- И не надо. Они у нас одинаковые. Драко, ты должен дать ей имя.

- Я? – Он неохотно оторвался от созерцания свертка в своих руках. – Нет, мы должны вместе.

- Думаю, ты и так знаешь, как ее назвать – Гермиона коснулась его руки и чуть кивнула. Они никогда не говорили о будущем поле ребенка. И даже, когда это предложила узнать работница маггловской больницы, то одновременно и девушка, и парень отказались. Боялись? Возможно... ведь прошлое хранило множество секретов, в которые сначала было даже трудно поверить. Но время показало, что только благодаря такому трагическому прошлому они имеют такое счастливое настоящее. И именно поэтому, они не узнавали пол будущего или будущей наследницей старинного рода. – Это имя даровано самой судьбой.

- Адриана Малфой – сказал Драко, касаясь щечки младенца. В этот момент девочка освободила ручку от пут одеяльца и маленькой ладошкой обхватила бледный длинный палец. Парень замер. Это было настолько необычно, что от такой маленькой руки может передаваться столько тепла и энергии. Она наполняла его невидимой горячей жидкостью, которая одновременно уничтожала внутри и рождала его заново. Это была настоящая магия без магии, без волшебной палочки, без заклинаний. И еще один момент в его жизни, когда мир вокруг остановился – были лишь бездонные глаза, которые видели его душу. Видели то, что подарила та, кто когда-то и сама, таким же взглядом смотрела на него.

Драко повернул голову, чтобы посмотреть на свою любимую жену. Увидев, что внимание от нее отвлечено, новорожденная пустила палец отца и начала фыркать носиком.

Через некоторое время, когда ребенок снова спокойно заснул в своей колыбельке, Гермиона тихо встала и скрылась за дверью ванной комнаты. Парень так и стоял над спящим комочком и не мог отвести взгляда. Девочка!

«Все началось, изменилось в сердце и закончится из-за любви»

Адриана Малфой – новая наследница старинного рода, который начался из крови Адрианы Слизерин, а возродился из крови Гермионы Грейнджер. Новая жизнь, которая своим появлением стала началом истории рода, в основе которого стоит любовь, которую они продолжили в этой маленькой девочке и никогда не предадут. Все, что было адресовано в книге и пророчестве, сбылось! Старинная кровь очищена и сделала это чистая и светлая...

Светлая?.. Драко поднял глаза и посмотрел на шарик света, который плавал в воздухе над его головой. Только сейчас он начал осознавать и понимать, откуда и как он появился. Он же лично видел, как ее наколдовала Гермиона. И сова...

- Драко – плеча парня коснулась гриффиндорка, которая неслышно вышла из ванной и подошла к нему.

- Это был Патронус! Сова! – Он резко повернулся, его глаза бегали от волнения.

- Ш-ш-ш! – Гермиона приложила палец ему ко рту, а затем, сделав маленький шаг, обняла его за талию и крепко прижалась. – Драко, моя магия вернулась – сказала она одними губами, глядя в его глаза.

- Но... как... это... может... – он словно забыл все слова и разучился говорить вообще. Ноги уже не держали изможденное эмоциями тело. Гермиона почувствовала, как он сначала пошатнулся, а затем начал пятиться от нее. Ее руки упали вдоль тела, которым прокатилась волна дрожи. Она не знала, что делать дальше...

К этой новости и изменениям, она и сама была не готова, даже больше, чем до родов. Она так долго привыкала к отсутствию магии, что теперь нужно вдвое больше времени для того, чтобы осознать, что теперь она снова настоящая ведьма. Каждый день беременности приносил не только новые эмоции, но и новые ощущения, которые одновременно были знакомы, но именно поэтому были невозможны. Сколько раз она заставляла себя положить сумочку вышитую бисером обратно в ящик тумбочки и ни в коем случае не доставать палочку. Гермиона даже не позволяла себе надеяться на что-то. Так были снова и снова перечитаны вырезки о потере и восстановлении магии у ведьм, но все это были лишь короткие факты без всяких доказательств. Так как Драко был чистокровным, то гарантия, что будущий ребенок будет иметь магическую силу, была практически стопроцентная, но о том, что сила может передаться и самой роженице, даже и речи не было. Никаких объяснений не было... А факт возвращения магической силы был.

