– Кстати, познакомьтесь с государем….

Имелся в виду я, и девушки наконец-то додумались обратить на меня внимание.

– Прошу любить и жаловать отца родного, Геннадия Петровича. И ему тоже нужен ключик. А главное, он всегда готов меня заменить.

После нескольких похотливых взглядов мне все же выдали ключ.

– Пойдемте, Геннадий Петрович, – сказал Давид, – Оставим девушек с мечтами о нас.

И мы ушли.

У лифта нас встретил лифтер, который, как и ранее встретившийся охранник, отчаянно долго выплясывал перед нами чечетку.

От таких непрерывных разговоров ни о чем мне стало казаться, что мы никогда не попадем в номер. Однако приходилось терпеть.

– Приятного вечера, – сказал лифтер, отправив нас на седьмой этаж.

– И вам того же, – ответил я, облегченно вздохнув.

– Не прощаемся, – добавил Давид.

Когда лифт доставил нас на нужный этаж, нам оставалось сделать несколько шагов, чтобы найти комнаты 705 и 706.

– Сначала к тебе, – сказал Давид, намекая, что пришло мое время воспользоваться ключом.

После двух полных оборотов ключа дверь отворилась, и то, что я увидел, пришлось мне по вкусу. Да и разве могло быть иначе в номере со всеми удобствами. Большая мягкая кровать, телевизор, холодильник, адекватная ванная комната…

Пока я все это рассматривал, зазвонил внутренний телефон. Мой взгляд, брошенный на Давида, спрашивал, нужно ли мне брать трубку.

– Конечно, бери, – отвечал Давид, – Это же твой номер.

Осторожной поступью я подошел к телефону и поднял трубку.

– Слушаю.

Раздался смешок, а потом на меня посыпались расспросы:

– Это обслуживание номеров. Вы всем довольны? Что-нибудь хотите заказать в номер? Вы будите ужинать в номере или в ресторане? Вам заказать девочку на ночь?

Такое обилие вопросов своей внезапностью буквально оглушило мою детскую лабильную психику, и я попросту растерялся.

Пришлось вмешаться Давиду. Он забрал у меня телефонную трубку, после чего коротко и ясно заявил звонившему:

– Мы вам перезвоним.

Решив мои проблемы с телефоном, он спросил:

– Осмотрелся?

– Да.

– Тогда пошли ко мне.

Заперев дверь моего номера, мы плавно переместились в апартаменты Давида. Там было все то же самое, только некоторые коррективы и творческий беспорядок убеждали очевидцев, что тут живут не первый день.

– Милости просим, – сказал хозяин, заботливо указывая на кресло, – Чаю?

– Можно, – ответил я.

Давид сделал короткий звонок. Через минуту нам доставили горячий чайничек и все прочие причиндалы. Еще немного и мы остались вдвоем.

– Угощайтесь, – просигнализировал Давид, усмотрев мою этичную сдержанность.

Отлив душистого кипятка себе в чашку, я добавил сахар и размешал. Потом дождался, пока Давид сделает то же самое, и лишь тогда сделал глоток.

Мой новый друг не заставил себя ждать и также отпил из своей чашки.

– Прекрасно, – сказал он, – Не правда ли?

– Безусловно, – ответил я.

Тем временем Давид достал из большой деревянной коробки пакет с надписью «Табак», трубку и некоторые другие вещи, без которых трудно сопоставить первое и второе.

– Будишь? – спросил он у меня.

– Нет, спасибо. Я не курю.

Тогда Давид единолично забил трубку, раскурил ее и, сделав несколько тяжек, возвестил очевидное:

– Нам нужно поговорить.

Если честно, я не знал радоваться или нет такому счастью, но в любом случае я хотел наконец-то разобраться в происходящем.

– И что ты готов мне рассказать?

Давид сделал еще пару тяжек, а потом выдал едкое замечание:

– Не нужно злиться.

Я усмехнулся.

– А кто злится?

– Ты. И все потому, что считаешь, что твой отец тебя бросил.

– А разве это не так?

– Нет.

– Да ну… И что же, по-твоему, случилось на самом деле?

Еще тяжка и трубка потухла. Давид отложил ее в сторону и, глядя мне в глаза, рассказал нечто странное.

