Е л е н а (тихо). Спасибо вам.
О л ь г а (комически и зло). За что же? Тогда уж... руку, товарищ! Надеюсь, что однажды и вы будете так же побиты, как вот я! (С жарким любопытством спрашивает.) Трудно жить с таким скользким дьяволом? Но должно быть интересно? До безумия, да?
Е л е н а (как бы ослабев на секунду, отвечает так же горячо). О, да...
О л ь г а (отшатнулась). А-а... Вот какая вы?.. Ну, тогда... он глуп, конечно!.. Прощайте! Вы удивительно запутанная женщина!.. Я тоже... сглупила... Ну, я уеду! Вам хочется, чтобы я уехала?
Е л е н а (усмехаясь, смотрит на неё). Что может изменить ваш отъезд?
О л ь г а. Ого!.. Ну, всё-таки... спокойнее!
Е л е н а (с гордостью, не без боли). Он останется всю жизнь таким... он не изменится никогда!
О л ь г а (долго смотрит в лицо ей). Нет... я вас не понимаю... не могу понять!.. (Медленно уходит. Елена устало садится на скамью в тени. С крыльца выглядывает Медведева, нерешительно идёт, садится рядом с нею и гладит волосы её.)
Е л е н а (тихо). Тяжело это... вы слышали?
М е д в е д е в а. Ничего... пройдёт. Говорила она очень громко. Вукол уши навострил, заулыбался всеми улыбками, старый леший. Я уж разговор затеяла, чтобы помешать ему подслушивать, а Самоквасов догадался, помог мне. Деликатный человек... Зина, слава богу, уснула. Спит на диване, одетая... (толкнув Елену) а Самоквасов-то комаров отгоняет от неё... а? Эх, люди, люди! Милые вы мои люди!.. (Задумалась.) Это она цветы принесла? Лилии, гвоздики... хорошие цветы! Бросила на землю... зачем это? (Поднимая.) Тоже, видно, не очень счастлива бабёночка, хоть и бойкая. Бесприютная, видно... и голодна душой-то... вот те и богатство! Не кормит оно душу... Очень горячилась она... слышно было... Куда ей против тебя, Лена! Глупенькая она... Лет, чай, на восемь, на десять старше... а тоже... Чу! Идёт кто-то... Твой идёт... гляди-ка!..
М а с т а к о в (шляпа на затылке, растрёпан, мрачен, палец на левой руке обмотан платком. Показывает его жене и угрюмо сообщает). Вот, Елена, я прищемил палец...
Е л е н а. Покажи... сядь...
М а с т а к о в (убеждённо). Саша - злая, сонная дура! Неприятнейшая личность! Ничего не понимает... в ней есть что-то кошачье... Мы разругались.
М е д в е д е в а (встала, улыбаясь). У меня примочка есть... вот я принесу её.
Е л е н а. Пожалуйста!
М а с т а к о в. Осторожнее, Лена... я не каменный.
Е л е н а. Что ты там делал?
М а с т а к о в. Что? Укладывался... чемоданы и всё... Я же не могу жить там, где со всех сторон мне кричат в уши - ты мой, наш!
Е л е н а (хмуро). Не притворяйся, пожалуйста, я тебе ничего подобного не говорила.
М а с т а к о в. Всё равно! У тебя тоже инстинкты рабовладелицы... (Помолчав.) Я уже всё с моего стола уложил в чемодан... только туда пролился одеколон, и надо было снова всё вынуть. (Насвистывает.) Чернила тоже пролились... на диван. А Саша опрокинула рыжую вазу... она, конечно, обвиняет меня! Я рад, что ваза разбилась, мне не нравятся рыжие вещи... и люди. (Искоса смотрит на жену.) Тебе - ничего, что я уезжаю? Это тебя не беспокоит? (Елена молчит.) Я не могу работать, когда вокруг меня чёрт знает что творится! Все - мрачно улыбаются... Николай убийственно рычит: "Твоя жена - святая!" Это ты - святая... да! Он - филин, этот доктор... и я ведь знаю, что он влюбился в тебя... нечего! Отсюда всё и произошло... (Благородно.) Я вовсе не хочу никому мешать, и ты не услышишь от меня никаких упрёков...
