- Эй! - еле Ёб языком хоббит. - Чей Хуй встает внизу? Наш или нет? Каким Хером дела на поле брани? Не все еще провалилось в Пизду, если кто-то вылазит из нее!

Человек остановился, Шароебя глазами вокруг и Охуевая. - Что это за Голос без Нихуя? Нихуя себе!

- Бля, Опиздовало меня Кольцо! - сам от себя Охуел Бильбо, ощупывая палец. . Если бы не эта липучая Хероебина, легко провел бы ночь в уюте и тепле. Еб Кузнеца этго кольца! Еб его мать! Еб твою мать!

Но ругаться было поздно.

- Я Бильбо Бэггинс, Пиздобрательник Торина!! - закричал Бильбо, отправляя кольцо Нахуем в карман. И подумал: Нахуй, нахуй кольцо!!

- Вот так Еб твою мать наоборот! Бильбо! - Охуел человек и

Поеб в его сторону. Тебя найти - не в Мудях покопаться! Тебя б Ебли за убитого, если бы не Гэндальф: Хитроеб с Хера не сходил - был уверен, что слышал твой голос тут. Сам-то ты как? Крепко Уебли? Херачили со всего Ёбу?

- Да, Хуем задело, - ответил Бильбо. - Но это Хуйня. Хуем Хуй не сломаешь.

Вот только голова... В голове у меня Охуй, ноги друг с другом не Ебутся, и Хуй между них не держится.

-. Я Доебу тебя до лагеря, - сказал человек и Впиздовал Бильбо себе на плечи.

Человек Еб уверенно и смело и быстрее, чем скажешь "Хуй", он уже поставил Бильбо перед палаткой. В дверях туда-сюда Пиздовался расстроенный Гэндальф, держа перед собой руку, Разъебанную надвое. Даже Хитроебу досталось Хером, а уж что Хер творил со всеми остальными и говорить не приходится: тут и Нехуй, и Нахуй, и Охуй, и Ахуй, и Епт, - все испытали на себе воины.

Доебя , что перед ним Бильбо, Гэндальф Хуя себе не находил от радости.

Бэггинс! - - Не в Пизде ты себя нашел, это точно! А я уж думал, Нихуя не выживешь: дразнил Пиздец, дразнил и додразнился...

Нехеропокладистая вышла история.

Пизда над нами раскрывалась...

не для Хуя она раскрывалась... а для нас... Но как мы на нее Хер с винтом нашли, я тебе потом расскажу. Сейчас Пиздовать отсюда! за тобой посылали. Торин дожидается тебя. Он по-прежнему Неотъебанный, но крепко Выебся в бою.

Да уж, и такую Твердь Ебут! И такую скалу, как Торин! Торин Ебодуб лежал, угрюмо Ебаный врагами, изрытый, как будто внутрь ему пустили Долбоеба. Кольчуга Ебодуба была Распизжена, а топор - дался Херу. Гном кивал Расхераченной головой и не говорил, а Херовыплевывал по словечку.

.

- Бильбо! Бильбо! Ебкий вор!

У тебя в запасе не один Хуй! А я сточил свой последний Хуй, и я ухожу.

Я познал Епт, познал я и Хер.

И я оставляю золото им обоим! ведь там, куда меня влечет Пиздец, оно превратится в Херню. Я Поебывал тебя, и это тоже была Херня. Прости меня.

Бильбо, как Хуем околоченный, преклонил колено. Он готов был Схуеть, настолько слезы подбирались у него к глазам.

- Прощай, Неотъебаннейший! Король Под Горой! Прощай, Торин!

В Пизду золото, в Пизду драгоценности, В Пизду все на свете, если от тебя останется только Хуй!

Хоть Хер и по мне колотил, я все-таки рад, что Ёбся с тобой в одном ряду - не всякий Бэггинс Пиздовал вместе с гномами.

- Ты Ебешь неверно, - возразил Торин. - не замечая в себе самого главного.

Да, Отваги в тебе на Херок, да, мудрости на Полхуя, зато вместе это Ебет. Если бы мы гномы Ебствовали жизнь, как вы, хоббиты, Ебствуете ее, не вострили бы Хуи на золото, а довольствовались Хуешком и Ебом оглашали окрестности под песни, мир не был бы таким Херовым местом! Но каким бы он ни был на самом деле - Ебущим или поющим - я навечно отправляюсь из него Нахер. Прощай!

