Он, словно, прятал их. Стыдится? Но чего?

Она продолжала смотреть ему в лицо, как вдруг его губы озарила улыбка. Широкая. Как у кота, которого пустила в дом морозной ночью и накормили. Впустить его впустили, но чем же накормили?

Ее вид. Он был сыт ее видом. Сидя в углу своей камеры, Старк походила на нищую, на блистательную и прекрасную нищую. А еще она была соблазнительна. Волосы давно не были причесаны и уложены в красивую прическу достойной для леди. Они рыжими прядями спадали по ее плечам, немного завиваясь в конце. Цвет лица был бледный. Очаровательно-бледный, который ярко контрастировал с рыжими огнями ее прядей. Она была все в том же платье, поэтому ему были виды ее ноги. Оно плотно прилегало к ее талии, изящно подчеркивая тонкие линии ее фигуры. Грудь у нее была закрыта материей, но не смотря на это были видны ключицы. Две обворожительные ключицы под фарфоровой кожей.

Он был сыт видом ее ног.

Как же хорошо, что он разорвал ей тогда платье. Они были согнуты в коленях, но это не мешало ему любоваться ими.

 — Знаешь они мне нравятся. Очень. Я не буду их трогать. Нет, конечно же, не буду. Ведь есть и другие части тела, — его голос был едким.

Он врезался ей в голову, и она сразу поняла зачем он пришел.

— Собираешься бить леди? Такой поступок не достоин рыцаря, — с этими словами она с вызовом посмотрела ему в глаза.

Теперь в них была злость.

Зачем его злить? Все просто. Чтобы не быть ничтожеством. Чтобы не быть червем, которого может раздавить любой сапог. Чтобы показать, что она не сдастся. Никогда. А если это произойдет, то точно не сейчас. И уж точно не перед ним. Она покажет ему, что она не так проста как кажется. Она еще может показать свои когти.

— Я не рыцарь, спасающий прекрасных дам в беде, да и ты не леди. Теперь, — он произнес это с насмешкой.

Прекрасно, она принимает вызов. Всегда принимает.

— Ты пришел сюда чтобы… чтобы сделать что? — ей было интересно.

Любопытство коварная штука. Из-за него можно узнать совсем не то, что ожидаешь.

 — Я пришел, чтобы сделать тебе больно, — громко произнес он.

Как победитель, но ведь схватка еще даже не началась.

— Сделаешь больно, а потом убьешь?

— Сделаю больно и только. Убить тебя еще успеется.

Наконец-то.

Он протянул свои руки вперед и ничего. В них не было ничего. Пустота, как и на лице вначале. Но ведь и руки могут сделать больно. Он стал медленно подходить к ней. Шаг за шагом, не отрывая от нее взгляда. Ожидание поглощало ее изнутри. Она не могла его вынести, поэтому сама поднялась и направилась к нему навстречу.

Нужно держаться стойко. Он не должен заметить страх. Только решительность.

Она смогла сделать всего лишь несколько шагов, как перед ней оказался он. Он был выше неё, но это не мешало ей смотреть ему в глаза. С вызовом. Чтобы он почувствовал, что она не тряпичная кукла, которая ждет спасителя. Она сама спасет себя. Ведь главное не бой. Главное сломить дух противника.

Через секунду она уже лежала на полу. Ударил. Одна пощечина и она уже лежала на полу у его ног.

Черт. Почему я не ела все эти дни? Нужно было копить силы, а не капризничать.

Еда была отвратной. Здесь явно не заботились о заключенных, поэтому еда была не самой лучшей свежести. Да и едой ту похлебку, которую она получала сложно назвать. Ее подавали дважды в день, но она за все эти несколько дней смогла съесть только одну. Поэтому она лежала у его ног.

Она хотела встать, но не вышло. Он пнул ее в бок, после чего она перекатилась в самый угол комнаты.

— Смотрите-ка. Кое-кто хочет избежать наказания, — у него был невыносимый голос.

Он раздражал перепонки ее ушей и продолжал проникать в голову. Она разразилась кашлем. Но кроме него в горле было еще что-то — отвращение. Оно подступало к гландам, желая коснуться языка. Чтобы она почувствовала какого оно на вкус.

— Бедная. Давай я тебе помогу. Кашель он ведь так опасен, — с этими словами он нанес несколько ударов ей по спине.

Больно.

Он и вправду держит свое слово. Было больно. Она чувствовала как по телу расползаются молекулы, приносящие в каждую чертову клеточку тела боль.

— Чего же ты отвернулась. Леди так не поступают. Они смотрят своему собеседнику в лицо. Знаешь, в знак приличия. Придется наказать тебя за ослушание.

Он схватил ее за руки, резко дернул вверх, заставляя встать. Она стояла, но не так как он хотел. Ее трясло.

— Повторим еще раз. Только в следующий раз ты делаешь все самостоятельно. Без меня, — с этими словами он снова ударил ее по лицу. Так что у нее потекла кровь из уголка рта.

Но в этом был и свой плюс. При падении она растянулась на полу таким образом, что смогла видеть его сзади.

А сзади у него был нож.

Нужно заполучить его любой ценой. Она вдруг припала к его ногам и стала просить прощение. Слово прости слетало с ее губ так легко, но так не искренне. Губы все шептали, а руки все дергали его одежду. Это продолжалось не слишком долго.

— Я скоро вернусь, и тогда оценю твое раскаяние по достоинству. Так что будь готова к моему следующему визиту, леди, — с этими словами он отшвырнул ее обратно к стене, и через несколько секунд Лианна смогла услышать скрип петель.

Не смотря на боль в теле, она чувствовала победу.

Ей удалось. Удалось забрать нож.

Теперь она будет готова к его следующему визиту. Свернутая в клубок, она продумывала план. В мельчайших подробностях. Самое главное — это отсрочка. Он не должен прийти рано.

— Неделю боги, прошу вас, дайте мне хотя бы неделю, — после этих слов она решила, что будет есть все, что ей принесут, ведь ей нужны силы.

И то как она собирается их накопить не должно ее волновать. Она будет упражняться с ножом, когда стражника не будет поблизости. Его часто нет, поскольку его постоянно кто-то зовет. Зовет убрать в камере, где только что пытали. Или зовет, чтобы он принес недостающую вещь. Но что, если он заметит пропажу ножа? Может он решит что потерял его? Она постарается. Обязательно постарается выжить в этой камере и не сгнить под ударами этого ублюдка.

Он должен понять, что Страки ему не по зубам. Никому из них. Она всем им покажет, что не стоит связываться с волками.

********

Неделя.

Боги все-таки подарили ей целую неделю. За это время она продумывала свой план тысячи раз, и каждый раз всплывала новая деталь. Но это не главное. Главное, что она верит, что все сработает. Ведь мир основан на вере. Он превращается в то, во что ты веришь.