Тогда, слова Евгении Максимовны о море, звучали как несбыточная сказка. «Алые паруса» – была одной из любимых книг Лиды, многие эпизоды она знала наизусть. В ту ночь Лиде приснился удивительный сон. В розовом платье, с распушенными волосами она идет по кромке воды. Море ласково щекочет ей ноги, легкий ветерок шевелит складки платья. На душе спокойно, весело, чувство исполненной мечты наполняет ее гордостью, что она смогла все пережить, все преодолеть. Морская гладь тиха и спокойна. А на берегу ее ждет мужчина…
В больницу приходила свекровь, говорила, что Колю забрали в милицию, уверяла, что она должна простить мужа. Лида сказала, что подаст на развод и уйдет к родителям. Приходили из милиции, спрашивали, как было дело, записывали, сказали, что мужу грозит срок. Опять приходила свекровь, уже просила простить мужа, сообщила, что дом, подаренный на свадьбу, они оставляют Лиде с детьми, а Коля вернется к родителям. Просила не доводить дело до суда. Лида согласилась, но, с условием, что бы, Николай близко не подходил ни к дому, ни к ней, ни к детям.
С тех дней на больничной койке, прошло шесть лет. Лида действительно подняла выше голову, стряхнула с плеч неудавшийся брак, не послушала советы «заботливых» советчиц, на счет «терпеливой бабьей доли», и повезла семейный воз, по одной ей известной тропе к поставленной цели.
Ее открытые голубые глаза, все также распахнуто смотрели на мир, но, озорные огонечки в них уже не играли, а сидели в уголках, поджав ноги; изогнутые брови, тонкий нос и очерченный пухлые губки, как и прежде, придавали очаровательную прелесть и юношеский задор ее лицу. Но, во всем ее облике, повороте головы, приспущенных ресницах сквозило одно: не трогайте меня, я вдоволь настрадалась, и хочу только спокойствия и тихого счастья с детьми. Позади встречи и проводы девочек в младшие классы начальной школы. Сейчас они стали подругами, по всем мелочам советуются, переживают вместе радости и печали. Этой единственной радостью в жизни – любовью дочерей она дорожила больше всего на свете.
Уже не одна книга о море красовалась на книжной полке, ни один набор открыток рисовал удивительные пейзажи черноморские побережья. В этом году Лидия наконец-то смогла приобрести путевки в Адлер. В туристическом агентстве, приветливая молодая девушка, предложила несколько вариантов отдыха. После долгих поисков они остановились на гостинице «Глория». Удобно было тем, что группа набиралась в городе, и отдельный вагон увозил всех отдыхающих к морю, билеты туда и обратно, заказывались вместе с путевками.
У девочек радости не было предела. Всем подружкам они хвалились без умолку. Рисовали радужные картины моря, описывали горы фруктов, жаркое южное солнце. Сестренки хотели взять с собой все, даже Милу и Степашку, своих любимчиков: двух любопытных и востроглазых хомячков. «Мы будем купать их в море, укладывать спать вместе с собой» – щебетали они. И только после долгих уговоров взяли все самое необходимое. А Мила и Степашка временно переехали жить к подруге Саше.
Думая о прошлом, странно стало Лиде, слова бабы Зины, повторила женщина-психолог: «Видимо, действительно тянется за мной навет старого колдуна, – думала она, – если, не могу я освободиться от гнета прошлого. Дедок защищает меня от колдовства, но убрать его совсем, не в силах. А может, это лишь совпадение и этой женщине надо показать, какой она профессионал. Герои ее легенды нашли свой солнечный лучик и спасли свою любовь, а мне такой лучик, еще ни разу не засветил с небосклона».
