Сержанты полиции Чумаков и Вострикова на Патриарших прудах успели и наслушаться всякого, и повидать многое. Но, положа руку на сердце, беспокоиться им приходилось нечасто. Всё-таки не окраина московская, тут проблемы гости нечастые. Слухи и сплетни - дело журналистов и писателей, бог им судья. А вот порядок достойный обеспечивать - это не языком молоть.

Очередную неприятную странность первой заметила сержант Вострикова. Неприятность накатывалась издалека с шумом, гамом, матерной руганью и шараханьями гуляющей публики. Очень скоро неприятность оформилась в двух бегущих мужиков. Первый явно улепётывал от второго и пока держал вполне безопасную дистанцию. Был он немолод, лет под шестьдесят, но в хорошей форме. Или скорее - в глубоком шоке. Преследователь был гораздо моложе и, прямо сказать, - опасен до чрезвычайности. Мало того, что в одной руке он сжимал топор и размахивал им над головой. В другой его руке была тяжёлая трость с массивным набалдашником. Но хуже всего было с одеждой. Камзол восемнадцатого века навевал жуть. Этот наряд явно указывал на полную невменяемость и гарантировал окружающим кучу проблем. В том числе и наряду полиции. Немолодой дяденька явно понял это раньше и лучше других. Останавливаться не стал, даже поравнявшись с сержантами. Так и пробежал себе мимо, сверкнув очками и тихонько подвывая.

Оторопевший только на миг наряд сработал чётко. Пока Вострикова выхватывала пистолет, Чумаков уже летел под ноги окамзоленному маньяку. Немаленького, к слову сказать, роста и комплекции основательной. Но масса и скорость дают такую инерцию, что любое препятствие может стать непреодолимым. Чумакову некогда было вспоминать физику. Он на рефлексе вспомнил любимое дзюдо.

Результат получился сногсшибательным. Негодяй рухнул. Но топор и трость по-прежнему остались в его руках. Слава богу, не улетели в спину убегавшему и не повредили Чумакова. Ловкая Вострикова для надёжности немедленно приложила злодея рукояткой пистолета по затылку. А рука у Востриковой, несмотря на комплекцию, была тяжёлой. От удара человек в камзоле, как было задумано, должен был потерять сознание. Но сознания он терять не торопился. Вместо этого замотал головой, на которой, кстати, не было полагавшегося по этикету парика, и разразился отборнейшей бранью. Попытался было приподняться, но был немедленно скручен. Трость и топор благоразумно отобрали, подальше отодвинули.

Дяденька, издали наблюдавший за победой над его преследователем, приободрился и счёл нужным осторожно подобраться к победителям. Встал не слишком близко, потому что человек в камзоле попытался дотянуться до него хотя бы ногой.

- Вот и все, Михайло Васильевич, вот и всё! - скорбно констатировал очкастый дяденька. - А я ведь предупреждал вас, коллега.

Определение "коллега" не понравилось помятому в стычке сержанту Чумакову. Он резонно предположил, что одним безумным дело явно не ограничивалось.

- Что за ломоносовы тут разбегались? - строго осведомилась старший сержант Вострикова.

Обращалась она при этом сразу к обеим сторонам конфликта.

Скрученный, при камзоле и в узких штанах, и вправду походил на известного по картинкам учёного.

- Где-то сегодня день открытых дверей, - покачал головой Чумаков, - Но разберёмся!

Вострикова, как старший наряда, представилась чётко по наставлениям и предложила сторонам конфликта назваться.

- Селистратов Дмитрий Вениаминович, - бодро отрапортовал дяденька, - Физик, пенсионер.

Названный ранее Ломоносовым отозвался в адрес физика-пенсионера отборной бранью, отчего даже бывалая женщина немного смутилась.

- А вы, граждане, отойдите подальше и вообще проходите себе мимо! - порекомендовала Вострикова скапливающейся вокруг толпе. Толпа возмущённо зашепталась, но расходиться явно не спешила, заинтересованно сверкала вспышками фотокамер на телефонах, усиленно записывала видео.

