— Дикон, давай покатаемся?

— Давай!

Полный радости я бросился в конюшню за Соной. Не прошло и нескольких минут, как мы оба гарцевали на красивых породистых лошадях, которым не рады ни другие лошади, ни конюхи. С некоторым сожалением я отметил, что не хватает привычного копошения в кармане. Крысу я не стал везти в Надор, оставил на попечение Пако, которому животинка понравилась.

Через мост мы выехали в сторону леса и очутились в царстве темных стволов с заснеженными кронами. Щеки покалывал морозный воздух, где-то наверху щебетали зимующие птицы. Люблю свободу! Увы, с Мирабеллой и ее поучениями оной мне очень сильно не хватало, особенно в сравнении с чудесным проживанием у эра Рокэ. Задумчиво посмотрев вслед пролетающему над головой ворону, я вспомнил зловеще каркающих ворон за окнами института, содрогнулся.

— Дик, а расскажи про Ворона? — Айрис застенчиво стала рассматривать перчатки. — Красивый? Носит бороду? А драгоценности?

— Бороду нет, драгоценности да. И волосы длинные! Можно косички заплетать, правда, я не пробовал… Ходит в родовых цветах… — рассказчик из меня, конечно, аховый.

— А они пошли от Леворукого?

— Если честно, то скорее всего от Ракана, — решив, что сестре можно доверить это, не вдаваясь в подробности, я поделился. — Но сомнительно, — добавил на всякий случай. — Только никому не рассказывай.

— Договорились! А откуда ты знаешь, что от Ракана? — так же тихо уточнила она.

Браво, я не ошибся! Девочка умеет хранить тайны. Наверное. В случае чего всегда можно откреститься.

— В книгах читал предположение, — отмахнулся небрежно, снова испытав приступ неуверенности.

— Тебе давали читать книги… — протянула девушка с восторгом. — Как же тебе повезло! А я вот вышиваю и слушаю матушку. Постоянно. Я так устала… Ой, Дикон, а расскажи про войну?

Довольный возможностью сменить тему про Ракана, я поведал сестренке про бакранов, варастийских жарких степях, Сагранне, Робере Эпинэ, суде Бакры. Сам невольно увлекся, хотя следовало признать, что побег Энн вспоминать не хотелось. Тут уже Айрис снова восхитилась наличию у меня питомицы. Надо будет потом их познакомить

— А маршал любит королеву? А королева красивая?

— Неизвестно, — уставший от бесконечной болтовни, я начал говорить односложно. — Красивая. Поехали домой, а то на тебя смотреть холодно.

Айрис вместо ответа потерла руки в перчатках и закуталась в шаль. Мы понеслись наперегонки, а потом оба резко остановились, увидев Ларака. Ну дела! Реджинальд только приехал или что?

— Привет, Дикон! Привет, Айрис!

Чувствую, веселье продолжается.

И оказался прав. Невеселый обед обернулся скандалом — Мирабелла долго орала о том, что не потерпит в замке такого подарка, как Бьянко, потому что подарил лошадь Первый маршал. Раскричавшись, герцогиня резко встала — вино выплеснулось из опрокинувшегося, печально звякнувшего бокала. У Айрис начался приступ астмы и я поспешил ее увести, а Реджинальд и девочки перепугались. Тьфу ты! Я презираю своего кузена за его мягкотелость. И пальцем не шевельнул, чтобы заступиться за Айрис и лошадку. Впрочем, это сделаю я.

— Дикон, — сидя на постели покрасневшая Айрис смотрела на меня, — а Рокэ Алва хочет на мне жениться? Правда?

О Господи, за что?!

Чтобы спастись от всего этого безумия, я попросил у дворецкого Энтони ключи и сам поднялся в герцогские покои, в Гербовой башне. Так. Где тут Эгмонт хранил валерьянку, кошачий корень, тинту, в конце концов?! Потому что при такой жене просто невозможно оставаться трезвенником! Но увы, никаких «целебных» напитков не нашлось. Обидно. Да и вообще — пусто здесь. Спасибо, что хоть нет пыли и полы чистые… Тяжело вздохнув, я сел за старый стол.

Велев нерастопному слуге по имени Тэдди зажечь свечи и затопить камин, я стал осматривать свои владения. Не так уж и плохо. Холод и темноту можно прогнать, а комнаты обжить.

Кабинет, гостиная, спальня, библиотека... Я начал медленно бродить по комнатам.

