С этим рассказам, вся история приобрела, совершенно другие краски. Кто-то не только хочет, что бы Амон был в этом мире и следовал таинственному плану о котором ему ничего не известно, но и при этом готов убивать, что бы это продолжало оставаться тайной. И насколько в действительно он ответственен за то, что происходит в его жизни? Возможно, что все, лишь следствие манипуляций этого таинственного Корректора? Ох, стоит дать ему другое имя, иначе совершенно в них заплутается.

- Я думаю, что больше ты не сможешь вернуться домой, - неожиданно сказал Корректор, оборвав тишину размышлений.

- Почему? Если на тебя напали, еще не означает, что это случиться со мной, - не собирался с этим соглашаться Амон, в протесте, скрестив руки на груди.

- Ты не понял? Город окружает магический барьер, а это значит, что никто имеющий магические способности, больше не способен в него попасть, включая тебя.

- Ты не можешь утверждать, что это касается и меня также. Все же это мой дом и если этот неизвестный установил барьер, то скорей всего для защиты меня от других Корректоров.

- Но ты здесь где внимание Корректоров гораздо легче привлечь и зачем защищают город, в котором тебя нет?

- Так давай проверим, кто из нас прав, - затребовал Амон, неожиданно упершись в это.

- Что бы этот психопат вновь на меня напал? Ни за что.

- Если мы не будем трогать барьер, то и нападать на нас нет смысла. Не так ли?

- Мне нужна болей веская причина, что бы делать это, чем посмотреть, кто из нас крут в своих размышлениях.

- Тогда... просто... - Амон совсем растерялся от волнения, которое неожиданно накатило на него, когда пытался сформировать свою просьбу. Но посильнее сжав кулаки, заставил себя говорить, - просто с того времени, как я в этом мире, не получил ни одной весточки от родителей. Я беспокоюсь о них, особенно после все, что рассказал.

Корректор сверил его долгих тяжелым взглядом раздумий, заставлявшего парня нервничать еще больше и стараться не отводить взгляд.

- Ладно, - согласился мужчина, вставая с кресла оглядывая свою одежду, которая была весьма помята. Но одно движение ладонью и она разгладилась, словно только что пришла с прачечной. - Но если я сочту, что это слишком опасно, мы немедленно оттуда уйдем и никаких возмущений. Понятно?

Амон согласно кивнул и прежде чем успел что-то сказать, они уже стояли возле дороги на самом краю города. Всего через несколько метров, видать заросший плющом дом старика Бажеса, который традиционно считался чокнутым из-за своей привязанности к старой соломенной шляпы.

На вид, ничего странного, только пожелтевшая трава под ногами и пасмурное осеннее небо над головой. Корректор осторожно сделал шаг вперед, выставив правую руку и неожиданно отдернул ее, словно его ударило током. Амон посмотрел на то место с помощью магического зрения. Благодаря тренировкам, устраиваемыми учителями на уроках, он мог быстро переходить на него. Он увидел мерцающую синевой полупрозрачную стену, которая куполом накрыла город, говоря, что это действительно магический барьер. Как жаль, что защитная магия у них только со второго курса, потому сейчас не мог определить, какого типа и силы этот барьер.

Набравшись решимости, Амон осторожно прикоснулся к нему, ожидая ответного удара, но этого не произошло. Его рука без какого либо сопротивления, прошла сквозь невидимую стену. Сделав еще шаг, он оказался за барьером, оглянувшись, увидел удивление на лице Корректора.

- Отлично, ты был прав. Поспеши домой и возвращайся. Слишком большой промежуток времени твоего отсутствия в магическом мире, я не смогу покрыть, - голос мужчины донесся до него приглушенным, словно из испорченного телефона.

Кивнул, Амон со всех ног побежал в таком родном направлении. Три квартала прямо, потом направо и еще раз направо, восьмой дом с белым заборчиком и не ровным газоном. Никто из его семьи не любил его стричь, а если приходилось, делал с большой неохотой.

