Мне тоже так показалось. И это, в отличие от младшего сержанта, наводило меня на более неприятную мысль, что на наших флангах, или хотя бы на одном из них, бандиты эмира Шайтана готовят или прорыв, или атаку – что получится, тому они и будут рады. Запертые в ущелье, они никуда не могли уйти, но теперь, судя по всему, очень этого желают. К тому же усиленный обстрел флангов говорил еще и о том, что их разведка хорошо отработала, и определила нас давно, и даже знает, где начинается и где заканчивается наша линия окопов.

– Посторонись-ка… – попросил я солдата-наблюдателя, выставленного командиром отделения на фланге.

Не отрываясь от бинокля, солдат слегка сдвинулся в сторону.

Пост наблюдателя простреливаться не мог – мешал земляной насыпной бруствер, принимающий пули на себя, а зона наблюдения была в стороне, чтобы никто не подобрался к окопам сбоку и с тыла. Я приказа выставлять наблюдателей не давал. Но у меня во взводе опытные командиры отделений, они сами проявляют деловую инициативу и всегда действуют правильно.

Я поднял руку и ребром ладони продавил полоску на бруствере. Попытался присмотреться. Такая возможность была. Если раньше существовали только отдельные просветы, в которые велось наблюдение за ущельем, то сейчас пулеметы «выкосили» ельник и расширили обзорность. Виден был не только вход в ущелье, но и стоящие рядом скалы, но вот самой колонны, что шла к выходу до того, как в дело вступили бандитские пулеметы, видно не было. Или вышли, или спрятались за скалами у входа.

– Акимов! – снова позвал я огнеметчика.

– Я!

– Ко мне с тубой…

– Пулеметчиков накрыть, товарищ старший лейтенант? Проще простого… – проговорил Акимов, занимая место у щели, которую я проделал для наблюдения.

– Там колонна шла. Девятнадцать бандитов. Они могли спрятаться за скалы сразу за входом. Сможешь попасть в «ворота»?

«Ворота» ущелья – две высокие скалы, расстояние между которыми составляло метра полтора. Мне подумалось, что, если контейнер с термобарическим зарядом взорвется позади этих ворот, то сгорят и все бандиты, что там прячутся, и пулеметчики, сидящие на высоте от двух до пяти метров.

– Что ж не попасть… Не слепой. Да здесь и слепой не «смажет»… Тем более, с «оптикой»…

– Ты не все понял. Нужно, чтобы заряд взорвался сразу за «воротами». Тогда, надеюсь, и пулеметчиков подпалит.

Младший сержант вместо объяснения положил свою тубу на бруствер и прильнул глазом к оптическому прицелу. Шипящий выстрел не громыхнул, он был каким-то скользящим и убегающим. Грохот взрыва – и облако огня и дыма поднялось высоко. Пулеметы замолчали так же дружно, как начинали стрелять. Но куда угодил заряд, я не видел.

– Куда стрелял?

– Там, в трех метрах позади «ворот», большой камень лежал, – объяснил Акимов. – Чуть левее центра. Я в него стрелял. Прямо под основание.

Я отодвинул младшего сержанта, лег локтями на бруствер и приложил к глазам бинокль. Дым уже рассеивался. Выстрел был, видимо, удачным. Если учесть, что ширина ущелья за входом всего-то метров двадцать, вокруг вертикальные стены-скалы, а площадь поражения термобарического заряда «Шмеля-М» составляет порядка пятидесяти квадратных метров, то можно было предположить, что часть пламени ушла по ущелью, а вторая часть рванула вверх и вышибла пулеметчиков с точек. Пламя попросту изжарило их живьем. Об этом же говорило распростертое черное тело бандита, лежащее перед входом, а рядом с телом валялся ручной пулемет Калашникова с коробчатым магазином. На обгоревшем теле совсем не было одежды, температура в районе взрыва заряда возникает такая, что ни одна ткань не сможет выдержать.

– Удачный выстрел… – похвалил я Акимова. – Сам понять не смог, был кто-то за скалами?

– А как поймешь? Там ничего не видно… Сначала даже показалось, что скалы побелели от температуры, а потом уже почернели.

– Пулеметчики все «накрылись», – довольно подсказал оказавшийся рядом младший сержант Городовников. – Это сейчас главное.

