- Э! - наставница Юмы сделала жест досады. - Да в том-то все и дело, что он не король! Будь Антонин королем, стала бы я надоедать тебе этим столбом... да и своим обществом... Впрочем, это к делу не относится, оборвала она сама себя. - А что именно тебе сказал этот нахальный мальчишка, там, на заброшенной мельнице? О принце Антонине?
- Он сказал, чтобы я спросила тебя. Он сказал, что ты должна знать. Мы поговорили, и я потом заглянула в книги, и там было написано, что принц сын короля, ну и, все прочее, - рассказала Юма.
- Не всегда, - неохотно откликнулась фея Инесса. - Наш принц Антонин не сын короля. Он просто принц.
- А разве так бывает?
- Бывает, - отрезала Инесса. - Антонин - властитель всей Тапатаки и вообще всего мира. Нашего с тобой, - уточнила Инесса. - Поэтому он и принц.
- А почему...
- Потому что его право быть королем нарушено. Точнее, Антонин сам поставил его под угрозу. У него нет заземления в Алитайе. И его угораздило потерять Соллу, - фея Инесса роняла фразы так скупо, будто делилась последней краюхой хлеба. - Потому-то он ещё не король, а только принц. А может быть, у_ж_е не король, - добавила фея. - Все, Юма, ступай на башню, мне надо кое-что сделать. Остальное поймешь со временем.
Девочка действительно мало что поняла, разве только, что принц Антонин может стать королем, но пока - не может. Но фея Инесса остановила её расспросы, а спорить с ней Юма не смела - вернее, она знала, когда это можно сметь, а когда нельзя. Впрочем, неприступность её наставницы Юму не обижала. Из всех чудес, что пчелиным роем роились вокруг Инессы, самым удивительным была та любовь, которую она всем внушала. Вот и Юма просто обожала свою наставницу, а ведь та как будто не давала к тому никакого повода. Наоборот, Инесса была сурова с ученицей, ни в чем не делая ей поблажек, да и вообще не нежничала с Юмой. Нет, она разговаривала с ней и требовала с неё как со взрослой и уж никак не походила на добрую маму, что рассказывает на ночь сказку, а утром поправляет одеялко. Но Юма любила Инессу самозабвенно и восхищалась ей - особенно, когда та открывалась в полноте своей силы: красивая, с сияющими глазами, вся лучащаяся волшебством и особой, ф_е_й_н_о_й, юностью, в какой казалась Юме почти сестрой, разве что на пару лет старше, всепонимающая, могущественная - настоящая фея! Правда, такой Юма видела Инессу лишь несколько раз, когда её великая наставница отбывала в город - наверное, там был какой-нибудь праздник, может быть, бал... А как она осадила Патлатого Дылду, её прежнего хозяина, он посылал Юму просить милостыню, а потом все отбирал, головорез с ручищами толщиной с бревно, он хотел заорать на Инессу своим бычьим голосом - и осекся, застыл на месте под её взглядом, а потом знай поддакивал - "да, девочка не его дочь... да, пусть идет куда хочет... конечно, пусть с Инессой, спасибо высокородной госпоже, что снимает с него эту тягость... нет, денег не надо, покорно благодарю..." Дылда был вдвое выше Инессы, а казалось, это она высится перед ним на троне, - настоящая царица, нет, богиня! Юма не завидовала, ей только очень хотелось походить на Инессу и, может быть, когда-нибудь стать такой же. Это желание помогало Юме терпеть нет, даже не учебу, хотя иные из заданий были несносны, - а тот суровый распорядок, жить в котором ей приходилось у феи. А ведь её жизнь до феи Инессы была совсем не сахар, и все равно - совсем не такой жесткой.
Впрочем, требовательность Инессы была особенной - Юме порой казалось, что её учительница дает иной запрет именно с тем, чтобы Юма его нарушила, она же такая умная! Вот и марабу, хоть и таскался тенью за Юмой - "он будет тебя охранять от твоих же глупостей", так объяснила Инесса, - но не препятствовал же некоторым из её проступков! А наверное, он мог бы вмешаться, ведь этот противный марабу, и правда, пару раз выручал Юму. Однажды она угодила в камень, лежала там невесть сколько времени, целую вечность, но марабу как-то её разглядел, залез клювом и вытащил, как рыбешку из воды, Юма и не знала, что камень может быть таким жидким, она разглядывала трещины валуна, а он вдруг потек, и она провалилась. А другой раз вода унесла Юму куда-то затридевять земель, в море, вокруг не было ничего, одни волны, ни дна, ни берега, и опять марабу прилетел и спас её, фея Инесса потом сердилась, ведь все произошло из-за невнимательности Юмы.