- Съёмку прекращаем! - безнадёжно призвала Вострикова. Она была всегда строга к праздным зевакам, но сегодня в душе их понимала - случай действительно стоил быть записанным.

- Сейчас разберёмся, кто тут Ломоносов, а кто тут Кащенко, - пообещал Чумаков, вытягивая из кармана рацию.

Селистратов вдруг забеспокоился.

- Погодите! - взмолился дяденька, - Я могу всё объяснить...

- В участке разберутся, - пообещал ему Чумаков и вызвал оперативного дежурного. Селистратов сокрушённо вздохнул, но всё-таки замолчал. Только попытавшийся встать на ноги "Ломоносов" был немедленно осажен сержантом.

Подъехала группа оперативного реагирования, высыпала из машины и оттеснила толпу зевак подальше.

- Что тут у вас? - дежурно осведомился старший.

- Цирк тут, товарищ лейтенант, - признала Вострикова. - Статья тридцатая, похоже. Покушение на преступление.

Она многозначительно кивнула в сторону топора, лежащего на брусчатке. Селистратова и горе-преследователя ловко и быстро загрузили в машину, вместе с уликами - топором и тростью.

Вострикова и Чумаков проводили глазами отъезжавшую машину и порекомендовали взволнованной толпе, наконец, заняться полезными делами. Дождались, пока толпа не стала рассыпаться на обычных прохожих и потопали себе дальше. Теперь со странными людьми будут разбираться другие. Служба такая - сдал и давай, не забывай про работу, потом спросишь - что да как, кого куда определили.

Между тем доставленных в Краснопресненское отделение полиции надлежало зарегистрировать и определить согласно заслугам. Этим и занялся старший оперативный дежурный, назначив по одному сотруднику смены на каждого из участников происшествия. Опрос проводили разных кабинетах, конечно. Один из поступивших сидел строго в наручниках. А на входе на всякий случай ещё и сержанта дежурного обеспечили, на случай внезапного буйства. Другому участнику происшествия, как свидетелю и почти потерпевшему, повезло больше. Повезло и тому, кто его опрашивал.

- Видите ли, - втолковывал грустному лейтенанту Селистратов, - Я физик, доктор наук, в прошлом - профессор. Моё хобби то же, что и на работе - физика. И я изобрёл машину...генератор...Он вырабатывает энергию, много...Много больше того, что затрачено при запуске.

- Сверхединичность? - блеснул знаниями из интернета лейтенант и погрустнел ещё больше.

- Можно и так сказать, - ободрился Селистратов, почувствовав человека "в теме".

- Поздравляю, - ободрил его ещё больше лейтенант

- Ирония ваша законна, - понимающе кивнул Селистратов.

Он гордо воззрился на полицейского. Тот, конечно, не физмат явно не заканчивал, но про изобретателей генераторов был наслышан. Однако точно не предполагал, что может предложить миру Селистратов.

- Вас же не смущает, когда предприниматель вкладывает в дело рубль, а получает два? - задал он грустному лейтенанту риторический вопрос, как, бывало, огорошивал студентов. - Вот и в моём устройстве так! Система не замкнута, понимаете?

- При чём тут Cистема? - осведомился полицейский. С момента появления перед ним Селистратова он понял, что без веселья сегодня вечером не обойдётся. Хотя смеяться над такими вот людьми не очень, конечно, хорошо.

- Про деньги мне понятно ещё было, - кивнул лейтенант. - Но вернёмся к обстоятельствам происшествия.

- Да я к этому и подвожу! - просиял Селитратов. - Только не очень вам понятно будет, откуда Ломоносов взялся.

- Ломоносов, - кивнул лейтенант и старательно уставился в текст опроса на мониторе. Тот был немного в стороне - выручал при общении с...беспокойными людьми.

Селистратов заподозрил неладное и поспешил с дальнейшими пояснениями.

- Система - это, знаете ли, сам генератор и разлитая вокруг энергия, - торопливо продолжил втолковывать ему Селистратов. - В замкнутой системе энергия остаётся неизменной и просто перетекает из одной формы в другую. Движение - в тепло, тепло - в движение. Но с потерями!