– Слава, возьми с собой кого-нибудь, – приказал я, – проскочите до входа, посмотрите за «воротами». Я подозреваю, что колонна там пряталась, если же нет, поищи следы. Могли обратно вернуться в свои пещеры, могли пройти наружу. Только куда они двинулись? Следы, короче говоря, следы ищи…

– Дождей давно не было, – посетовал младший сержант, – трудно будет искать.

– Попробуй…

Слава – сын профессионального охотника и сам охотник. Вырос в черемшанской тайге Иркутской области и следы искать умеет лучше всех во взводе. И на подъем всегда легок. Только была озвучена команда, а он уже позвал с собой солдата, и первым одним махом, упершись руками в края, выпрыгнул из окопа. Солдат устремился за ним.

Я посмотрел на небо с западной стороны. Темнеет в горах всегда стремительно, стоит солнцу за горы зайти. Но в запасе у нас оставалось около сорока минут светлого времени. Для разведки этого хватит. А потом уже скажется наше техническое преимущество, поскольку каждый боец моего взвода имеет на своем автомате тепловизионный и инфракрасный прицелы, позволяющие искать противника в темноте. У них же с такими прицелами всегда проблема. Раньше, помню, была проблема и у спецназа. Мы, офицеры, обычно какое-то время копили деньги, а потом покупали на свои средства тепловизионные бинокли. Они, в большинстве своем, были иностранного производства, и это порой грозило сложностями при зарядке аккумуляторов. Так, например, аккумуляторы американского производства требовалось заряжать от сети с напряжением в сто двадцать вольт, бинокли производства Саудовской Аравии требовали подключения к сети в сто десять вольт, а японскую технику надо было заряжать при напряжении в сто вольт. Приходилось прибегать к услугам умельцев, которые делали трансформаторы. Европейские же бинокли, которые заряжались от сети с напряжением в двести тридцать вольт, включали в наши сети напрямую. Там только сам процесс слегка замедлялся, но зарядка шла, и ничего не перегорало. Но теперь и приборы, и бинокли у спецназа ГРУ были отечественного производства, и вообще не возникало никаких проблем с зарядкой аккумуляторов…

Младший сержант Городовников вернулся еще засветло, через двадцать минут после того, как ушел вместе с солдатом. Выглядел мрачным, что вообще-то ему, хроническому оптимисту, не свойственно. Я догадался уже по внешнему виду, что весть Слава принес не самую радостную.

– Нет там никого, товарищ старший лейтенант. За «воротами» два трупа пулеметчиков валяются. Перед «воротами» один. Откуда-то сверху, со скалы, ствол четвертого пулемета видно, из-за камня торчит, в небо смотрит. Скорее всего, и сам пулеметчик на скале сгорел. А та колонна ушла. Зря, что ли, пулеметчики патроны не жалели, не давали нам голову поднять. Они прикрывали проход Великого Шайтана.

– Следы посмотрел?

– На четвереньках ползал и немного нашел. От нас вправо двинулись, вдоль хребта. А там все отроги лесом покрыты. Если каждый проверять, то мы здесь до конца командировки застрянем.

Это было нашим первым заданием в полугодовой командировке. Собрать сведения, найти и уничтожить банду эмира Али Шайтанова, которого местные жители зовут «Шайтан», хотя сам он предпочитает звать себя эмиром Акбаром. Совмещая эти два имени, в сводках спецслужб обычно называют эмира Акбар-Шайтаном или Великим Шайтаном. Мы и сведения собрали, и узнали ущелье, где Великий Шайтан держит базу, и выяснили, когда он там «заляжет» после очередной вылазки. Подступили, понимая, что долго сидеть на месте банда не сможет. Это и рискованно, и вообще не в правилах эмира. И вот, такая незадача. Все наши планы спутали четыре бандитских пулемета, не позволившие нам вести наблюдение непрерывно.

А это говорило о том, что следует все начинать сначала. Не полностью, конечно. Полностью мы сведения уже собрали, и теперь потребуется только обновить те, которые могут устареть. Например, по личному составу. Великий Шайтан потерял четверых пулеметчиков от термобарического взрыва, и еще троих бандитов ликвидировал наш снайпер. Следовало доложить по инстанции и вызвать срочно на место бригады из прокуратуры и Следственного комитета. Но прокурорскую бригаду мы прикрывать не будем, пусть прибывает со своим прикрытием, а мы, сразу после прибытия следственной бригады, отправимся на поиски банды.