- Кэтрин, могу я?..

Но я остановила его, приложив указательный палец к собственным губам, прося, чтобы помолчал. После этого жестом показала, что он может присесть на мою кровать, а сама подошла к подоконнику и, отодвинув занавеску, выглянула в окно. Сзади послышались шаги парня – видимо, начал бродить по моей комнате. Что же, пусть. Я вообще ждала ответа своей мамы, наблюдая за падающими снежинками. Ещё только середина ноября, а улицы уже полностью покрыты белой пеленой. Шутки матери-природы. Хотя я люблю снег. Даже очень.

- Алло, - послышался из трубки голос Люси, который вывел меня из задумчивости.

- Ох, - из-за того, что отвлеклась, ответ стал немного неожиданным, так что поначалу я растерялась, но быстро собралась, сказав: - Доброе утро, мам. Прости, что не отвечала, телефон, собака, сел. Ты как?

- Ничего страшного, - ответила мама, а я не без удовольствия отметила, что у неё довольно-таки бодрый и, я бы сказала, счастливый голос. – Я просто волновалась, не случилось ли у тебя чего…

- Всё в порядке, - поспешила заверить её. – Я… была не одна, так что всё хорошо.

- Вот как? – несмотря на вопросительный тон, женщина, казалось, не очень-то удивилась. – Лили и Дженни пришли, да?

- Нет, - я отвернулась от окна и посмотрела на Гардинера, который стоял возле письменного стола и что-то на нём рассматривал. Услышав последнюю фразу, он отвлёкся от своего дела и с интересом посмотрел на меня, а я же, напротив, отвернулась. – Фил. Его мама предложила, чтобы он остался со мной, если мне страшно. Вот я и согласилась.

Я закусила губу, ожидая, что же ответит на это Люси. Ведь, хоть вчера мы, казалось, пришли к некоему консенсусу, она могла отреагировать как угодно. Разозлиться и покричать, к примеру. Да, в нашей семье я опасаюсь её, а вовсе не отца.

- Прости, - сказала Люси, повергнув своей фразой меня в шок. Я даже рот открыла от удивления, не в силах сказать что-либо. Воспользовавшись этой паузой, она продолжила: - Прости, что из-за моей слабости тебе опять пришлось пройти через это. Мне, правда, жаль.

Я тут же начала говорить маме, что её вины в этом нет, да и вообще, всё хорошо, ведь Гардинер всё-таки остался со мной. После решила сменить тему, спросив об отце и о том, когда же её можно забрать из больницы. Как оказалось, сделать это возможно не раньше часа дня, посещения разрешаются тоже с этого времени, так что я смогу сама убедиться, что с Робертом, к счастью, уже всё хорошо. Из этого следовало, что нам с Филом нужно было где-то «потеряться» часика на три. Люси сказала, что к ней должны прийти подруги и обсудить кое-что, поэтому сначала я решила забежать к папе, а потом уже к ней.

Закончив разговаривать, я посмотрела на шатена, который всё так же стоял возле моего стола и продолжал что-то рассматривать на нём. Выведать, что же он делает, я всегда успею, поэтому решила сперва сказать:

- В больнице посещения разрешаются только с часа дня. И раньше маму не выпишут. Ты всё ещё планируешь ехать со мной?

- Ага, - бросив мимолётный взгляд на меня, сказал Гардинер, после чего вернулся к своему занятию. – Хотя, если тебя так напрягает моё присутствие, могу посидеть в гараже – мне фиолетово.

Мне вдруг показалось, что я чем-то его разозлила. Нотки недовольства так и сквозили в голосе шатена, вот только я не могла понять, что именно могло оскорбить его. Какая-то фраза, сказанная мною Люси, пришлась ему не по нраву? Желая узнать это, я начала издалека.

- Ты что делаешь? – спросила, сделав несколько шагов к нему навстречу, после чего парень вдруг зашуршал чем-то, а потом поднял лист бумаги и поместил его в вертикальное положение примерно на уровне моего лица.

- В жизни лучше, - сказал он после нескольких секунд подробного разглядывания меня и листа.

Я тем временем присмотрелась к надписи на бумаге. Это позволило мне понять, что Фил держит в руках не что иное, как мой портрет, нарисованный Майком и подаренный им же мне на День рождения. Отчего-то я тяжко вздохнула.

- Ты чего к этому рисунку прицепился? – спросила у парня, подходя ближе и забирая мою собственность.

- Майк совсем злым стал, так что теперь мне вообще свои рисунки не показывает, - он театрально вытер воображаемые слёзы, после чего голосом охрипшей бабушки (хотя это, наверное, должен был быть просто-напросто печальный тон) произнёс: - А я ведь всегда был поклонником его творчества. Но вот… Теперь мне ничего не остаётся, кроме как изредка смотреть на его давнюю работу.

Я закатила глаза к потолку. Почему-то именно в этот момент захотелось сравнить Гардинера с пятилетним ребёнком. Но это мне почему-то показалось в какой-то степени милым, а не разозлило, как это бывало прежде. Говорила же, что сегодня какой-то странный день.

- А мне кажется, что тут я даже лучше получилась, - говорю, глядя на рисунок. – Это, можно сказать, мой идеальный образ. Если таковой, конечно, вообще существует.

- Ну, не знаю, - пожал плечами мой собеседник. – Мне оригинал как-то больше нравится.

В этот момент у меня дрогнула рука. Слова Гардинера, наверное, раз двадцать прозвучали у меня в голове, как песня, поставленная на повтор в плеере. Сама не знаю, чем вызвана подобная реакция. Наверное, дело в том, что максимум, что я раньше могла от него добиться, это: «Я не ненавижу тебя». Подобная фраза, хоть и грела душу, всё же была недостаточно хорошей, чтобы я почувствовала себя по-настоящему хорошо. И вот сейчас, пусть это и не было «Ты мне нравишься», я оказалась на седьмом небе от счастья. Еле удалось сдержать дурацкую улыбку, которая так и норовила появиться на моём лице.

- И всё же, - продолжил парень, не зацикливаясь на своих словах, в отличие от меня, - тебе действительно стоит поставить это в рамку. Согласись, так будет гораздо удобнее томно вздыхать, разглядывая рисунок долгими одинокими вечерами.

- Что?! – буквально выкрикнула я, так как эти его слова стали кувалдой, больно ударившей меня по голове. – Это кто тут сидит и томно вздыхает одинокими вечерами?! Да, к твоему сведенью, не такие уж они и одинокие!

Упс, кажется, я сболтнула лишнего. Хищная улыбка, появившаяся на лице Гардинера, - прямое тому подтверждение.

- Вот даже как, - медленно протянул он. – Ну, и кто же составляет тебе компанию? Мне же теперь жуть, как любопытно.

- А вот это вообще не твоё дело! – горделиво сказала я, вздёрнув подбородок.

- Пусть и не моё, - согласился тот, - но, тем не менее, я пока единственный, кто спал с тобой в одной постели.

- Это!.. – начала и не закончила я, так как мне было попросту нечего сказать на это.

- Что, крыть больше нечем? – насмешливо протянул парень. – Ох, мне льстит, что я был у тебя первым. Но, будь добра, в следующий раз веди себя скромнее и не пытайся спихнуть меня с кровати, дорогая.

- Придурок! – теперь действительно кричала я, отчего-то не в силах сдерживать свои эмоции. – Ты самый настоящий придурок, Гардинер!

- Премного благодарен.

Это его ухмыляющееся лицо. Как же сейчас хочется расцарапать его ногтями, но, как назло, несколько дней назад состригла. Я там что-то говорила о том, что Фил меня не раздражает? Так вот, это было давно и неправда!

- Зачем ты вообще сюда пришёл? – спрашиваю, кладя лист обратно на стол, попутно пытаясь успокоиться. – Неужели действительно так хотел на рисунок посмотреть?

- На самом деле, я всего лишь хотел узнать, где у вас можно новую зубную щётку раздобыть, и отдать тебе это, - он потянулся свободной рукой в карман штанов, в которых спал, после чего вытащил оттуда тюбик с мазью и протянул его мне, сказав: - Этим синяк на руке намажешь. Я часто пользуюсь, поэтому даже с собой ношу, так что могу гарантировать – через два дня от него и следа не останется.

Я приняла тюбик, слегка удивлённо глядя на него. Переведя взгляд на руку, за которую меня в воскресенье схватил тот незнакомец, в очередной раз заметила синяк, что так и не сошёл с того дня. Да, он был огромным, но я и представить не могла, что шатен обратит на это внимание. Не зная, что ещё сказать, так как даже элементарные слова благодарности вылетели из головы, пробормотала: