И отповедь Лимонки не давала покоя. Ведь нехорошо ведь кого-то использовать, правда ведь?

А она замуж собирается сама. Только о своём Гео и трындит. Интересно, какой он? Научник. Сухарь какой-нибудь. Ну, посмотрим, без меня не обойдётся.

Так что мирно и скромно уехали по домам. Без никого.

Глава 13. Конференция и последствия

- Алина Антоновна, ваша кошка в корид о ре

опять наср...и (всегда во множественном числе).

В. Некрасов

- Да пустите же меня!

Георгий Рысаков не мог прорваться на заседание.

Лунная экспедиция была свёрнута, учёные отправлены домой. Нечего и говорить, что всё было засекречено. Апертура огорожена. В километре от неё быстро построена стандартная военная база и установлено круглосуточное, теперь профессиональное наблюдение.

Всё было спланировано как следует, наконец. Разумеется, военными. Вот это называется порядок. Не то что эти ненормальные штатские, ещё учёные называются, два и два сложить не могут.

Так что их попросили с Луны, и они теперь могли сколько угодно лично общаться. Рысаков приехал на очередную конференцию, которая называлась солидно, "Совещание по лунным апертурам".

Охранник Егор преградил ему дорогу и с затаённой усмешкой слушал вопли толстячка.

- Я приглашённый специалист! - надрывался тот. Лысый, конечно. Но охраннику надо быть вежливым:

- Ваш пропуск, пожалуйста! - каменное лицо, вежливая речь.

- Я только что прилетел! Лично! - Гео никак не мог объяснить охраннику, что ему необходимо на заседание, так как он всё это открыл. В смысле, предсказал апертуры и телепорты. Да это и нельзя говорить.

Тот был неумолим:

- Пропуск!

Охранник насмотрелся на разных людей. Всех их Егор на самом деле презирал. Поэтому любил показать власть, не пустить, задержать. По инструкции он, конечно, действовал правильно. Но была и инструкция, которая предписывала обратиться к начальнику смены в таких вот случаях.

Толстячок про эту возможность не знал, поэтому отступил. Он не был таким уж жирным, просто небольшого роста и довольно широкий в плечах. Пиджак, в общем-то, даже болтался. Но охраннику Егору нравилось давать смешные, как ему казалось, прозвища людям.

Вновь прибывший "лысарь" (ещё одно изобретение Егора) что-то бормотал в коммуникатор. Ну, так и есть, сообразил толстый, что надо нажаловаться. У охранника заныл прибор связи в ухе:

- Егор! Срочно пропустить. Проверь документы. Рысаков Георгий Александрович.

Что делать, придётся пропустить. Но не сразу, не сразу. Егор сказал, довольно ядовито:

- Георгий Александрович? Ваши документики, - так, документы в порядке. Но куда торопиться? Почитаем повнимательнее. Так, неженат. Живёт в Новосибирске. Рысаков - Лысаков. Охранник ухмыльнулся:

- Проходите, - и ехидно добавил:

- И больше не забывайте пропуск.

Толстячок уже успокоился, внимательно посмотрел на Егора и сказал, тоже усмехнувшись:

- У меня его нет.

И пошёл себе, падла. Заседать. Делать им нечего.

Не догадываясь, а может, и догадываясь о мыслях охранника, Георгий почти бежал по коридору. Подойдя к залу заседаний, он выкинул инцидент из головы, прошёл в дверь и сел на ближайшее место.

- ...выживает за счёт скафандра.

Рысаков попал под самый конец доклада начальника экспедиции. Успел, хорошо, а это он уже знает, сам лично общался с Принскидисом. Так, доклад закончен. Несколько вопросов по мелким техническим проблемам. Георгий приготовился слушать следующего докладчика. На трибуну вышел Крестовский.

"Госпиталь? - удивлённо подумал Гео. - Врач, что ли?" Но это оказался главный инженер, Крестовский, который обнаружил апертуры в микроформате. Сослался на Рысакова. Удивительно, но Георгий ничего не знал об исчезновении скафов микронелов. Хороший доклад. Надо поспрашивать.

- Уважаемый Эдуард Павлович, на какой высоте, над землёй, я имею в виду, вы обнаружили апертуры? И какого размера?

- Три апертуры диаметром примерно два-три миллиметра на втором этаже отделения микронелов, на уровне стола, это семь метров примерно над землёй. И ещё пять на разных уровнях, выше и ниже на метр-полтора. Такого же примерно диаметра. - Эдуард хотел ещё рассказать, как вовремя провалилась на каблуке-шпильке Ивонна.

Она прибежала к Главному с бумагами. Конечно, никто и никогда раньше не ходил на таких каблуках в операционной. Она чуть каблук не сломала, а они кинулись вертикальные апертуры искать. И нашли. Но ему уже говорили в ответ:

- Спасибо, ясно, - Георгий хотел ещё спросить Крестовского про размеры в высоту и ширину. Но решил, что не стоит. Если бы инженер знал, то включил бы в доклад. Маленькие апертуры, разницу они пока не заметили. Но вообще молодцы. Георгий решил поддержать инженера:

- Спасибо за доклад.

Поднялся профессор Наливайко-Рытов:

- Позвольте спросить, а почему вы не упомянули работы нашей... э-э... группы по данной проблеме? Надобно знать, э-э... первоисточники.

Эдуардо было смутился, но быстро вспомнил правильный ответ:

- В доступной нам литературе нет упоминаний о ваших работах в этой области.

Георгий задумался. Он тоже что-то не встречал статей профессора по этой теме. Наливайко-Рытов громил его с любой трибуны, разбивал теории в пух и в прах, называл идеалистическими. Но сам ничего подобного не публиковал. Видимо, хочет примазаться. Поздно, коллега.

Незнакомый военный докладывает. Гео весь обратился во внимание.

- Правильные реперные точки, правильные двухчасовые смены физических наблюдателей. Фиксация всех событий на независимых носителях. Введение зондов при открытии апертуры. Два из трёх сработали, принеся бесценную информацию.

Какую, не сказал.

- Проводили отдельное наблюдение с Земли и с орбитальной станции. В него входила регистрация электромагнитных, гравитационных и световых аномалий. Были установлены счётчики элементарных частиц всех известных науке видов. Время отсчитывали атомные часы на базе, вокруг апертуры и в андроидах, тоже в трёх разнесённых на километр точках.

Так, ничего нового. Но вид вояки напомнил, что у него есть, наконец, допуск. Можно поработать. Рысаков расслабился, откинулся на сиденье. Потом и его доклад. Он готов. Новые данные прекрасно укладываются в его теорию. "Похоже, ты прав, Рысаков, - радостно подумал Гео. - Но надо всё-таки расспросить этого инженера про дела в госпитале".

В перерыве он подошёл к Крестовскому.

Тут-то Эдуардо и рассказал ему всё подробно. Особенно упирал на то, что автор не он один. И вообще, не он. Сам он, сакраменто, больше занят техническими проблемами, микроскафами, андроидами. Поломками. И прочей текучкой. А послали его на эту конференцию, так как технарей мало. Госпиталь, всё-таки.

Георгий кивал понимающе, успокаивал, но всё-таки выспрашивал интересные ему детали. Просил разрешения зайти, подключиться к работе.

Крестовский, конечно, говорил, что будет только рад. Но на самом деле вся эта "суета вокруг..." ему надоела. Эдуардо казалось, что всё и так ясно, и пора просто работать. Хорошо, что совещание всего один день.

***

В коридоре все двери были закрыты. Откуда-то снизу пахло мышами, но прохода не было. Свет не горел, но котишка, как и все его сородичи, обладал ночным зрением и бежал быстро и вполне уверенно. За поворотом коридора он увидел полуоткрытую дверь, из которой падал неяркий свет, слабо освещая линолеум и противоположную стену.

Эта была та самая дверь, которую он искал. За которой добрый хозяин, колбаса и карандаши. Завыли сирены. Рыжик замер на секунду, потом осторожно, бочком, пробрался в комнату и шмыгнул за кресло, стоявшее возле стены.

Раздался топот, в кабинет ворвалась охрана.

- Эдуард Павлович! - Эдуардо вскочил, встрёпанный. Он сегодня вернулся с совещания, устал, не выспался. Прикорнул в сумерках на диване в кабинете. Всё равно дома никто не ждёт.