Он вышел из кабинета. Эвелин, вытирая слезы и не поднимая головы, обреченно засеменила за ним.

Ромео и Ванесса с виновато переглянулись.

– Я постараюсь что-нибудь сделать! Это не честно. Он даже слушать ее не стал. Я поговорю с ним. – Твердо пообещал Ромео Ванессе. Та с надеждой закивала:

– Пожалуйста, Ромео. Она ведь ничего такого не сделала…

Юноша вышел из здания издательства. Бентли Мэйза стоял наготове у дверей. Ромео не стал садиться в автомобиль. Поразмыслив, он опустился на гранитный постамент, на котором гордо возвышался синий Грифон, и стал дожидаться, пока выйдет Мэйз.

К тому времени как это произошло, Ромео успел выкурить полпачки сигарет и дважды сходить в ближайшую лавочку за кофе в картонном стаканчике.

Доминик сначала не заметил его и прошел мимо, своей стремительной, упругой походкой. Уже распахнув дверь автомобиля, он вдруг обернулся и заметил Ромео, который сидел на граните и комкал в руке картонный стакан.

– О! Что ты тут делаешь? – Мужчина не стал скрывать своего удивления.

– Жду тебя.

– Все это время? Зачем?

– Хотел поговорить.

– А дома этого нельзя было сделать?

– Нет. Я хотел поговорить об одном человеке…

Мэйз покачал головой и усмехнулся:

– О твоей бывшей секретарше?

– Бывшей? – Выдохнул Ромео. – Ты что, уволил ее?

– Ну конечно! Конечно, нет.

– Фу, я уже испугался. Она отличный работник. И хороший человек.

– Да, отличный, я знаю. Поэтому я ее и не уволил. Но с тобой должны работать только лучшие. – Мэйз уселся на заднее сиденье автомобиля. Обрадованный Ромео последовал за ним. Бентли плавно несся по уже хорошо знакомому Ромео пути домой.

Некоторое время Ромео смотрел в окно, на мелькающие мимо вывески магазинов, фасады домов, площадки открытых ресторанчиков, потом сказал:

– Ты знаешь, ведь она просто перевязывала мне галстук, и поэтому не успела взять трубку.

– Именно поэтому она стояла у тебя между ног… прямо в кабинете. Да, я понимаю. Оригинально. Надо будет Камелию попросить в следующий раз встать у меня между ног, когда она будет завязывать галстук. Может, так узлы красивее получаются… – Отстраненно произнес Мэйз. Он тоже смотрел в окно со своей стороны. – Но теперь ей не придется выполнять такие глупые обязанности. В нашем офисе на Аляске никто галстуков не носит. Только теплые свитера. – И Мэйз передернул плечами, как будто от холода.

По его тону Ромео прекрасно понял, что спорить бесполезно. Ему было неловко, что Мэйз не поверил ему. Ему было жаль Эвелин: попасть из Лос-Анджелеса в замерзшую Аляску… А ведь всего-то вины – не ответила на звонок. Очень глупо.

– У нее зарплата теперь будет в два раза больше. – Мэйз словно прочел его мысли. – Кроме того, в Лос-Анджелесе она никогда не выйдет замуж, здесь ведь обитают только сумасшедшие звезды, аферисты и карьеристы. А на Аляске наверняка полно добропорядочных парней с серьезными намерениями. – Доминик довольно улыбнулся и уставился в окно.

Казалось, он действительно хотел убедить Ромео в том, что оказал девушке огромную услугу, сослав к черту на куличики.

Спорить с этим бессмысленно.

Доминик имел власть и распоряжался ею по своему усмотрению.

Ромео вспомнил слова Эвелин: «Ему нужен только его собственный порядок. Никто ничего не может решать за него».

Вот он и навел свой порядок. И решил за нее все, в том числе и ее будущее.

Ромео еще собирался спросить Мэйза, почему тот так странно отреагировал на звонок Венсана Бенуа, но после разговора об Эвелин, у него пропало желание разговаривать. Ему стало вдруг очень грустно.

И снова захотелось домой.

– Она мой работник. А «мой работник» подразумевает, что я полностью распоряжаюсь, где и как она работает, что она делает на работе помимо самой работы, что и когда она ест, с кем и о чем разговаривает, и так далее. На то они все мои работники. В моем издательстве они – автоматы, обеспечивающие бесперебойность процесса. И в этом их главное предназначение. Вольности между работниками недопустимы. Абсолютно. Тебе к сведению. На будущее. – Нарушив молчание, сказал Доминик. При этом он продолжал смотреть в окно. Его голос был отчужденным и злым.

– Хорошо, Доминик. – Покорно согласился Ромео.

– Нет, не хорошо! Не хорошо! Ты осуждаешь меня! – Он обернулся. Глаза его метали молнии.– Ты хочешь, чтобы я все время был добреньким. Я не добренький, Ромео.

– Я не осуждаю тебя. – Глухо буркнул Ромео.

Ему еще сильнее захотелось домой.

Он бы примирился с матерью. Он смог бы начать свою провинциальную жизнь сначала. Он смог бы отказаться от того, чего еще все равно не получил.

«Главное – никогда не видеть Люциуса. По крайней мере, рядом с ней! И все будет хорошо».

Юноша опустил голову и уставился на свои руки.

Мэйз нервно закурил. После двух глубоких затяжек он сказал, уже спокойнее:

– Прости. Я испортил тебе такой день. Но должен сказать, что Эвелин не только не ответила на звонок сегодня. Она допустила гораздо более серьезную ошибку…

– Тем, что стояла у меня между ног? – осмелился дерзнуть Ромео.

– …да и раньше от нее было много проблем. – Мэйз проигнорировал его реплику. – Слушай, ты ведь в издательстве совсем недавно и не знаешь очень многих вещей. Поверь, я не монстр, и стараюсь воздавать людям по заслугам. Кроме того, я ведь повысил ее. Она теперь будет не секретаршей, а младшим литературным редактором. Поработает годик на Аляске, а там видно будет.

Ромео поглядел на Мэйза исподлобья: и что он так взъелся на него? В конце концов, действительно, кто такой Ромео, чтобы указывать владельцу огромного предприятия, что тому делать в отношении какой-то секретарши? Ведь Ромео знал ее без году неделя, а она работала на Мэйза уже два года. Мало ли, что она могла натворить за целых два года. За двадцать четыре месяца. Ему-то откуда было знать? Вечно эта его манера идеализировать всех вокру. Всех подряд!

От сердца Ромео потихоньку отлегло.

Аляска – еще далеко не самый худший вариант.

3.

Возле ворот дома Мэйза стоял сверкающий кабриолет Астон Мартин цвета спелых слив. История с Эвелин Роккс была забыта, как по мановению волшебной палочки.

Едва завидев автомобиль Анаис, Доминик занервничал, хотя и старался не подавать вида. Он торопливо выбрался из Бентли и вошел в ворота. Обогнув дом, он вышел к бассейну. Ромео едва поспевал за ним.

Оба думали, что Анаис будет там, но они ошиблись.

– Она на пляже. – Уверенно заявил Ромео. Доминик недоверчиво хмыкнул, но поспешил вниз по лестнице, туда, где о песчаный берег, с упрямством в миллионы лет, разбивались волны.

– Ты прав, дружок. Анаис здесь. – Мэйз увидел ее первым.

Изящная девушка, платьем завернутая в алый струящийся шелк, свернулась в клубок в гамаке, совсем как кошка. Моргана, как всегда, сидела у нее на руках.

Анаис мечтательно вглядывалась в горизонт и попыхивала длинной трубкой, которая распространяла дивный аромат дорогого табака.

Доминик на секунду остановился.

Он любовался ею, пользуясь тем, что Анаис еще не заметила их.

Влюбленность его была столь очевидна, что Ромео было совершенно непонятно, почему все-таки, он ничего не предпринимал, чтобы добиться ее.

Кошка заметила их первой. Она выгнула спину и громко мяукнула, как бы в знак приветствия. Анаис обернулась, ее лицо озарила чудесная улыбка.

– Привет! – Сказал Мэйз. Девушка кивнула, откинула роскошные волосы, открыв взору фарфоровую кожу оголенных плеч, и перевела свой мечтательный взгляд на Ромео. Тот приветливо улыбнулся и спросил, неожиданно для самого себя:

– Ты видела здесь русалок?

– Да! – С готовностью ответила она, будто ждала именно этого вопроса. – И капитана Флинта тоже. Он передавал тебе привет.

– Странно, сам он мне не показывался. – Ромео пожал плечами.