Парень свалился в любимое кресло. В голове было непривычно тихо. Он смотрел только на шар плавающего света, который завис недалеко от них.

- Драко – Гермиона стояла прямо перед любимым мужчиной, – посмотри на меня! – Сказала она не очень громко, и он сразу же повернул голову. – Что с тобой? Ты не рад?

- Не рад?.. – Повторил он с таким же вопросом. – Ох, Гермиона! – Резко встав на ноги он схватил ее руки в свои и начал покрывать их поцелуями. Его будто накрыла ледяная волна, от которой он проснулся от столетнего сна. В ее голосе звучала... боль! Он допустил к тому, что она могла подумать, что ему... – Извини меня, извини! Не было дня, чтобы я не вспоминал того ужасно дня, когда Белла отрезала твои волосы. Мне не один раз это снилось в ужасных, кошмарных снах, где я ничего не мог сделать. Я чувствовал во рту вкус твоей слезы, слышал твой голос и запах, который смешивался с гарью и привкусом крови. Не было дня, когда я не обвинял во всем себя. Я называл себя эгоистом за то, что заставил тебя жить здесь, ходить по этим коридорам, быть в той комнате... – его голос из-за напряжения говорить тише практически сорвался, и Драко не мог произнести больше ни слова. В его глазах снова стояли слезы, а он все продолжал целовать руки любимой жене.

- Не надо о прошлом. Сегодня у нас началась новая жизнь. Я люблю тебя, Драко – сказала Гермиона и потянулась к его губам.

- Я люблю тебя больше, Гермиона – ответил Драко и закрыл ее рот своим.

- Драко – крикнула Андромеда, но парень скрылся уже за дверью, – ты все неправильно понял... – сказала она вслух уже сама себе. – Ох, Мерлин!

За волнением из-за последних событий ведьма так устала, что, проводив ведьму-акушера, она позволила себе сесть и отдохнуть. Но не успела спина ощутить мягкость дивана, а голова опору, как ее одолел сон. Сколько она так проспала в гостиной, оставалось только догадываться. Бедным эльфам, что не менее переживали за свою хозяйку, тоже было приказано сидеть до тех пор, пока их не позовут.

Уже в ходе родов Андромеда узнала, о чем догадывалась Гермиона и о чем тут же подумала мудрая Джина Чарльз. Случай был очень редким и необъясним, но то, что магическая сила чудом вернулась к девушке, было точным. И то, что сама Гермиона этого не знала, немного усугубило ситуацию.

Обычно беременные ведьмы, которые вот-вот должны родить ребенка, помогают себе специальным заклинаниями, но так как случай был уникальным ведьма-акушер решила перестраховаться обычным врачом, который мог сориентироваться в случае, если бы магия была бы бессильна против человеческой природы. Но, к счастью, его помощи не потребовалось. А множество специальных приборов, которые также были перемещены в Мэнор, так и не включались. Только специальная бумага (прим.авт. – бумага для кардиомонитора состояния плода), можно сказать, случайно пригодилась, в момент, когда Гермиону заставили проверить свою волшебную палочку. Какое именно заклятие использовала бывшая лучшая ученица Хогвартса, никто не понял, хотя она и сама после всего не смогла сказать наверняка, что использовала в порыве эмоций, но рулоны бумаги ожили и стали летать по комнаты, разматываясь до последнего миллиметра.

Но и при этом, роды протекали достаточно хорошо. Гермиона была сильной девушкой и боль больше не пугала её. А когда Джина приказала принести палочку, а потом и использовать ее по назначению, все пошло так как и должно быть. С самого начала, гриффиндорка немного испугалась. Но после первых заклинаний, уверенность вернулась в полной мере. И через некоторое время, уже без мучительных ощущений, Гермиона держала на руках свою девочку.

Сделав самые первые и самые главные процедуры Андромеда помогла девушке перейти в другую комнату. Потом акушер объяснила, что еще надо сделать Гермионе, как снова ведьме, чтобы от последствий родов не осталось ни малейшего ощущения (благо, что в магическом мире, все было не так, как в мире людей, и такая возможность действительно была – прим.автора ), а затем, взяв обещание, что новоиспеченная мама наконец-то поспит, попрощалась и попросила свою подругу Анди провести ее к выходу.