Я решила не испытывать судьбу, мне такое соседство приносило только тревогу, и обходила места, в которых люди могут построить свои рудники. Такие места содержали залежи драгоценных металлов, и другой полезной породы, от которых чувствовались волны силы.
Прошло полгода, я залечила раны, иногда ходила к логову своей матери, чтобы удостовериться все ли впорядке. Я не могла увидеть ее детеныша, не хотела, чтобы мама зря волновалась. Я знала его запах, и мне этого было достаточно. Сейчас он уже подрос и выходил с ней на охоту, пока он больше наблюдал за матерью, пользы от него было мало. Я приходила на их места охоты, чтобы удостовериться не получила ли мама сильных увечий, и была ли пролита ее кровь вместе с кровью жертвы. Детеныш вырос и ему нужно было больше мяса, мама как и в случае со мной, сейчас искала добычу покрупнее и иногда получала серьезные увечья от рогов.
В этот раз, мне показалось, что ей задели живот. Она оставила кровавый след прямо до самого логова. Эта рана потребует очень много времени на заживление, детенышу придется самому идти охотиться и, еще не ясно сможет ли он принести свою добычу матери. Моя мама в своем непревзойденном стиле, опять ринулась на рога. Как же я за нее переживала. На следующий день я уже была очень близко от их логова вместе с тушкой лани, наверно мама сильно забеспокоилась, учуяв такого сильного хищника близко к логову, где обитал ее слабый детеныш. Я не знала, помнила ли она меня, и как она вообще на меня отреагирует, поэтому оставив тушку лани, я тот же час, побежала опять на охоту. Каждый день я приносила им по лани, надеюсь, лани еще не перевелись в этих местах. Мне обычно нужно было много мяса, много добычи, мало что могло в полной мере утолить мой голод. Во всем было виновато мое огромное тело, которое с момента драки, казалось, стало еще крепче и мускулистее, поэтому я предполагала, что им двоим тушки лани будет тоже маловато и старалась приносить ее чаще, то есть каждый день.
В одно утро я опять несла своим родичам еду. Себе я взяла только маленький кусочек, потому что голод мучил меня уже давно. Я не охотилась для себя целых две недели. Тушка была легкой и я легко сволокла ее на вступающий камень, с которой ее легко можно будет сбросить хищнику, довольно сильному, чтобы туда забраться. В этот раз запах детеныша мне показался ближе, чем я думала, все место около скалы пропахло им, потому что он каждый раз забирал еду, и я не обратила на него должного внимания, пока не услышала, что что-то движется в моем направлении. Из-за деревьев показался он. Мое сердце ликовало. Он был такой красивый. Легкой поступью он начал приближаться, но все еще был на значительном расстоянии. Он думал, что оно достаточно, чтобы позволить ему убежать в случае опасности. Молодой, неопытный, он так красиво переставлял свои лапки, его мех был пушистый, белый с серыми пятнами, мордочка маленькая и аккуратная. Как же он был прекрасен! Он превосходно вписывался в пейзаж этих гор, дополнял его и олицетворял собой их манящую сказочность , грацию бесшумно падающего снега, силу и непреклонность вольной жизни, гордость своего рода. Я была не права, когда думала, что он родился слабым. Мы все рождаемся слабыми. Его маленький огонек жизни превратился в изумительное по своей красоте свечение, и я была готова на все, чтобы такое красивое создание прожило свою жизнь, не встречаясь с человеком.
Взглянув на меня, детеныш тот час скрылся, и я поспешила уйти. Еще месяц я приносила детенышу и моей матери еду и потом отправилась к подножию гор, решив защищать эти земли от незваных черных оборотней и пугать людей своим присутствием.
Герцог Воскресенский
Сегодня иду на бал. Голубчик Лиховенский, которого я пощадил, будет там сверкать перышками. Я просто обязан на это посмотреть. К моему большому удовольствию, там будет мне представлена моя будущая женушка. Надеюсь, она не слишком ревнивая. Будет сложно уделять внимание только ей. А вдруг повезет стать свидетелем скандальчика другого, я конечно, не буду в нем участвовать, я его, возможно, организую. Для этого мне нужно просто заранее знать, кто придет на бал, заручиться поддержкой разных сторон, что в моем положении не сложно. Представиться очень деятельным и сочувствующим человеком и ненароком ляпнуть, какую - нибудь клевету, стряпанную мной по ходу дела. Хотя частенько мне не приходиться так напрягаться, высший свет итак друг друга ненавидит. Они погрязли в сплетнях, и лжи. А я всего лишь внимательный слушатель. Я чую, сегодня будет интересно, вдруг сам заскандалюсь!
