- Так что ты мне такое сказать хотел? – решила напомнить ему я, поскольку отменить факт, что я спешила, было нельзя. Дома ещё ждал Баксик, выгуливать которого всё ещё нужно было мне – у Димки «процесс пошёл».

- Ах да! – воскликнул тот, словно действительно на какое-то время забыл об этом.

Артём потянулся к своему портфелю, а позже, раскрыв его, выудил оттуда сложенный вчетверо листик в клеточку, который явно был наспех вырван из тетради, о чём судили совсем уж неровные края. Протянув листочек мне, Ломакин сказал:

- Это Саша просил тебе передать. Вы же с ним не видитесь толком, вот он и придумал… это.

- «Это»… Что? – решила уточнить я, принимая бумажку в руки.

- Если честно, не знаю. Я не смотрел. Он попросил передать, а не прочитать. Тем не менее, не скажу, что буду очень против, если ты вдруг решишь вечерочком вкратце поделиться со мной смыслом сего послания.

Я посмотрела на Артёма так, словно только что мы с ним разработали самый хитрый план, после чего, пообещав, что обязательно оповещу его, если там не будет чего-то очень личного, я дождалась, пока приедет поезд, на который парень сел и уехал, а сама направилась по привычному для себя маршруту, вертя в руках эту неряшливую и незатейливую записку. Искушение открыть её и прочитать на месте было слишком велико, но я стоически дождалась момента, когда пришла домой. Там меня обрадовала мама, сказав, что Димка, взяв перерыв, сам вышел погулять с Баксиком, что означало мою абсолютную свободу вплоть до конца этого дня – можно было посвятить время себе. И записке. До жути ведь интересно было, что там!

Толком даже не переодевшись, я, едва стащила с себя куртку, тут же рухнула на кровать, разворачивая листочек, сразу же замечая, какой кривой почерк у Саши. Нет, серьёзно, я даже не сразу смогла прочитать записку полностью, потому что сомнение вызывала та или иная буква, но в конечном итоге всё же осилила написанное.

«Ты никогда не думала о том, что люди в последнее время слишком редко пишут друг другу письма, нет? А вот нам сегодня преподаватель услужливо напомнил о том, как прекрасно было переписываться со своими вторыми половинками, с каким волнением все ждали ответа друг друга. Если честно, не знаю, почему он вдруг вспомнил об этом, учитывая, что он ведёт у нас лекции по программированию, но сам факт. И, знаешь, я настолько вдохновился его речью, что решил написать письмо тебе. Это интереснее лекции.

Что-то подсказывает мне, что я уже нарушил все правила составления письма, но я пытался. Ты же мне веришь? Так вот. Как тебе такой способ обмена сообщениями? Нет, я понимаю, что в интернете этим тоже можно заниматься, но разве не весело будет писать друг другу что-то, а потом передавать записку через Артёма? Сделаем его нашим почтовым голубем.

Ты, скорее всего, подумаешь что-то вроде: «Вот нечем человеку заняться». Возможно, и нечем. Не считая занятий, на которые кто-то (не будем показывать пальцем) заставляет меня ходить, и которые по графику абсолютно не совпадают со свободным временем «кого-то», мне действительно нечем заняться. У меня есть Артём, но я планировал сделать нашу с тобой программу немного интереснее, так что меня слегка печалит то, что всё так сложилось. В самом начале. Артём уже сказал тебе, что мы неудачники? Если нет, я хочу тебе сказать, что он назвал нас неудачниками. Я стукнул его в правое плечо, а ты при встрече хорошенько заряди в левое. Чтобы мало не было. Но не сильно. Он ведь наш почтовый голубь, ему нельзя ломать крылышки. К тому же, нам потом будет без него плохо.

Наверное, ты не увидишь смысла в этом письме. Да что там, я сам его не вижу, но, повторюсь, сочинять письмо тебе гораздо интереснее лекции. И ладно, возможно, я просто хотел сказать, что немного соскучился. Но ты этого не видела.

Жду ответ. Я не буду подписываться, ты и так знаешь, кто я. Но ответ жду. В письменном виде. И разборчивым почерком, хотя если решишь отомстить мне за мои каракули – против не буду. Удачного дня/недели… Хотя я всё же надеюсь увидеться с тобой немного раньше».

