— Не боишься проиграть? — было видно, что наша маленькая «игра» полностью завладела ее вниманием.

— Хах, — выдохнул я, сдувая светлую прядь, упрямо лезшую в глаз. — Нет, я уверен в своих силах, а ты?

Девушка громко выдохнула и толкнула меня локтем в грудь, заставляя отойти на пару шагов. Она устала, это было видно, но ее упрямство… Кетерния побежала на меня, сильно ударяя меня по плечу. Я поморщился, но мгновенно схватил ее за палку, так небрежно выставленную. Я потянул девушку на себя, догадываясь, что она не сможет удержать равновесия. Ошибся. Стражница ловко извернулась, удерживая свое оружие, — руку скрутила режущая боль. Я переборол себя и выставил свою палку ей под ноги, чтобы она споткнулась.

«Правила ведь все те же: упадешь — проиграешь», — отметил я, тяжело дыша.

Чертовка, смачно выругавшись, попалась в мой капкан, но устояла на ногах. Она повернулась ко мне, протерла лоб рукой и снова стала в стойку. Кетерния знала, что ей уже не выиграть: не стоило ей бросать тренировки со мной.

«Ты ведь сам виноват, что она тогда ушла», — промелькнуло у меня в голове.

Я покачал головой, отбрасывая ненужные мысли. Стражница снова рванулась в мою сторону, занося палку для решающего удара. Я уклонился за секунду до того, как был бы повержен. Я ухватил ее оружие и сильно дернул наверх, окончательно лишая девушку равновесия.

Деревянный стук эхом разнесся по залу. Песня закончилась. Одноклассники молчали. Кетерния упала. Я победил.

Стражница рвано дышала, уставившись в пол. Я протянул ей руку, желая прийти на помощь. Она нервно скинула мою руку.

— Я сейчас приду, — безжизненно бросила она и вышла из зала.

Я смотрел ей вслед, не зная, как реагировать на ее поведение. Аюдалия подняла голову от учебника и подошла ко мне. Ее пальцы бережно держали книжку около груди, словно какую-то реликвию.

— Ты странный. Ты это знаешь? — спросила она.

Я кивнул, будучи не в силах оторвать взгляд от двери, куда вышла Кетерния.

— Тогда вот тебе подсказка, — сказала одноклассница. — Она ушла, и я бы на твоем месте побежала за ней.

Я не дослушал ее слов, уже вылетев из кабинета.

«Куда ты снова делась?» — панически думал я, нелегально покидая школу во второй раз за месяц.

***

Я снова летел в парк, ожидая, что найду ее там. Я даже не заглянул, почувствовав, что ошибся.

«Куда? Подскажи, куда?» — я озирался вокруг, не зная, где пряталась Кетерния.

Я сосредоточился, отпуская ветер на волю.

— Найди ее, — шептал я, словно полоумный.

Нева шумела, несясь навстречу свободе. Чайки парили в воздухе, скрываясь в низких облаках и вновь выныривая. В белесой пелене летел самолет, рассекая пушистое молоко. Смех детей, шум листвы, шорох шин, музыка… Тишина. Я рванул через бесконечные улочки, проспекты, линии. Переулок, старая колымага, разбитые окна, ледяной ветер.

Кетерния стояла посредине старого двора, окруженного, скорее всего, нежилым домом. Ее волосы растрепались, окружая ее голову золотистым ореолом.

— Кетерния, — прошептал я, медленно приближаясь к ней.

Я чувствовал, как слезы чертят дорожки на ее щеках, падают на землю, разбиваясь на мелкие осколки.

— Я сейчас вернусь, я же сказала, — ответила она, стараясь подавить плач, рвавшийся из груди.

«Тебе так больно? Я уже забыл, насколько это больно», — с сожалением подумал я.

— Не стоит заставлять себя, если ты пока не готова, — аккуратно сказал я, остановившись в паре шагов от стражницы.

— Нет, я проиграла в честном бою, значит, я обязана вернуться, несмотря ни на что, — сурово сказала она, приобнимая себя руками, стараясь согреться.

Я промолчал, теряясь, не зная, что сказать. Я ведь этого и хотел? Я хотел помочь ей спастись, но стоило ли делать это так?

— Я просто боюсь, что не смогу удержать маску, — еле слышно сказала она, оборачиваясь ко мне; она горько и безысходно плакала. — Я веду себя как ребенок?

Я покачал головой, импульсивно подходя к ней вплотную.

— Перестань плакать, пожалуйста, — попросил я, осторожно стирая слезы с ее горящих огнем щек.

