещё некой подозрительности.

- Что ты знаешь? – руки блондина Гермиона не видела, но тут же почувствовала, как он хотел проникнуть в её мысли.

- Нет, ты не сделаешь этого – на отмену от парня, палочка девушки была крепко зажата в руке и даже тонкий барьер из ткани не стал преградой, чтобы мысленно усилить защиту. – У тебя был хороший учитель, но у меня лучший.

- Что ты знаешь об истории нашего рода? – голос Драко стал обеспокоенным. Что могла знать эта заучка? История рода Малфоев не описана ни диной строчкой, ни на одном листе – она передается только словами, только от отца к сыну. Узнать от него самого она просто не могла, даже залез в его мысли. Хотя даже сам последний потомок не знает ничего.

- Ничего, – Гермиона старалась казаться полной спокойствия и равнодушия, но у самой в середине все трепетало от странного предчувствия. – Может расскажешь сам. Мне очень интересно.

- Кто ты такая, чтоб... – слизеринец дернулся.

- Знаю, знаю. Грязнокровка, которая позорит… – девушка на секунду закрыла глаза, но когда открыла, то увидела, что Драко уже стоит на ногах. Палочка уже была четко направлена прямо на нее, но предательские глаза выдавали его нерешительность.

- Заткнись. Иначе…

- Что? – снова не дав доказать сказала Гермиона. Она тоже вскочила с места и сделала шаг напротив. – Самому не надоело? – Она понимала, что ничего не выходит и давление может закончится не очень хорошо. Девушка немного разозлилась. – Я не выбирала кем и где родиться. Но я такая же волшебница, как и ты – гриффиндорка указала пальцем в сторону парня. Было видно, что он немного обескуражен поведением и решительностью своей пленницы. Кончик его палочки немного опустился. – И я не позволю так просто забрать свои способности. Даже если это будет стоить мне жизни. А чего ты, чистокровный волшебник, боишься? Может у вашей семьи есть какая-то тайна, которую никому нельзя знать?

- Я сказал закрыть рот – Драко не нравилось направление разговора в которой он не выступал как направляющий.

- Тогда закрой – вдруг прошептала Гермиона, и только потом чуть громче продолжила: – Что ты еще можешь сделать? Давай, попробуй потренироваться – убей сначала меня! – она раскинула руки в сторону и сделала ещё один маленький шаг. – Вот я, грязнокровка Грейнджер, стою перед тобой. У меня есть волшебная палочка, но заметь, до сих пор я использовала её только для защиты. Я могла себя расколдовать, могла невербально, поступить с тобой так же, как сделал ты. Могла, но не сделала. Я не знаю почему наложенный Петрификус Тоталус потерял свою силу, возможно это такая игра судьбы или самого Мерлина. Однако факт остается фактом – я тут. Обезоруженная и готова ко всему. Как ты там говорил – “Игрушка для Малфоя. В полном всевластии”. Так сдержи свое слово. Сломай свою игрушку. Ты же так этого хотел. Лучше мне умереть сейчас, чем увидеть смерть дорогих мне людей. Шанс им помочь я и так потеряла – в голосе объединилось всё – и презрение, и отвращение, и разочарование. Единственное, не было страха.