Е л е н а (тихо). Пожалуйста, не выдумывай глупостей!..
М а с т а к о в (не сразу). Вы поругались... ты и она?
Е л е н а. Она уезжает.
М а с т а к о в (живо). Честное слово?
Е л е н а. Да.
М а с т а к о в (облегчённо). Это - хорошо! Это - очень хорошо, Лена, право! Пусть она поедет куда-нибудь... да, да! Она - очень хорошая женщина... и сердце у неё доброе... но - она нестерпимо деспотична!
Е л е н а (тихо, с горечью). Неужели тебе не стыдно так говорить о человеке, которого ты оскорбил... ведь ты обидел её, понятно это тебе?
М а с т а к о в (пристально смотрит на Елену). Её? Ты говоришь - её обидел я? (Помолчав, тепло и просто.) Слушай, Лена... мне очень стыдно перед тобой... я ведь знаю, что виноват! Я не умею себя вести - вот в чём дело... мне некогда думать о тебе да и о себе тоже... У меня в груди большая дорога, и по ней непрерывно проходят маленькие мыслишки, пёстрые человечки, толкуются, шумят, живут... и я забываю про тебя... Это нехорошо, да... но я, право, не могу иначе, не умею!.. Вот, какое у тебя лицо! Ты, конечно, сердишься... осуждаешь меня и... вообще...
Е л е н а (просто). Разве я жалуюсь? Обвиняю тебя? Я только хотела бы просить - относись осторожнее к людям, чужим тебе... Не помогай несчастным и слабым быть злыми, они не станут ни сильнее, ни счастливее от этого...
М а с т а к о в. Видишь ли... если она уезжает - я останусь лучше, а? Я не хочу встретиться с нею в пути!
Е л е н а (невольно улыбаясь). Разве один путь?
М а с т а к о в (обиженно). Ты хочешь, чтобы я уехал? Вот, Лена, наши желания всегда расходятся - видишь?
Е л е н а (берёт его за руку). Не надо так говорить... это неискренно, и ты - немного паясничаешь... да! Выслушай меня внимательно и поверь, что я никогда более не повторю тебе того, что скажу сейчас! Я не хочу мешать тебе ни в чём, что может увеличить красоту твоей души... Клянусь богом - это правда!
М а с т а к о в (серьёзно). Я - верю! Я верю тебе всегда... Понимаю, что сделал тебе больно, но... это вышло нечаянно - иногда очень трудно понять, где кончается человек и начата женщина!.. Елена - это случилось, и бесполезно об этом говорить - словами не излечишь боль в сердце... я знаю!
Е л е н а (тревожно, горячо). Пойми - я боюсь... я - боюсь, когда к тебе подходит, тебя касается будничное и пошлое...
М а с т а к о в (смеясь, тихонько целует её руки). О, не бойся, я хитрый! Очень трудно жить не притворяясь.. Часто я играю роль блаженного и дурачка, который не понимает своих поступков, - это очень помогает мне отталкивать от себя разные пошлости и мелочи... Иногда я бываю смешон... помимо моей воли - я знаю это! Знаю... И когда замечаю, что смешон, то пользуюсь этим тоже в целях защиты... да, это нехорошо? Может быть... может быть... но - это охраняет от пустяков... (Задумался на секунду.) Жизнь интереснее, честнее людей... Удивительно прекрасна эта наша человеческая жизнь, и - хорошо быть каплей росы, в которой на рассвете отражён луч солнца! Мне кажется, Лена, друг мой, хороший мой друг, что все люди, все, вокруг нас с тобой, - живут вторые, третьи жизни, они родятся стариками, и жить им - лень! Стариками они родятся, а я - родился впервые, ребёнком, я счастлив тем, что молод... и - безгранично люблю всё это... всё живое! (Медведева с аптечной склянкой в руке вышла на крыльцо, посмотрела на них и, улыбнувшись, бесшумно ушла.) Я рад, что живу, пьян от радости жить, и мне хочется рассказывать всем, впервые рождённым, о счастье моём... ты понимаешь меня, Лена?
