–Декс, нельзя ли мне скопировать этот пейзаж в мою базу?– Спросил Отец, отвлеченный от беседы красотой этого далекого мира.
–Ну, почуему же нельзя? Попроси Басмача, чтобы он с твоей коры головного мозга скопировал эти ощущения. И будет тебе пейзаж.– Сказал Декс.
–Ох, не нравится мне такая идея. Чтобы Басмач в моих мозгах рылся.– Покачал головой Отец.
–У тебя выбора все равно нет. В базе и в конверте это происходит, хочешь ты этого или нет.– Сказал Декс.
–Знаю. Это так, риторический вопрос.– Кивнул Отец.
–Что, понравилось здесь?– Улыбнулся Декс.
Отец поднял вверх большой палец, тем самым, констатируя согласие с Дексом в отношении совершенства форм его мира.
–А что я тебе говорил? Помнишь, при нашей первой встрече ты как себе представил нашу планету?– Язвительно произнес Декс.
–Помню.– Согласился Отец.– Только видел пока я этот уголок, может там, за холмом все иначе…
–Поверь мне, нет. Здесь везде красиво, даже на полюсах. Мы, кстати, недалеко от южного полюса. На экваторе очень жарко. Там не для людей атмосфера, но все– равно красиво. Если хочешь, я тебе могу экскурсию организовать. Это для меня– раз чихнуть.
–Нет, спасибо, Декс. Я к тебе так, на пару минут залетел, поболтать захотелось. Сейчас я назад отправлюсь.– Отец скрестил руки на груди, отклоняя такое лестное предложение.– Хотелось просто успокоиться, развеяться.
–Крутые у тебя нравы. Чтобы поговорить, ты мог меня по телевиду вызвонить. Лететь за восемь парсеков, чтобы просто поболтать… Это тебя с очень интересной стороны характеризует. Отец.– Удивился Декс.– Я думал, ты у меня пару тройку дней погостишь. Я тебя бы со своими сыновьями познакомил.
–Нет, Декс, спасибо на добром слове. Дела меня ждут.
–Какие у тебя могут быть дела? Что ты несешь.– Возмутился Декс.
–Только у тебя могут быть дела, старая ворчливая ящерица.– Язвительно произнес Отец.– У меня с федералами остался незаконченный разговор. Про шлюп помнишь?
–Ну и что, шлюп? Я понял, что ты с федералами уже имел беседу. Они дальше и без тебя справятся.– Махнул лапой Дексаметазон.
–Не хочу в стороне находиться, когда будет моя судьба решаться. Я должен из первых рук узнать про брата.– Ответил Отец.
–Ты думаешь, они тебя подпустят к шлюпу?– Декс фыркнул.– Они тебя и на пушечный выстрел к нему не дадут подойти. Что, ты федералов не знаешь?
–Знаю.– Отец опустил глаза, вспомнив про Петровича, который из добродушного дядьки в поезде превратился в машину без страха и упрека в далекой Рузаевке.– Только и я чего-то стою?
–Отец, если тебе каким-то неведомым способом удалось увести шлюп с Харона, это еще не значит, что тебе все дороги в этом мире открыты.
–Мы еще посмотрим, за чьей баней горка выше.– Усмехнулся Отец. У него есть Трибун, уж он-то сможет все данные, сокрытые федералами, выудить.
–У тебя здесь и состояние есть, какое-никакое. Отдыхал бы, веселился, а от федералов подальше держался.
–Какое состояние? Семь тысяч этих? Нужны они мне больно. Все мои вещи– живот, да клещи. Я их все равно ваши кредиты в мир иной не заберу.– Отмахнулся Отец.
–Дело, в конце концов, твое. Только, об одном тебя попрошу, не делай больше глупостей. Космос и время не терпят ошибок. Ты это лучше меня знаешь. У тебя больше шансов не будет на счастливый исход. Помни об этом.
–Нострадамус, ты погоду не предсказываешь? Займись лучше облаками.– Закипел Отец, и, фыркнув, добавил.– Учительница первая моя.
–Ты есть хочешь?– Спросил Декс, переводя нравоучительные речи на гастрономическое направление.
–Нет, Декс, не хочу.– Замотал головой Отец.– Не хочу быть отравленным.
–Больно и нужно было.– Весело хлопнул по плечу Отца Декс.
–Я намеки с первого раза понимаю. Мне пора.– Сказал он вставая.
–Я тебе вовсе не намекал ни на что, это всего лишь дань гостеприимству.– Сказал Декс.
–По законам гостеприимства ты мне должен был это сперва предложить.– Сказал Отец.
–Это по вашим законам. У нас немного не так все.
–Декс, спасибо за гостеприимство, нет. Мне пора.– Отец направился в сторону пещеры Декса, где прямо под открытым небом блестел черной пастью своей выход.
Великая вещь– стандартизация. Во всех уголках вселенной, куда протянулись липкие щупальца Конфедерации, были одинаковые терминалы выходов. И на тусклой Проксиме Центавра, и на Кассиопее и на Веге, что в созвездии лиры, и на Фомальгауте, что в южной рыбе, и на Бетельгейзе Ориона, и на Проционе Малого Пса, везде одинаковые арки с черным блестящим зеркалом выходов. Скоро они будут и на Цватпе, которая Отцу была дорога, как память.
Поравнявшись с выходом, Отец протянул руку ящеру, облаченному в семейные трусы с дыркой для хвоста.
–Давай, Декс, не поминай лихом. Будешь на Земле, захаживай. Аланина у меня пруд пруди. Не поскуплюсь.
Декс что-то проскрипел, что Отец рано покидает гостеприимную планету, про то, что он чувствует себя не в своей тарелке от стремительного бегства Отца, еще что-то в этом же духе. Звездный странник не стал слушать сантиментов, только показал язык ученому– ксенологу и скрылся в черноте выхода.
Счет Отца неукоснительно падал, а его самого тонкой пленкой размазывало на восемь парсеков пространства от системы Веги до родной и уютной солнечной системы. На берегу тихой заводи его уже с нетерпением ожидал Басмач. Он нервно расхаживал с маленьким коалой в руках, что-то ворча себе под нос, поминая непотребным чью-то мать.
–Чего ворчишь, земляк славного скульптора?– Спросил Отец, принимая медведя на руки.
–Тут федералы меня уже заклевали. Тебя хотят. Отдай ты им шлюп, и дело с концом.– Проворчал Басмач.
–Пусть забирают. Нужен он мне.– Сказал Отец.– Где они?
–Сказали, что как вернешься, чтобы им перезвонил. Они координаты оставили.
–Давай их сюда, мне не терпится взглянуть в эти алчные глаза.– С усмешкой на устах молвил Отец.
Меж деревьев вытянулся экран телевида, на котором, не медля и секунды, явилось добродушное лицо Поспелова.
–А, Отец родной.– Сказал Поспелов, широко улыбаясь. От его лучезарной улыбки кожа лица собралась в складки, словно у шарпея.– Ты ни чем не занят? Давай к нам сюда. Про шлюп переговорим.
–Вовик, я же тебе все сказал,– для виду заупрямился Отец.– Что еще нового я могу вам добавить?
–Давай к нам, на местности рекогносцировку устроим.– Махнул рукой добродушный федерал.
–Басмач,– кинул через плечо Отец,– координаты знаешь?
–Так,– покачал рукой сварливый модератор,– семь-восемь.
–Тогда, дай мне выход.– Скомандовал Отец.
Очутился он в широком офисе, запруженном людьми, гуманоидами и невиданными доселе существами, которые на том или ином месте носили металлическую пряжку с изображением колоса, многопалой руки и кинжала, эмблемой Федеральной Службы Охраны Государственного Порядка. Люди и гуманоиды крепили пряжку к одежде на правом плече. Проходившая мимо на длинных ногах птица несла эмблему на манер медали на перевязи на шее, огромных размеров лягушка прикрепила эмблему к спине, а какой-то слизень таскал ее прямо на голове, и от этого был похож на пиявку фашистских наклонностей.
Отец растерялся в шуме и толкотне, царившей в помещение, где представители федеральных служб носились, словно Броуновские тела, без видимого на первый взгляд порядка. За конторкой сидел человек в форме и с лысиной, благодаря возвышенному положению мог обозревать обстановку на все сто восемьдесят градусов вокруг. Видом клерк был очень разумным и строгим, посему утвердил Отца во мнении, что на все его вопросы он получит ответы. Немного осмотревшись, Отец направил свои стопы к лысому распорядителю, обходя слизней и жаб, которые оставляли липкие следы на чистом мраморном полу, на котором красной крошкой было выведено: «Последняя Линия Обороны». В двух словах Отец обозначил свою проблему, и, получив строгий и лаконичный ответ, направился по длинному коридору, на который указал служака. Несмотря на очень представительный вид, языком он ворочал плохо, поэтому речь его казалась невнятной и оскорбительной, хоть и быстрой. И когда он указал Отцу на коридор, который должен был привести звездного странника к заветной цели, Отец подумал, что служака послал его к этакой-то матери, при этом громко хлюпнув носом. Пройдя несколько шагов по коридору, Отец увидал знакомое добродушное выражение небритого лица Поспелова. Ускорив шаг, он, не успев отойти от суеты главного холла, пожимал уже теплую огромную руку федерала.
