– Потому что других своих качеств ты никому не показываешь.

Он улыбнулся, ослепительной дерзкой улыбкой, вероятно, растопившей множество сердец, но Кейт показавшейся пощечиной.

– А ты думаешь, что есть что-то еще?

Она посмотрела на него в упор.

– Я знаю, что есть.

Ее спокойная уверенность, кажется, его задела. Грегор нахмурился.

– Не ищи ничего больше, Кэти. Тебя ждет только разочарование. Я же вполне доволен своей жизнью.

От детского прозвища Кейт напряглась.

– И тебя не беспокоит, что они тебя используют?

– Используют меня? – Грегор снова рассмеялся, покачал головой и изобразил серьезность. – Да, это тяжкое бремя, что женщины так и норовят залезть ко мне в постель, но я справляюсь.

Она знала, что ему не все равно, и его издевательства вызывали желание сорваться и доказать это.

– А когда твоя невестка использовала тебя, чтобы заставить брата ревновать, тебе тоже было все равно?

На мгновение выражение его лица стало таким холодным, что Кейт испугалась. Она хотела отступить, но пальцы Грегора обхватили ее руку, как кандалы. Перемена, произошедшая в нем, оказалась ужасающей. Вместо красивого повесы перед ней предстал смертоносный воин.

– Кто тебе об этом рассказал?

Кейт закусила губу, не желая выдавать источник.

Грегор с отвращением ее оттолкнул.

– Мать. Только она могла. Джон и Патрик об этом ничего не знают. Что еще она тебе рассказала?

– Достаточно, чтобы знать, что это была не твоя вина. Что ты любил Изабел, а она тобой манипулировала.

Грегор резко рассмеялся.

– Значит, быть глупым и доверчивым – это достаточное оправдание, чтобы спать с будущей женой брата? – Кейт вытаращилась, и он усмехнулся. – Да. Спорю, об этом мать ничего не знала. Но в этом и есть опасность, когда двое молодых людей играют в игру, правил которой не знают. – Предупреждение относилось к ней. – Изабел обвела меня вокруг пальца. Я думал, она меня любит, а она считала, что флирт и пара вольностей с «никчемным, но приятным для глаза» – это ее слова – младшим братом будущего лэрда заставят Алистера ревновать. Представь ее ужас, когда вольности завели нас слишком далеко. Но ее план сработал. До Алистера дошли слухи, по крайней мере, какие-то, и он вернулся домой.

Кейт потянулась к Грегору, но он стряхнул ее руку.

Она пыталась игнорировать болезненный укол, вызванный его неприятием.

– И он не знал, что вы с ней?..

Обращенный к ней взгляд был полон боли и ненависти к себе.

– Не сразу. Я отправился служить под началом дяди, полагая, что объявлю о помолвке по возвращении домой, а вместо этого она вышла за моего брата. Но в какой-то момент он, должно быть, узнал правду. Брат, которого я обожал, едва мог находиться со мной в одной комнате. – Грегор пожал плечами, как будто рассказанное не имело значения, но Кейт знала, что это не так. – Он уехал вскоре после моего возвращения и через несколько месяцев погиб при осаде замка Босуэлл. Отец, разумеется, во всем винил меня.

– Это глупо! Ты-то здесь при чем?

Он взглянул на Кейт напряженно и безучастно одновременно.

– При чем? Правда уничтожила моего брата. Видишь ли, оказалось, он действительно ее любил. Ей вообще не нужно было использовать меня, он и так собирался на ней жениться. Ее предательство – мое предательство – привело его в отчаяние, он добровольно брался за все самые опасные задания. В итоге одно из них его погубило.

– Ты в этом не виноват, Грегор. Ты не можешь отвечать за поступки своего брата или Изабел.

Он долго смотрел ей в глаза. В конце концов, его рот язвительно скривился.

– Мой отец был с этим не согласен. После похорон брата я перестал для него существовать. Оказывается, пренебрежение гораздо приятнее безразличия. Так что, когда Брюсу понадобились люди, я уехал.

– Что стало с Изабел?

– Она умерла в родах спустя несколько месяцев после похорон брата. Если тебе интересно, ребенок был не от меня. Они с Алистером были женаты больше года, прежде чем я возвратился.

