Хочет, чтобы он держал ее там, где никто не сможет достать ее. Так глубоко, что никто не сможет разглядеть ее на глубине его чувств. На самом дне, где будут только они. Две фигуры. Немного пьяные. С безумными мыслями. Без сожалений и забот. Забота будет лишь друг о друге.

Ощущать его спокойное дыхание. Он так спокоен. Хоть и не всегда. Этой ночью он был взволнован, но скрывать это ему не хотелось. А вот ей хочется всегда чувствовать, какого это дышать с ним в унисон. Так, чтобы каждый ее выдох заканчивался вместе с его. Так, чтобы они поглощали воздух одновременно. Так, чтобы это отрезвляло и затем поглощало в настоящий водоворот чувств. Она хочет знать, какого это, когда он прожигает ее кожу томным дыханием.

Она хочет чувствовать его сердце. Оно бьется быстро и без сожалений. Никакой снисходительности к утраченному. Оно, кажется ей, таким холодным. Она боится замерзнуть до смерти от такого прикосновения. Боится, что ничто не сможет растопить его.

Она боится, что он больше никогда не будет смотреть на нее так. То, как это было этой ночью. Повторится ли это когда-нибудь? Его взгляд. Спутать его с чем-то другим совершенно невозможно. Он пробирается прямо в голову, пускает когти в самое сердце, переворачивает всю душу, а затем потрошит ее нутро.

Хочется выблевать все, что имеет к нему малейшее отношение. Так, чтобы не осталось ни одного намека, что она его.

ЕГО!

Он сказал, что теперь она его. Это что-то значит для него?

И лучше ему ответить да, потому для нее это значит быть всем. Быть его для нее так важно. Она не понимала, когда в ней возникло это желание, но была уверена, что она сможет. Она сможет быть в его объятиях так далеко, что ощутит все это. Ощутит то неповторимое тепло, спокойствие и некое безумие.

Скука.

Она будет единственной вещью, которая не станет преследовать их. Возможно, с ним никогда не будет ласково и нежно, но ей этого и не надо. Он умеет заместить все это.

Главное, чтобы там не было боли.

Главное, чтобы не было крови.

Главное, чтобы не было слез.

Главное, чтобы не было насилия.

Главное не стоять на коленях и не умолять.

Хм… глупо надеяться на это рядом с ним. За свои надежды приходится платить. Особенно тогда, когда они ложные.

Но она продолжала надеяться. Таила надежду, что он будет только с ней. С ней и больше ни с одной другой.

Но его не было.

Когда она вернулась обратно в комнату, его не было. Все было на прежних местах кроме него. От этого комната казалась пустой. В ней не хотелось находится. Хотелось еще раз выйти и зайти, но в этот раз ей хотелось зайти вместе с ним. Чтобы он держал ее за руку. Совсем как тогда, когда у них была свадебная церемония. Ей хотелось, чтобы он вел ее вперед и показывал все заново. Хотелось открывать мир заново вместе с ним. Ведь тогда все воспринимается и чувствуется иначе.

Но она делала это одна. Лежала на кровати и ворочалась из стороны в сторону. Прогоняла от себя сон. Пыталась убежать от тяжести, но она не знала, где укрыться. Точнее она знала, но как туда добраться, к сожалению, нет. Путь к нему так запутан. Он полон капканов и ловушек. Он полон боли и слез.

И все это ей нужно будет испытать на себе. Почувствовать соленость влажных дорожек на щеках. Почувствовать безысходность. Ей придется почувствовать боль.

Рядом с ним есть все, но многое из этого разбивается, и она не в силах склеить это.

Она убеждала себя, что он скоро вернется. Смотрела, как догорают свечи, и убеждала себя.

Он ведь не с другой! Этого не может быть. Мы теперь связаны. Навсегда. А измена…

Она не выносила этого слова. Ненавидела его всей своей сущностью. Тем более сейчас, когда ее муж он. Теперь, когда ее муж такой…

Ей всегда не будет хватать слов, чтобы описать какой он. Единственная вещь, в которой она была уверенна так это в том, что этого всегда будет мало. Слова не смогут донести то, что она испытывает рядом с ним. Это надо прочувствовать. На уровне сердца. Очень глубоко. Для этого нужен свой человек.

Своего она нашла.

Но нашел ли он?

Он ушел, потому что ему было мало ее? Оставил ее одну, потому что эта ночь для него ничего не значит? Он ведь стольких перетрахал, что наверно сбился со счета. А она просто очередная. Очередная, которая будет с ним до самой смерти. И все это, просто потому что она его жена. Это всего лишь статус, а ей хотелось чуть большего. И в это больше входило эта гребанная преданность.

А самое главное то, что она собиралась быть ему преданной.

Считала это чем-то высоким и благородным. Думала, что быть верной — значит быть чем-то стоящим. И она надеется… так глупо надеется, что он оценит это по достоинству. Не с насмешкой. А так, что для нее это будет высшая похвала.

Ей уже удалось получить ее от него. Когда он назвал ее своей. Она думала, что весь мир остановился в тот момент. Все замерло, а время перестало бежать вперед. Всем было крайне интересно остановится и рассмотреть эту сцену по-лучшее. Хотели разглядеть все детали.

Она сама почувствовала, как все ее нутро замерло. По телу пробежался холодок. Она была готова упасть… упасть очень низко… лишь бы это оказалось правдой. Такой сладкой и тягучей. Правдой, о которой она грезила в последнее время.

Она хотела ощутить это — она ощутила, но вот то, что следует потом…

Ее это не приводит в восторг. Совершенно. Это скорее настораживает, потому что она, черт возьми, строит догадки. А варианты, приходящие ей на ум, не самые приятные. Все ее мысли кричат об измене.

Она видит прямо перед собой это слово. Она написано кровью. У Болтонов такое часто случается. Проливается кровь. Вот только ей не хочется в этом участвовать. И ей плевать, проливает ли он кровь. Главное, чтобы это не была дорогая ей кровь. Таких мало осталось. Крайне мало.

Посмотрим, сможет ли она сохранить эту кровь? Сможет ли она остановить его?

Она надеется на это.

Снова.

Даже как-то жаль разбивать ее мечты. Очень жаль.

В комнате уже становилось светло. Еще пару минут и в свечах не будет толку. Утренний свет сделает за них все.

Она тоже этого хотела. Хотела, чтобы в трудную минуту ее кто-то заменял. Чтобы была ее копия, которая была бы способна вынести все. Так было бы легче, да? Тогда люди бы считали себя настоящими героями. Сильными и смелыми. Такими уверенными в себе и такими… люди бы считали себя непобедимыми!

В них бы была эта глупая мечта жить вечно.

Никогда не умирать?