Пока бежал, успел облиться потом и проклятиями, насчет теплой осени и своего пальто, ну и малость порадоваться тому, что такое расстояние, больше не вызывает у него неудержимой отдышки, как было бы месяц назад. Не зря Бил, столько гоняет его по стадиону.

Но когда приблизился к знакомому заборчику, все же сбил дыхание и теперь пытался его восстановить. Наверное у него тот еще взлохмаченный видок и нужно придумать, что сказать, насчет такого неожиданного появления, ведь он должен был прибыть аж на новогодние каникулы.

Поправил пальто и пригладив волосы, которые определенно уложились не так как надо, Амон пошел к двери, обдумывая стучать или сразу ворваться и удивить своим появлением. Но ничего из этого не произошло, потому что стоило ему выйти на дорожку, как дверь открылась и на порог вышла мама. Мишель словно не заметив его, закрыла на ключ дверь и лишь спустившись на дорожку, улыбнулась увидев.

Воодушевившись, Амон подбежал, собираясь обнять, но шокировано остановился от ее слов:

- Привет малыш, ты что-то продаешь? - спросила она улыбаясь, словно совершенно не зная кто он. - Я иду по делам, но если хочешь, приходи завтра и я куплю у тебя печенье. Мой муж любит с шоколадной крошкой, а я с кокосом.

- Не узнаете меня? - спросил сдавленно Амон, едва справившись со своим голосом.

- Эм, ты сын Ребеки? Нет? Мартин? Джек? Прости в этом возрасте вы так быстро меняетесь, что вас совершенно не узнать. Но ты же на меня не в обиде? - спросила Мишель, добродушно похлопав ему по плечу. - Прости, но я действительно очень спешу. Приходи завтра хорошо?

И на этом женщина, попытавшись пригладить его волосы, поторопилась уйти, оставив совершенно растерянного Амона. Как мать не смогла его узнать? Как такое возможно? Но прежде чем опомнился, Мишель уже скрылась за поворотом, оставив его без ответов.

Он должен хоть что-то выяснить и потому войдет в дом. Однако, вместо того, что бы сделать шаг по направлению к двери он влетел в Корректора, который оказался на его пути. Оглянувшись по сторонам, Амон понял, что стоит за барьером в том месте, в которое они переместились.

Не дав ни слова сказать, растерявшемуся мужчине, парень побежал к дороге, но был отброшен на влажную земле, ответным ударом барьера. Боль промчалась по телу, выбивая весь воздух из легких и засветив мир ярким светом. Лишь после нескольких судорожных попыток вдохнуть, кислород наполнил тело, вернул прежние краски и ориентировку в пространстве.

Корректор приобняв его за плечи, помог встать и удержаться на ногах, когда они отошли на несколько шагов от барьера.

- Что случилось? - спросил мужчина, оглядываясь на череду, теперь таких далеких домов.

- Она меня не узнала.

- Кто?

- Мама, она меня не узнала! - повторил Амон и вновь решился пройти через барьер. Корректор едва успел удержать его на месте.

- Даже не думай! В следующий раз тебя точно размажет по земле.

- Плевать! Я должен знать, почему она меня не узнала! - изловчившись он вырвался и почти добрался до синевы стены, как влетел в стеллаж с книгами.

Столкновение был не столь сильно, как с барьером, но Амон неудачно влетел носом в перекладину и теперь сидя на полу, смотрел как красные капли падают ему на ладони, а он совершенно не чувствует боли. Он слышал бесконечный вопрос без ответа в своей голове: как она его не узнала?

Корректор подхватив под руку, заставил встать, усадил в кресло, прикоснулся ладонью к лицу. Кровь больше не шла, но лишь пощечина, заставила его посмотреть на мужчину, присевшего на корточки из-за чего их лица, оказались напротив друг-друга.

- И так, ты расскажешь мне, что произошло? - спросил строгим голосом, который не вязался с его обеспокоенным выражением лица.

- Она... - голос Амона оборвался от воспоминания. Сделав несколько глубоких вдохов, помогшими ему с появившимся комом в горле и начавшимися слезится глазами, он продолжил, - когда я пришел домой, мама меня совсем не узнала. Словно я не ее сын, а потом меня выбросило за барьер.