Она ласково наклонила голову к моей руке, лежавшей у нее на щеке.

«Остановись!» — истошно кричал мой разум.

Пальцы словно било током, в ушах беспокойно звенело, кажется, я практически перестал дышать.

«Зачем ты делаешь это со мной?» — отчаянно спросил я, зная, что случится.

Стеклянные слезы все еще катились из ее глаз, с нежностью смотревших на меня. Я бережно наклонился к ее лицу, сокращая расстояние между нами. Карие глаза, длинные ресницы, бархатная кожа, несколько незаметных веснушек, слегка вздернутый нос, приоткрытые губы, румяные щеки…

— Я… — я сглотнул ком, подступивший к горлу. — Можно?

Она тихо рассмеялась на мой глупый вопрос, мило сморщив нос и прикрыв глаза. Кетерния слегка кивнула. Я несмело коснулся ее щеки, ловя слезу губами. Ветер взревел над нашими головами, поднимая пыль в воздух. Я на секунду отдалился, вглядываясь в ее искренние глаза.

— Ты все еще можешь меня остановить, — выдохнул я.

Девушка покачала головой, румянец залил ее щеки.

«В омут с головой», — подумал я, вновь ловя соленую каплю, грозившую упасть с ее подбородка.

Стражница шумно вздохнула. Она закинула руки мне на шею. Невесомые снежинки пустились в медленный танец, окружая нас, водя хоровод. Я приблизился к ее губам, вспоминая наш первый поцелуй, небрежно стертый мной из ее памяти. Я разделил с ней мучительный вдох и выдох и воздушно поцеловал ее губы.

«Пытка», — пронеслось у меня в голове.

Кетерния требовательно потянула меня к себе, углубляя невинный поцелуй. Снежинки превратились в остервенелую метель, залетавшую к нам под футболки, застревавшую в волосах, колющую кожу. Стражница укусила меня за губу, несильно потянув ее на себя. Я обнял ее за талию, сокращая расстояние между нами. Чертовка тихо застонала, когда я несмело прошелся языком по ее зубам. Голова слегка закружилась, я приподнял ее, она обхватила мой торс ногами и запустила руку в мои волосы, не разрывая поцелуй. Пурга загорелась. Миллионы снежинок, ледяными осколками разрезавшие воздух, вспыхнули, словно спички.

Я утонул в ней, забыл самого себя. Ее ледяная ладонь залезла ко мне под футболку, медленно прохаживаясь по позвоночнику. Остатки ее солоноватых слез смешались в нашем поцелуе. Воздух трещал от напряжения, проскакивавшего между нами. Я, не раздумывая ни секунды, последовал за ней: засунул руки ей под футболку, гладя нежную кожу, горевшую огнем под моими прикосновениями. Кетерния вцепилась в мое плечо, я почувствовал еле ощутимую боль. Я слегка прикусил ее губу в отместку — почувствовал металлический привкус. Капля крови скатилась по ее подбородку, я, нехотя оторвавшись от губ стражницы, поймал жидкий рубин у нее на шее. Чертовка запрокинула голову, давая мне простор для действий. Я медленно и мучительно покрывал ее шею поцелуями, она прикрывала глаза от наслаждения, я терял рассудок из-за дурманящего запаха цветов, исходившего от кожи. Каждое мое прикосновение вызывало у нее мелкую дрожь, я нетерпеливо откинул ее волосы за плечо, она податливо наклонила голову. Мимолетное прикосновение языком, влажная дорожка, блестевшая в неестественном свете горящего снега, Кетерния исступленно вцепилась в мою спину, оставляя там мелкие царапины. Она рвано дышала мне в шею, пока я не мог оторваться от нее. Я поставил девушку на землю и на секунду остановился, всматриваясь в ее золотые глаза, затуманенные желанием. Кетерния вся светилась, словно была готова вот-вот вспыхнуть, стоило ей только прикоснуться ко мне. Или это я сгораю под ее губами? ..

«Что я делаю?» — промелькнуло у меня в голове, но я проигнорировал голос разума, отчаянно взывавший ко мне.

Чертовка властно и резко потянула меня к себе, насильно вырывая из раздумий, слегка прикусив мою шею, словно мстя за то, что я позволил себе отвлечься. Мы будто продолжали сражаться, но сменили оружие на более приятное. Я хмыкнул, наклоняясь к ней. Она податливо приоткрыла свои мягкие губы. Я выдохнул, вновь целуя ее, отдавая ей самого себя целиком и полностью.