Спальня. Одноместная кровать, застеленная одеялом из волчьих шкур, которым я восхитился, над ней барельеф – родовой вепрь на фоне скалы, по обе стороны от него висят два меча и кинжал. Круто. Но я почувствовал себя в историческом музее, а не дома. У изголовья кровати – столик, на котором лежит. “Эсператия”. Ыть! Привет от Мирабеллы. Око Саурона, блин! Два подсвечника и одна свеча. Окно с витражом. Эх. И мне предстоит тут жить?

Кабинет тоже не порадовал убранством, но всё же там чуть уютнее. На полу у камина тоже шкура, как у эра Рокэ, но медвежья. Надо будет потом зажечь тут свечи, закупить книги, и все такое прочее. Ах да! В пустых ящиках вытереть пыль.

Я поднял задумчивый взгляд на один из портретов – видимо, Эгмонта. Да, и плохо разборчивая подпись имеется. Он взирал на меня равнодушно, как при жизни смотрел на сына и дочерей.

Светло-русые волосы, серые глаза, бледное лицо. Должно быть, в этих покоях ему было неуютно находиться, а не то что жить...

- Здравствуйте, Эгмонт, – я провёл рукой по шершавой раме. – Очень скоро на трон сядет Ракан. Но настоящий, а не тот, за которого вы боролись. И...

Говорю с портретом. Приехали.

- Дикон! – принесла нелёгкая Наля.

“Кузен” тяжело протопал от дверей и застыл на месте. Ему было трудно дышать и говорить.

- Я тут! Что за шум, а драки нет?

- Скоро будет! На конюшне Айрис застала эрэа Мирабеллу – она пыталась отравить Бьянко!

- Ыть! – выдал я вместо тысячи слов. Разумеется, нецензурных. И помчался прочь из покоев – навстречу новым задвигам Мирабеллы.

На конюшне Бьянко удивленно взирал на женщин, что самозабвенно друг на друга орали, и искренне не понимал, почему кормушку с его едой унесли.

- Ричард, – Мирабелла увидела меня и мигом отстала от дочери, – скажите своей сестре, что этой твари, подаренной потомком предателя, не место в моём доме.

- Это и мой дом, прошу заметить. Так, успокоились обе, – чуть резче, чем надо, попросил я, желая тишины.

Мирабелла негодующе засопела, Айрис несколько раз вдохнула и выдохнула, а Наль погладил взволнованного линарца по белой голове. Я же принял решение достаточно быстро, потому что не являюсь сыном этой ужасной женщины и ее мнение для меня ничего не значит.

- Значит так. Наль, забирай Бьянко к себе. Айрис, слушай внимательно. Скоро я добьюсь, чтобы тебя назначили фрейлиной Ее Величества. Наль или Эйвон отвезет тебя в Олларию. Кроме того, я забираю девочек с собой. Хватит уже их здесь мучить. Седлайте Баловника и Умника! – обратился я к конюху.

- Замолчи!!!

- Не замолчу. Девочки не заслужили жить в этой дыре. И не кричите, а то опять заболеете.

- А потом я выйду замуж за любимого! – припечатала раскрасневшаяся Айрис. Хорошо, что хоть имени не назвала!

Под шумок осмелевший Наль увел Бьянко из конюшни. Вконец офигевший конь успел ткнуться мордой в руку хозяйки, словно спрашивая, какого хрена тут творится. Айрис смотрела на меня умоляюще, однако я просто не мог привезти ее вместе с девочками в Олларию. Монсеньор не поймёт и не простит.

- Готовы, сестренки? – спросил я позже у напуганных детей в старых шубах.

В седле обе удержатся, возраст позволяет, но придется делать частые остановки. Слуги принесли мои вещи и я забрался на Сону сам. Матушка не вышла нас провожать, а Реджинальд решил ехать с нами, чтобы Эдит и Дейдре не боялись.

- Только пришли письмо! – напутствовала Айрис, обнимая меня, – иначе приеду сама.

Ох. Стоящая угроза. Надеюсь, из ее очаровательной головки выветрится мысль о свадьбе с монсеньором... Ну а теперь... Оллария ждёт!

====== Глава 29. Как смотреть на безумие ======

По дороге обратно Реджинальд постоянно бубнил – совсем в духе Феншо, но, скорее не яростно, а с увещеванием. Ему легко говорить – он не жил в склепе под чутким руководством мамаши-монстра, его не заставляли вышивать и молиться, как Эдит и Дейдре. Даже если он сочувствует Айрис, то все равно никогда не поймет, каково ей приходится изо дня в день… А вот то, что придется разговаривать на тему сестры с Катариной, вовсе не радовало меня. Опять мне начнут втирать дичь про “несчастного Эгмонта” и про “ужасного Алву”. Не люблю я вранье, не люблю притворство. Может, Рокэ попросить, когда вернется? Да ладно, не маленький мальчик, ради Айрис – справлюсь.