Пролистала она свою жизнь и не нашла в ней и толики счастья. В основном, одни неудачи преследовали женщину. После развода, в доме Николая, хлебнула Лида вдоволь «злого крапивного зелья». Не было ей удачи ни в чем: колоть дрова у нее колольщики не соглашались или загибали бешеную цену; летний водопровод постоянно прорывало, Лида замучилась устранять порывы и начала таскать воду флягой; каждую неделю в комнатах перегорали лампочки; через год после развода, в бане рухнул потолок; через три года, по полу в доме пошел «грибок» и пришлось брать кредит, что бы заменить поврежденные лаги и доски; в то же лето, сильный ветер сорвал шифер с крыши, опять пришлось вымаливать кредит в банке на ремонт. Не успевала она залатать одну дыру в хозяйстве, как возникала другая, страшнее предыдущей. Низкая зарплата кассира в магазине не позволяла Лиде покупать частые обновы; обувь носили, пока не отвалятся подошвы, а куртки, пока не станут совсем малыми. Даже на работу заведующей магазином, ее пытались назначать три раза, но, каждый раз, обязательно возникала какая-то преграда: в первый раз, помешал товаровед, желающий этой должности; во-второй раз, резко заболели дочери сильнейшей ветрянкой и Лиде пришлось сидеть на больничном целый месяц; в-третий раз, магазин обворовали за день до назначения, и хозяин возился с милицией. И только год назад, с четвертого раза, Лида получила эту должность, и ее зарплата стала в разы выше, чем зарплата кассира. В тот же год, Лида за бесценок продала дом с мебелью (видя ее неудачи, люди обходили дом стороной), и купила квартиру в двухэтажном благоустроенном доме, при этом опять пришлось взять кредит. Так же, по четвергам, она оставляет гостинцы дедку на верху кухонного гарнитура и считает его членом своей семьи. Но, неудачи продолжали преследовать женщину и дальше. Через месяц, после покупки квартиры, мальчишки, играя во дворе в футбол, разбили окно в зале; зимой соседи с верхнего этажа залили ее квартиру водой; у старшей дочери в школе украли новый пуховик. Пыталась Лида устроиться на подработку, но, обязательно возникало препятствие, мешающее ей воплотить мечту в реальность. Единственно, в чем ей немного везло – это в вязании, она отлично вязала и продавала вязаные вещи.
Уже не раз, тайно ездила она по адресам знахарок, просила и умоляла помочь, снять с себя заклятье. Но, все они, посмотрев на нее, пошептав на воду, отвечали, что не в силах «снять колдовство». А одна, сразу отказала: «Против Серафима я не пойду, с таким мастером бороться, себе во вред, отомстить может». «Но, он же умер уже, – пыталась доказать что-то Лида, – может мне найти место, где он жил, и совершить там ритуал какой? Вы скажите, я все сделаю». «Не найдешь, – прямо отвечала ей знахарка, – сгинешь в тайге и в болотах, но, не найдешь. О детях подумай, куда они без тебя. Но, сразу скажу, что Серафим сделал, на три поколения пойдет, никому счастья не видать. Ангела-хранителя своего береги, а то, еще хуже будет».
После этого, не стала больше Лида никого искать, завязала свою душу в узел. Потихоньку живет, детей растит, тайно ухаживает за дедком. К неудачам привыкла, главное, считает – было бы здоровье. Но, дети часто болели: то простуда, то ангина, врачи настоятельно советовали ей свозить девочек на море. Да, и сама она уже давно мечтала об этом. Уезжая, она оставила своему Ангелу-хранителю килограмм сушек и большую тарелку меда.
Очень ждала Лида эту поездку, хотелось, хоть на две недели вырваться из круговорота проблем, забыться, сменить обстановку, глотнуть свежего воздуха.
Поезд начал тормозить, впереди станция. Лида вышла из вагона подышать свежим воздухом. Крупные яркие звезды блестели низко – низко, казалось, что протянешь руку и достанешь до их холодного света. В душный вагон совсем не хотелось. Железнодорожный рабочий простукивал колеса палочкой, подключил воду к вагону. Было приятно осознавать, что завтра, наконец-то покажется море. Потянуло холодком.
– Не спится? – по ступенькам тамбура спускалась женщина из соседнего открытого купе. Любовь Ильинична изящным жестом накинула дорогую шелковую шаль на плечи, – завтра, наконец-то, приедем. Меня утомляет поезд, обычно я летаю на самолете.
– А сейчас почему не полетели? – Лида старалась рассмотреть станцию.
– Очень деньги нужны, – со вздохом ответила собеседница, – намечается решающая операция.
