- Он из числа прошлых "товарищей". Жертвы совершаются или от "широкой" души, или от большого слабоумия, но не от избытка средств. Те, кто владеет "избыточными средствами" глупостью с названием "принесением жертв на алтарь человеколюбия" не маются. При излишках "чувства" средств на жертвы не остаётся, чувства и жертвы несовместимы, в оболочке с названием "человек" пара не уживается, что-то одно сидит. Прежние "жертвы" "отцами-командирами" совершались за ваш счёт.

- С какого времени и какой грамотей превратил основное и любимое занятие людское "жрать" в бранное?

- С того, когда по природной дури вашей в начале двадцатого века от "рж. Христова" жестоко ошиблись при обмене "кукушки на ястреба". С того и пошла путаница с принесением жертв.

Есть и другое пугающее соображение о мемуарах, мрачное и печальное, с первой и до последней буквы принадлежащее бесу:

- Автор, разродившийся мемуарами, как правило, после триумфа и захлёба славой долго не живёт, время наслаждения сладкой литературной славой короткое: грузом благодарностей за "своевременный труд" читатели пригибают автора к земле до положения "отбросил лапти".

- Пожалуй, столь опасный момент и будет основной причиной не называть наши записи "мемуарами". Тебе-то бояться нечего, смерть не страшна бесам, им смерть неведома, а вот мне - другая мелодия...

-... похоронная, естественно. Что ещё остаётся авторам после написания мемуаров, о чём волноваться? Всё, alles, конец, приплыли, все точки над "i" и запятые расставлены, пора откланяться, опустить занавес и уйти со сцены "на все четыре стороны". Это по числу стран света.

- Послушай, дружище, а не изобрести ли нам "пятую часть света"!?

- Браво! Понял! Рад! Верно, набирай: "пятая часть света" - место, куда все приходят, но никто не возвращается.

- В самом деле, а почему не возвращаются?

- Не догадываешься?

- Нет.

- Там лучше... Что означает "мемо"?

- Вроде "память"...

- Вот! А твоя память настолько изленилась, что без понуканий и толчков в шею отказывается выдавать нужное, полезное и до захвата дыхания интересное.

- Вижу неприкрытую попытку вычистить до последнего воспоминания отдел памяти, где хранятся данные о моей войне, а на освободившуюся площадь всунуть твои вымыслы? Истратить, как патроны в автомате?

- Нет, не "как патроны в автомате", а как монеты твоей пенсии.

- Что оставим в "закромах родины"?

- Ничего. Зачем что-то оставлять?

- Выложив воспоминания до последнего эпизода - не превращусь в беспамятный "овощ"? Если в мемуарах выложу всё до последней точки - уподоблюсь докладчику после заключительного слова.

- Полностью очищать память нельзя, избавленные от памяти зовутся "овощами", а почистить отдел, где хранятся имена авторов великих произведений следует.

- Зачем?

- Чтобы не подражать великим. Трудно догадаться?

И как писать мемуары, если память совсем ни к чёрту, или вообще отказывается что-то выдавать? Если в квартире мимо туалета прохожу и мочусь в углу прихожей? И, добро, если бы в один угол отливал, а то ведь каждый раз - в другой? Как такое назвать?

- Резон содержится. Хочешь сказать, что "мемуарист", выложив подлинники, не может остановиться и насилует памятью сочинениями? "Повествует", чего не было?

- Именно.

- Да, пожалуй, причина убедительная, чтобы наши труды не называть "мемуарами". Но основной довод - моё пребывание в мире: "окончим мемуары - уходишь от меня, а что будет потом - тебе безразлично" Так?

- Так.

- Если "стучишь" не мемуары, а что-то иное - упомянутые условие договора теряет силу? Так?

- Так... Позволь "развязать руки" и тиснуть фантастический эпизод военного времени?

- Валяй!

- Идёт совещание военных чинов, и как всегда - во главе "хозяин". В военном деле "генералиссимус" был "ни уха, ни рыла", питался соображениями военных и выдавал за свои, но кто бы в адрес "вождя" такое не токмо сказать, но и подумать смел? Как-то на очередном совете "вождь" говорит привычное:

- А что думает товарищ Жюков? - "товарищ Жюков" держит паузу, и, не вставая, отвечает:

- А что думать "товарищу Жюкову? Жукову думать не положено, товарищ Жюков обязан без рассуждений выполнять указания. Ты "верховный, "полководец и стратег", местами и "военный гений" - вот и думай о "судьбах родины", а как утомишься от дум и мысли кончатся - Жукову доложишь, а Жюков войскам объявит... Негоже Жукову через голову лезть, не положено.

- Придумку "мемуарной фантастикой" назвать можно?

- Можно, назови...

- Не хочу оставаться всего лишь "выразителем мыслей и чувств" твоих, поэтому позволь выпустить скромную фантастику?

- Чего спрашиваешься? Разве когда запрещал? Валяй!

- Спрашиваюсь по причине: когда вымысел безвреден - он мой, а если чреват последствиями - тут и думать нечего, на тебя спишу. И оправдание есть:

- Я-то причём? Бес - и редактор, и цензор, вот и пропустил!

- Переходи к делу.

- История повествует: "вождь совецкого народа (всего!), получив известие о вероломстве "друга Адольфа", впал в страшную депрессию с намерением "наложить руки":

- Проглядел, обманул и провёл! - "решение принято - за работу, товарищи! - и приказал принести револьвер системы "Нагана" с парой патронов в барабане: "Наганы" безотказные...

- В русскую рулету собрался играть?

- Нет, сомневался: "с первого патрона промахнусь..." - суицидом "папа" удумал отделаться. Ситуация: "вождь, отец и друг" требует принести оружие!! Как можно, ваше вел... пардон, "тов. Сталин"!? Для каких целей намерений и целей оружие!?

Если удумал собственноручно лишать жизни просравших войну высоких воевод - желание понятное и объяснимое, но два патрона к "Нагану" на всю военную ораву вокруг мало! Ты, "отец родной", только моргни глазом - и без тебя сделаем, самому-то, зачем напрягаться? - как уконтрапупил? Как думаешь: принесли "вождю" офицерского "Нагана" с двумя патронами? У офицерского револьвера курок взводить не нужно, самовзвод у офицерских, успевай на крючок нажимать.

- Да-а-а, тема серьёзная, но фантастическая: убивать кого-то - одно, самому окончить подлое житие свое - другая песня. Вернёмся к мемуарам: мемуарист, выложивший всё, что помнил - подобен мужчине, просящего у женщины близости с пустыми "мешками".

- Худо, когда "потратившийся до дна" в воспоминаниях переключается на сочинительство и "тонет в бездонном кладезе вранья". В сочинительстве, то есть. В самом деле, что интересного могут выдать маленькие, обойдённые склерозом, участки памяти такого мемуариста?

- О склерозе так скажу: "склероз - неприятная и неизбежная позиция для всех". Непробиваемая и безнадёжная, и в то же время вещь сугубо индивидуальная. Случается, что склерозная память и милость хозяину оказывает: выдаёт из "пыльных чуланов памяти" то, чего поначалу не собиралась выдавать. Капризничала.

- Если очередной "вспоминатель прошлого" втискивает в труд чего не было, зная наперёд, что на "воспоминания" возражений со стороны не последует и никто яйца дверью не прищемит, или уличит во лжи - как назвать сочинение? Шестилетняя память не отказала до сего дня, но работает на свой манер: на события в шестилетнем возрасте смотрит глазами старика. Сочинение можно назвать "отчётом о проделанной работе в компании с бесом за период с ...... по...... годы"? Нормально?