– Она была тебе небезразлична, Грегор. Случившееся не было твоей виной.

Грегор смерил Кейт долгим, жестким взглядом, предназначенным отпугнуть ее.

– Как я и говорил, чувства здесь совсем ни при чем.

– Значит, раз обо мне ты заботишься и не хочешь сделать мне больно, ты не станешь ко мне прикасаться, но раз тебе наплевать на всех этих женщин, то с ними можно совершенно спокойно спать? Тебе не кажется, что это как-то неправильно? – Она придвинулась ближе. – Почему бы тебе не притвориться, что я Шинейд?

Ее сарказм Грегор явно не оценил.

– Ты совсем не похожа на Шинейд.

Хоть в чем-то они соглашались. Но исходившее от него горячими волнами напряжение подстегивало Кейт. Ей хотелось, чтобы он обнял ее и продемонстрировал всю страсть, которой требовало ее тело.

– Если чувства не имеют значения, то что имеет? – потребовала она ответа, придвигаясь так близко, что их тела почти соприкасались. – У меня что, недостаточно большая грудь? Или мое лицо недостаточно красиво?

Грегор выплюнул ругательство, которого она раньше никогда от него не слышала. Кейт буквально чувствовала вибрирующее в нем напряжение. Его челюсть сердито задергалась.

– Прекрати, Кейт. Ничего не выйдет. Я же сказал, что не гожусь тебе.

В его голосе было тяжелое предупреждение, но Кейт не обратила внимания. Он вот-вот готов был сдаться, она не сомневалась в этом. Она прижалась к нему краем груди, на которую Грегор решительно отказывался смотреть, заставляя его попробовать отрицать вспыхнувшее между ними влечение.

– И что со мной не так? Чем я отличаюсь ото всех остальных? Я что, не слишком стараюсь? Мне надо кидаться тебе под ноги, как другие женщины?

Грегор схватил ее за руку и дернул к себе, его взгляд полыхал от гнева – и чего-то еще.

– А ты разве не этим занимаешься с тех пор, как я приехал?

Кейт поразилась. Значит, вот что он думает? Она вовсе не хотела… Она не думала, что он так это воспримет. Кейт вовсе не хотела вести себя, как эти женщины.

– Я хотела, чтобы ты обратил на меня внимание, потому что я люблю тебя.

– А то я раньше этого не слышал.

Он посмотрел вниз на прижавшуюся к нему грудь, и Кейт обжег его взгляд. На мгновение ей показалось, что Грегор ее поцелует. Она думала, что его тело также сильно гудит от желания, как и ее. Что его тяга окажется такой же непреодолимой. Что она в состоянии привлечь мужчину вроде него.

Однако Грегор неспешно улыбнулся.

– Меня не так-то легко поймать, малышка. Поверь мне, если бы для этого требовались только хорошенькое личико и шикарная грудь, я бы оказался перед священником много лет назад.

Кейт вывернулась и с ужасом отшатнулась. Господи, так вот что он думает? Она не пыталась получить от него ничего, кроме, может быть, поцелуя. Неужели он думал, что Кейт может воспользоваться своим телом, чтобы завлечь его под венец?

Она вовсе не чувственная или обворожительная. Не захватывающая и интригующая. Она не принадлежит к типу женщин, перед которыми мужчины не могут устоять (что подтверждается фактом, что в свои двадцать лет она никогда не целовалась!). Она милая, а не прекрасная. У нее подтянутое и сильное тело, подходящее для драки, а не мягкое и пышное, созданное для любви.

И его отказ Кейт об этом напомнил. Он разрушил уверенность в ее женской привлекательности и, что еще хуже, заставил чувствовать себя дурой.

Она надеялась, что подступившие к горлу слезы не доберутся до глаз.

– Я хотела, чтобы ты поцеловал меня, потому что я тебя люблю. Потому что каждый раз, когда я закрывала глаза и мечтала о первом поцелуе, то видела только твое лицо. Потому что за двадцать лет никого, кроме тебя, не хотела. И потому что думала, что ты тоже хочешь меня поцеловать. Так что если ты собираешься меня в чем-то обвинять, то только в том, что была дурой, раз думала, что мне есть что тебе предложить.

Глава 9