— А откуда ты знаешь, хватит ли вообще там денег на погашение налогов?

Ник одаривает меня терпеливой улыбкой, продолжая объяснять все как маленькому ребёнку.

— Ты помнишь мой мотоцикл, который сбила?

Я киваю.

— Ты помнишь, что я сказал о том, что сумма за ремонт составит десять тысяч долларов.

Я киваю опять.

— Я изготавливаю мотоциклы на продажу. Я делаю примерно по пять в год, самый дешёвый стоит двадцать пять тысяч. А тот, который ты сбила, почти сорок, и это все, не считая изготовления эксклюзивных деталей на мотоциклы и изделий из железа. Понимаешь, к чему я клоню?

Я киваю и сглатываю нервный комок, что образовался в горле.

— Ты хорошо зарабатываешь.

— Дааа. Я зарабатываю отличные деньги. А теперь, не забивай свою привлекательную головку ничем, кроме налаживания моей работы и наведения порядка в моих бухгалтерских делах. Все мои деньги там.

Никс поднимается со стола и направляется обратно в мастерскую.

Я ненавижу тот факт, что его слова о том, что он считает меня привлекательной, заставляют улыбаться. Он абсолютно точно не тот человек, что раскидывается комплементами налево и направо, что делает этот факт ещё приятнее.

7 глава

Никс

Сегодня пятница, и Эмили должна появиться в любую минуту. Я чувствую себя ужасно нервно и буквально держусь из последних сил. Когда мне впервые в голову пришла сумасбродная идея о том, чтобы она отработала свой долг, я серьезно переоценил свои возможности.

Как человеку, который постоянно избегает общения, мне было довольно странно ощущать ее присутствие в моем рабочем пространстве. Даже в понедельник, когда я проводил много времени в сварочной, я все еще мог чувствовать ее незримое присутствие. Только одна мысль о том, что она сидела за стенкой... в тонкой маечке и коротеньких шортах, заставляла чувствовать себя на пределе. Ее шорты были такими короткими, что их нужно было запретить законом, а красивые волосы были собраны в высокий хвост, открывая ее изящную шею.

Я хотел прикусить ее. Затем провести языком по месту укуса, приникнуть губами и втянуть нежную кожу в рот, чтобы она могла знать, насколько я был обезумевшим и голодным от желания.

Когда она вернулась в среду, то дела не стали лучше. У меня не было запланировано никаких сварочных работ, поэтому я крутился рядом, пока она занималась моими бумагами, сидя за столом. Спустя тридцать минут, проведенных с ней в одном помещении, я больше не мог выносить напряжения, поэтому направился прямиком в дом разгребать скопившиеся дела, растрачивая энергию на покрытие фанерой пола на втором этаже.

Я вернулся в магазин несколько часов спустя, когда Эмили уже ушла, оставив записку на столе, что она уже разобралась со всем, что я ей поручил.

Я прекрасно знал, что мне следовало сделать. Я должен был сказать, что она может отдать мне деньги, когда они у нее появятся, а пока она может быть свободна, потому что мне больше не требовалась ее помощь. Я абсолютно уверен, что она бы нормально к этому отнеслась, и если быть откровенным, то прямо сейчас я совсем не нуждался в деньгах.

А самая главная причина, почему я должен был прекратить ее визиты, так это потому, что она заставляла меня чувствовать себя неудобно в собственном доме. Моем личном пространстве.

Когда она здесь, я не могу ничего поделать и смотрю на нее каждую минуту, чтобы понять, насколько изменилось ее выражение лица, и не выбилась ли прядка из ее прически. Когда ее тонкий жасминовый аромат достигает моих рецепторов, я сразу же представляю ее обнаженную в окружении цветов. Это все сводит меня с ума и поэтому ей нет места в моей жизни, так как она рушит мой привычный мир. Потому что я не такой человек, я не привык думать о девушке девяносто процентов времени.

Я должен чувствовать себя счастливым, потому что она сделала всю работу, которую я приготовил для нее, и по большому счету у меня больше не было ничего, в чем мне нужна была ее помощь. Но я не чувствую счастья, лишь опустошение.

И в этот момент я слышу шелест шин машины Эмили по гравийной подъездной дорожке. Моё глупое сердце начинает неистово колотиться, и я в гневе пинаю край стола. Я выпрямляюсь, становлюсь напротив входной двери со стиснутыми кулаками.

Когда она входит, это подобно удару ниже пояса. Я не знаю, как вообще это возможно, но она становится еще более красивой… и опасной, с каждым следующим разом, как я ее вижу. Я медленно начинаю закипать и выходить из себя.

— Никс, почему ты выглядишь таким злым? Я же еще не успела ничего сказать тебе

Злым? Нет, черт, не злым. Раздраженным. Да.

Я пытаюсь немного расслабить мышцы лица, но мне кажется, это не получается.

— Я.... я не злой. Просто в голове много мыслей.

Эмили смотрит на меня мудрым взглядом.

— Хочешь поговорить об этом?

— Что? Нет, нет! — говорю я быстро.

Мне кажется, или она и правда выглядит расстроенной моим отказом?

Хрен с этим.

Просто я не привык разговаривать с людьми, а тем более с красивыми и хорошими девочками, которые к тому же не из моей лиги. С ней все предельно ясно, она полностью зависима от трастового фонда. Да, у нее, скорее всего, есть такой же богатенький жених, и у них все заранее распланировано.

— Так, что ты хочешь, чтобы я сделала сегодня? У меня заняло всего два дня, чтобы привести в порядок твои счета и документы.

Вот он шанс, что может покончить со всем.

— Вообще-то, у меня больше нет никакой работы для тебя

— Мне кажется, что тут должна найтись для меня работа. Я могу что-то сделать, чтобы отработать долг. Давай я помогу тебе по дому. Я уверена, что смогу научиться работать молотком, или же могу прибраться.

— Послушай, Эмили. Самый лучший вариант — частичные выплаты. Я прекрасно знаю, что с деньгами у тебя не все в порядке, но когда ты вступишь в законные права пользованием трастовым фондом, отдашь мне деньги. Не спеши.

Она пристально смотрит на меня, не говоря ни слова. Мое сердце не прекращает гулко биться, и прямо сейчас я чувствую, что принял неправильное решение. Но я совершенно не понимаю причину. Рядом с ней я теряюсь, не могу нормально соображать. Я просто хочу вернуть прежний покой в свою душу и мысли.

— Так, а это что? — интересуется она.

Эмили кивком указывает на новый ноутбук, который стоит на столе. Он даже все еще в коробке. Я купил его только вчера, когда меня обуяла слабость, чтобы создать ей как можно больше работы, и она всегда была поблизости. Да, я знаю, что я ужасно эгоистичный человек, потому что хочу ее рядом, но не хочу отношений.

— Это ноутбук.

— Да, я это уже поняла, Шерлок. Для чего он?

Я растерянно пожимаю плечами, пытаясь быстро сообразить, что такого ей сказать, чтобы это хоть отдаленно смахивало на правду. Ради всего святого, я же не могу ей просто сказать: «Я купил его, чтобы создать тебе работу, чтобы ты приходила сюда, и я мог наслаждаться твоим присутствием, ощущением близости, и мог наконец-то разобраться, что значат все эти странные чувства к тебе».

Вместо этого я пытаюсь объяснить ей все в общих чертах:

— Я подумал, что мне нужен ноутбук для ведения документации. Мой ноутбук у Линка, поэтому мне показалось, что еще один не помешает.

Больше я не добавляю ничего, потому что в настоящий момент мое сознание ведет ожесточенную борьбу между тем фактом, что ей лучше покинуть меня и тем, что ей следует остаться.

— Ну что ж, Никс, если ты так же хорош в ведении электронной документации, как в ведении бумажной... то с уверенностью могу сказать, что ты заведомо облажаешься.

Я ничего не говорю, а просто завороженно наблюдаю за ней, затаив дыхание. Я дал ей возможность уйти. Прими ее, Эмили, и уходи. Рядом со мной у тебя не будет будущего.

— Таким образом, — растягивает она слова. — Почему бы тебе не позволить мне заняться этим, я могла бы установить все программы и организовать твою работу, упорядочить документацию. Немного поиграю роль твоего секретаря.