Мне подали очень презентабельную карету, четыре белых кобылицы с непонятными украшениями на узде и на холках. Бесполезное расточительство! Деревянная карета, выкрашенная в белый и расписанная золотом. Какая вульгаршина! Мне, конечно, совершенно все равно выкрашена она золотом, или покрыта изумрудами, Будь она полностью нефритовая! Ничто не может скрыть тот факт, что нас подбрасывает от каждой кочки. Трясет как в бочке, вообще, мы тащимся как гусеницы. Терпение мое иссякло, настроение испортилось, на празднике я был уже еле живой от злости. Они не поставили на карету мои амортизаторы. Это мое изобретение и, конечно, за него они должны были мне же и платить. У меня сложилось впечатление, что мой папочка пока прикрывает лавочки моей независимости. Чует старый прохвост старость. Но ему недолго осталось главенствовать, скоро я буду править балом.
Мне было плохо ровно до того момента, пока я не повстречал Изабеллу. Эта горячая штучка и сегодня скрасит мой скучный день. Я сделал ей знак, что заметил ее и подойду позже и направился прямиком к своему отцу. Отец сидел в самом конце зала, величественно восседая на своем уже, бог знает, сколько существующем стуле, который представляет собой местный престол. Его глаза наслаждались скопищем толстосумов и их детей. Меня же он позвал не сразу. Каждый из генералов считал своим долгом поздравить моего отца с помолвкой, произносил длинную речь, в которую мало вслушивался. Мне обо всем говорили их глаза. Жадные и надменные, в их руках была немалая власть. Дай им волю, и они растерзали бы меня голыми руками, прямо здесь, посреди бального зала. Такие опасные союзники тешили мое самолюбие. Это как держать псов на привязи, главное вовремя успевать подкармливать и бить. Сегодня у меня было романтичное настроение, я был весь из себя дамский угодник и совсем не подходил на роль усмирителя. Сегодня я буду только наблюдать.
Не успел я отойти подальше от центра всеобщего внимания, как отец окликнул меня и указал на девушку, что стояла рядом с ним. О! Я ее даже не заметил! Прекрасная конспирация, она слилась с занавеской! Как только я ее увидел, сразу разочаровался, с Изабеллой ей не сравниться. Но грудь имелась, и лицо было симпатичное. Она была достаточно красивой, чтобы иметь невероятное самомнение искусительницы мужчин, что разбивает сердца без разбора. Мои догадки подтвердила походка. Кокетливая наигранная улыбка. Я должен вести себя соответственно и тоже надеть маску ее самого верного воздыхателя. Надеюсь, она достаточно богата, чтобы позволить мою безупречную игру героя-любовника.
Я улыбнулся ей, сказал пару комплиментов, она порозовела и засмущалась. Такая милая! Я поздравил ее с помолвкой, высказал, какое неизгладимое впечатление она на меня произвела и с каким нетерпением, я буду ждать нашей следующей встречи. Нас с ней представили генералам и всем деятельным лицам государства. Этот фарс длился недолго, после меня уже ничего сдерживало, я попрощался с Невестушкой и побежал к своей пылкой любовнице. Меня ждала эротическая сказка по имени Изабелла.
Ведьма
День ото дня находиться на подножие становилось невыносимее, люди распугали всю добычу. Часто раздавались выстрелы, горели костры. Пока они осматривали долину и собирали экспедицию в горы. Я предполагала, что они чего-то ждали, возможно, им должны были вскоре доставить припасы.
Что я должна буду делать, испугать их? Напасть и убить? Я не хочу напрасных смертей, хоть мне и ничего не стоит их убить. Я ждала и думала о том, что мне ждать от людей и как избавиться от их присутствия.