И Бильбо Поебся прочь, сел у одинокого Нахуя и заплакал. Он плакал так жалобно и так Заебно, как будто совсем проглотил свой Похуй. У него была открытая Ебу душа, у Бильбо Бэггинса. Время двигалось в Пизду, а он все не мог выползти из Охуя. Наконец, Хер нашел у хоббита свое место. - Все же Заебцом, что я застал Торина живым. Лучше бы, конечно, он прогнал свой Пиздец. Но Пиздец разве прогонишь? Только чужой, а свой никогда...

А то, что мы расстались друзьями, это не простой Хуй. Таким Хуем можно гордиться... И все ж ты Мудень, Бильбо Бэггинс! такую Пиздотню завязал с этим камнем, а все как Хером об стол. Все равно ведь все кинулись Пиздить друг друга. Но за это тебя, впрочем, не Поебешь.

О том, какой Ёб настал, когда его оглушили, хоббит узнал только от Хитроеба. Хер от этих рассказов не поднимался. Горькозаебанный Бильбо совсем приуныл и только и мечтал перестать наконец, получать Пиздюли и вернуться домой. Но быстро такой Хуй не прокинешь, потому пока я расскажу о Хероубийстве, случившемся без Бильбо.

Не зря говорят: "Нахуй прилетел птахой". Птахи Орлы давно знали, что гоблины Раззалупливаются на войну. Когда те Попиздовали в горы, Орлы увидели все с неба.

Тут уж Хуи валять было не надо - нужно было навалять их гоблинам, и побыстрее!

Орлы держали об этом Не-Пиздеж , а потом приступили к делу.

Почуяв, что началась битва, они Въеблись ураганом! Гоблинов гнали Нехуем со склонов горы, Нахуем в гущу врагов и Пиздецом - в самую пропасть. Орлы Хера не оставили на Одноебке-Горе, и только тогда эльфы и люди доверились своему Херу и тоже начали Ебать.

Но Пиздец нагнал еще не всех гоблинов. Их было слишком Дохуища: больше, чем орлов, людей и эльфов. Хер не мог разделиться, чтобы напасть каждого, а гоблины перли Ёбом, так что Ужас и Опизденение пронеслись по войску. И тогда, как Хуй среди ясного неба, явился Беорн. Шел он в одиночестве, Переебленный в медведя, бурый и Охуелый, с шерстью Ебче любого зверя. Рев его Заебывал пушки и барабаны, гоблины глохли, а волкам и гоблинам был как скрежет Ебального станка. Вы ведь знаете, каков Ебальный Станок? Он неумолим, Непозаебан и не Заебывается никогда! Он нес с собой Охуй и ужас. Беорн разносил Пиздюли, прорываясь через заслон, ко

Гномам, которые, Хуем скукоженные, Отъебывались от врага на холме. Доебав дотуда, Беорн встал Хером, поднял Торина и Выпиздовал его из боя.

Потом развернул свой Хер назад и обрушил на врага. Никто не мог Уебать Беорна, никто не мог Заебать его, зато сам Беорн разметал гвардию Больга, а самого его схватил и не Заебся повалить, а потом Охуело топтал ногами. Так-то Еб Беорн!

Пиздец обуял гоблинов, и они разбежались, как будто сам Хуй гнался за ними. А люди, эльфы и гномы не постеснялись и выдали им Ёпта оптом. А Хули стесняться?

Гоблинов ловили, Ебали и толкали в Пиздища, где живет кое-что похуже, чем Нахуй. В этих-то Пиздищах и пошла по Пизде большая часть гоблинского войска. Те же, кто надеялись на Похуй , зря надеялись! Добрались они до лесных эльфов, только те выставили им Хуй наперевес. Так Пиздец подгреб последних из гоблинов, кроме тех, кто Хер запрятал в лесных дебрях. Так велика была Напиздь, свалившая гоблинов, что три четверти из них Хуя не нашло после этого, и север забыл про Хуй Злоебков на долгое время.

Когда еще ночь не наступила, Пиздец уже Пизденел над гоблинами. Но погоня все еще шла своим Ебом, даже когда Бильбо навострил обратный Хуй в лагерь. Туда свезли тяжело Отъебанных, Отпизженных, Выебшихся, но попавших только Нахуй, а не под Пиздец.

- А с орлами что за Ёб? - спрашивал Бильбо у Гэндальфа вечером.

- Одни Хуй спустили с привязи и гонят гоблинов, другие развернулись Нахуем и отправились в свои гнезда, Хер у них на это место не вырос, вот они и Отпиздовали к себе с рассветом. Дейн Доеб до их предводителя Херову кучу золота и поклялся на ней, что Хуем никогда не тронет ни одного орла. Больше Еб-твою-матери с ними не было.