И если этот длинноносый надсмотрщик пустил её к Инессиным книгам, значит, это не такая уж запретная опасность. Юма подумала об этом и решила, что завтра же в отсутствии Инессы вытащит словарь и посмотрит, что такое Алитайя и Солла. Конечно, она побаивалась Инессы, но ведь и проступок-то так себе. Ну, отстоит на столбе лишний час, как сегодня, что особенного. Ей ещё повезло - марабу не наябедничал про её сегодняшнее знакомство, впрочем, он и не видел, наверное. Эта встреча состоялась у Юмы сразу после её спора с этим насмешником у запруды. Юма бродила по лесу и заснула под кустом орешника, а марабу встал на стражу, согнув ногу. Она проснулась, оттого что её щеки коснулось что-то влажное и холодное, это и был Вайка - он обнюхивал её и ткнулся носом. Юма совсем не испугалась - зверек был такой милый, пушистый, с очень смышлеными глазами. Она посмотрела на марабу - тот дремал, поджав одну ногу, и Юма, сама не понимая зачем, тихонько поднялась и на цыпочках отошла за деревья. Зверек как будто все понял, он бесшумно последовал за Юмой, а затем сам уманил её подальше в лес. Они стали играть, и вдруг Вайка заговорил - но не вслух, не голосом, а просто Юма стала слышать его мысли:
- Мы прячемся от птицы, да? - спросил зверек. - Это игра?
- Просто я не хочу, чтобы он накляузничал на меня фее Инессе, объяснила Юма.
- Это твоя сестра? Она злая?
- Нет, но... Ну, пусть это будет такой игрой - прятки от марабу, чтобы он нас не видел, ладно?
- Пусть! Не бойся, я услышу, когда он проснется!
Они ещё поиграли, по-разному, а потом марабу проснулся и отправился искать Юму. Но Вайка, действительно, сразу это учуял, зверек загодя юркнул в заросли и на прощанье обещал навещать Юму. В траве мелькнул его хвост, а мигом позже из-за кустов вышагнул марабу. Он подозрительно крутил шеей налево и направо, но ничего не замечал, - а меж тем, позади него на Юму глядели из травы лукавые глазенки Вайки, рот его был открыт и оттуда насмешливо выставлялся розовый язычок.
Юма сама не знала, почему ей хочется скрыть свою встречу с тем зверьком. Инесса могла не одобрить их дружбы, а Юме понравилось с ним играть, Вайка был такой забавный, такой живой! А ведь друзей у Юмы не было, этот задавака-мальчишка был старше и не очень-то хотел с ней знаться. Правда, Инесса не говорила ничего запрещающего насчет лесных знакомств, водить дружбу с лесной живностью как будто бы не возбранялось, и значит, Юма ни в чем не провинилась. Но все же девочке почему-то хотелось оставить все в тайне, с первого взгляда на зверька она вдруг решила, что он будет _е_ё_ и она не будет им ни с кем делиться. Так же мгновенно к ней пришло его имя - Вайка, зверек должен был зваться так и только так. Юма подумала, что завтра снова увидит Вайку, и ей стало весело, она вслух рассмеялась, пошатнулась на столбе и кое-как сумела восстановить равновесие.
- Не отвлекайся! - фея Инесса появилась на башне сразу вдруг, будто возникла из воздуха. Но Юма давно к тому привыкла - на то ж она и фея, её волшебная учительница.
- Левая-правая, в пополаме! - скомандовала Инесса. Таким было задание Юмы: мало того, что ученица феи должна была запоминать город, так надо было ещё и забираться на столбик чуть шире ступни Юмы, стоять на нем одной ногой и не то что не падать, а даже не покачнуться. Поначалу это казалось Юме невозможным, но Инесса говорила, что со временем придет ощущение парения, и тогда стоять на башне, на столбе, Юме будет так же просто и легко, как моргать. А потом, и правда, у Юмы стало иногда получаться. Но вот теперь она подумала о Вайке и едва не потеряла баланс. Юма вновь вспомнила свою сегодняшнюю встречу, и вновь ей стало радостно так, что захотелось смеяться, но надо было держать равновесие, рядом ведь находилась строгая Инесса, Юма сделала усилие, перебарывая приступ веселья - и вдруг, вдруг что-то треснуло, звук было такой, будто порвалась ткань, - и - Юма внезапно обнаружила, что парит, но не над башней, нет - над самым городом! - внизу были его улицы и сады, и дворцы, и дома.