Когда письмо было всё же прочитано, я действительно ещё раз пять пробежалась по нему взглядом, не меньше. Это было так… необычно. То есть, я, конечно, не могу похвастаться тем, что знаю этого человека всю жизнь, но ни за что бы не подумала, что он станет писать мне такие сентиментальные письма. Поначалу это даже вогнало меня в ступор, но уже в следующую секунду я широко улыбнулась, думая, что ещё ни разу в своей жизни, наверное, не читала ничего приятнее слов, написанных на этом клочке бумаги. И я уже собиралась было написать в интернете Саше, что мне было действительно приятно прочитать эти слова, как вдруг увидела от него сообщение.

«Пожалуйста, не говори ничего о том письме. Это слишком неловко обсуждать».

И хоть в глубине души мне хотелось его поддеть этим и, возможно, немного поиздеваться, а также обязательно назвать милым раз пять, но… Это действительно было так мило с его стороны и так подняло мне настроение, что я не стала этого делать. Эти дни были тяжёлыми и очень загруженными, а такое вот лёгкое письмо вдруг придало мне сил, хотя я раньше не верила в то, что действительно можно чувствовать себя настолько хорошо от таких вот жестов со стороны человека, который тебе небезразличен.

Который мне очень небезразличен. И, как бы там ни было, с каждым днём я лишь убеждаюсь в том, что эта симпатия становится всё сильнее и сильнее, перерастая во что-то большее.

========== Глава тринадцатая ==========

Комментарий к Глава тринадцатая

Не знаю я вашего отношения к сегодняшнему празднику, но всё же поздравлю Х) Желаю всем как можно больше любви в жизни и счастливых моментов, дорогие <3

Сбылась моя мечта - хоть раз выставила главу в этот день XD Жаль, правда, что не четырнадцатая по счёту, хах.

Надеюсь, вам понравится~

После этого вот письма началась наша маленькая переписка. Было что-то особенное в том, чтобы раз в два или в три дня (зависело от того, как часто мне удавалось пересечься с Артёмом) приходить домой и либо читать какие-то новости от Саши, либо придумывать, что же написать ему самой. В этих письмах, которые, конечно, редко оказывались длиннее двух страничек, всё равно было гораздо больше того, о чём мы успевали сказать друг другу, когда списывались в интернете или даже когда созванивались. Всё равно при написании даже сама атмосфера была другая, поэтому я, как и Саша, пожалуй, частенько писала то, о чём ни за что не сказала бы вслух. И, наверное, ещё не скоро смогу сказать.

При разговоре по телефону мы просто общались. Возможно, больше как приятели, рассказывающие друг другу, как прошёл день, потому что невозможно же вечно сюсюкаться друг с другом. Я бы точно сошла с ума от этого, да и Панов, кажется, тоже. В переписке было всё иначе. Парень мог написать мне, что услышал какой-то комплимент от всё того же красноречивого преподавателя информатики, я же могла написать ему значение какого-то цветка и даже вложить в письмо лепесток, делая это своеобразным подарком. Всё это было неловко, смущающе, мне даже казалось, что я не смогу при встрече посмотреть Саше в глаза. Но в письмах всё было только так и никак иначе.

Я даже очистила один из ящичков, чтобы складывать их туда. Это, наверное, было лишним, ведь за пару недель у меня скопилось всего четыре письма, да и все они были написаны на неаккуратных клочках бумаги, но нет, я не собиралась от них избавляться. Даже подумывала над тем, чтобы купить шкатулку, в которую сложу их, потому что время будет идти, а эта память всё равно останется.

За всё это время нам так и не представилось возможности встретиться. И я действительно начала очень сильно скучать. Вроде бы мы созванивались часто, списывались даже двумя способами, но это было не то, этого было определённо мало. Хотелось увидеть, посмотреть, как меняется выражение лица во время разговора, понаблюдать за этими жестами, которые Саша активно использовал. Хотелось, в конце концов, банально взять за руку или обнять и постоять так какое-то время.