– Ты когда-нибудь слышал про бетлицкую мафию?

Я не был виноват, что он сам давал поводы для насмешек.

– А если серьезно? – спросил Давид.

– Мне казалось, это всего лишь шуточная байка.

– И зря. На самом деле еще до твоего рождения это была самая мощная организация подпольного бизнеса.

– И что же с ней стряслось?

– Как и все империи, в один прекрасный светлый день она рухнула.

Виной тому стала перестройка. На смену старой схеме пришла новая.

Так началась война за место под солнцем.

Давид прекрасно слагал, но я мало интересовался историей и уж точно не собирался слушать повесть временных лет.

– А я-то тут причем?

– Многие годы твой отец был главой бетлицкой мафии, а когда все стало сыпаться, ему пришлось исчезнуть, дабы защитить семью.

– Как благородно. И где же он был все это время и где он сейчас?

Ответа я не услышал до тех пор, пока Давид не раскурил трубку по-новой.

– Он похоронен в глухой деревушке в Канаде. Но перед смертью твой отец просил меня присмотреть за тобой.

Очередная усмешка.

Я становился слишком банальным.

Или может виной тому была накопившаяся за многие годы злость.

– Зачем?

– А разве не ясно?

– Нет.

– Ты сын своего отца.

И хотя тебе не так уж и много лет, ты успел ввязаться в такие кучи дерьма, что любой мог бы тебе позавидовать.

Вернувшись к курению табака, Давид на время оставил меня наедине со своими мыслями.

Но они своей навязчивостью не позволяли мне молчать.

– Я не виноват, что все так вышло?

– А кто виноват? – спросил Давид, вновь отложив трубку.

У меня не было ответа.

– То-то и оно. Но думаю, ты готов двигаться дальше. Ступай к себе, закажи еды в номер и хорошенько выспись. Завтра нас ждут великие дела.

– Дела?

– Об этом завтра.

Наутро меня разбудил настойчивый стук в дверь. С заспанными глазами и с проклятиями в душе я в одних трусах проследовал на стук и отпер замок. За дверью стоял Давид во всеоружии.

– Какого черта? – возмутился я.

– Нам пора.

Такой простой ответ поставил меня в тупик. Протирая руками глаза, я спросил:

– А сколько время?

– Семь утра.

– И что мы собираемся делать в такую рань?

– Устраивать тебя на работу.

Я не стал спорить и принялся собираться в путь.

– Живее, живее…, – повторялось каждые пять-семь секунд моих сборов.

Терпеть такое издевательство непосильно было даже мне, так что я по возможности ускорялся.

– Готов, – сказал я, как только ноги оказались в ботинках.

Давид осмотрел меня со всех сторон, хлопнул в ладоши и вымолвил:

– Думаю, пойдет.

«Думаешь?» – одновременно с этой мыслью сократилась лобная мышца, выказав тем самым свое недовольство и бешенство.

Но времени на эмоции не хватало.

– Живее, живее…, – в очередной раз поторопил Давид, – Нас уже ждут.

После этого он почти вытолкал меня из номера и заставил запереть дверь. Когда приказ был исполнен, раздался его победоносный вздох, а дальше еще одна гениальная фраза:

– А теперь пошли.

Спустившись на лифте на первый этаж, мы всенепременно столкнулись с уже знакомым лифтером и не забыли раскланяться друг перед другом. Далее, проследовав мимо ресепшена с вечно хихикающими и краснеющими девушками, Давид старательно выдал нараспев строчки, полные романтики и иных соплей:

– Без вас весь день мой потрачен насмарку, мои прекрасные нимфы…

И дабы точно следовать установленному статусу девушки тотчас раскраснелись и поделились друг с другом смешками. Впрочем, они также не забыли отрапортовать дежурную фразу:

– Удачного дня, Давид Натанович!

А затем вспомнили и про меня.

– Удачного дня, Геннадий Петрович!

После таких слов я подумал, что возможно удача передумает и вновь повернется ко мне лицом. Но слишком долго об этом думать мне не пришлось.

Миновав стеклянные двери, нам не удалось спокойно пройти мимо охранника. Давид, как и в случае с лифтером, минут десять обсуждал тайны бытия, потом сказал коронное: