— Я просто его обняла, — произнесла Сэм.

— С почтальоном она тоже обнимается, — проинформировала его Эмма.

— Это правда, — подтвердил кто-то из ее братьев.

— Я видела тебя сегодня в "ЛА Таймс", — сказала Сэм, — папарацци поймали тебя в танце с очередной красивой женщиной, которую я не узнала.

— Фотошоп, — просто объяснил Доминик.

— Просто невероятно, что они могут творить с помощью этой программы, — произнес удивленным голосом отец Сэм.

Мама Сэм кивнула, соглашаясь:

— Они буквально берут чью-то голову и приклеивают ее к другому телу.

— Мам, пап, все, — сказала Сэм, — вы не могли бы оставить нас с Домиником одних на минутку?

— Конечно, конечно, — все развернулись в сторону дома.

— Ты определенно знаешь, как испортить вечеринку, — уходя, ухмыльнулась Эмма.

Когда они все вернулись в дом, Сэм уперла руки в бока.

— Что ты здесь делаешь?

— А ты как думаешь?

— Не имею ни малейшего понятия, я не видела тебя много дней. Это долгий срок.

— Точно, — произнесла Эмма, — это почти так же долго, как период беременности у виргинского опоссума.

Сэм указала пальцем на Эмму и велела ей захлопнуть за собой дверь.

Доминик побледнел, решив, что Эмма намекает ему на что-то:

— Ты беременна?

— Разумеется нет, иначе я бы выяснила, где ты остановился, чего я не сделала.

— Ты могла все же найти меня, при желании.

Сэм скрестила руки на груди:

— А почему я должна была?

— Потому что ты говорила, что любишь меня.

— Ты просил, чтобы я ушла.

— Хотел бы я вернуть время назад и не делать этого, Сэм.

— Ты мог бы позвонить, — обвиняющим тоном произнесла Сэм

— Я должен был, — признал Доминик.

— Почему тебе потребовалось так много времени, чтобы приехать?

— Я упрямый, и, по правде говоря, я никогда не думал, что наступит тот день, когда появится женщина, с которой я захочу провести остаток своей жизни.

— Ты был намерен оставаться в одиночестве всю жизнь?

Он кивнул. Сэм стояла слишком далеко от него, чтобы протянуть руку и привлечь ее к себе. Раньше, если он просто держал ее в объятиях, она почти таяла в его руках и забывала обо всем, даже если они в этот миг спорили.

— Я не хочу жить без тебя, — ответил он, для пущей убедительности.

Сэм склонила голову, ожидая дальнейших слов.

Проклятие, он не был готов к длинной речи.

— Если мы придем к какому-то решению, — сказал он, борясь за каждое слово, — и решим вновь пожениться, я хочу, чтобы это было навсегда. Например, если лет через десять, я велю тебе упаковать вещи и съехать, не слушай меня.

Сэм наморщила нос.

— То есть, я должна просто проигнорировать тебя?

Он кивнул:

— Именно.

— Хорошо, — сказала она. — Если я соглашусь снова стать твоей женой, и, если лет через пять с этого момента, или может даже через пять часов, ты увидишь, как я обнимаю клерка в местном магазине, и скажу тебе, что ты ведешь себя как ревнивый дурак, ты просто должен знать, что это ничего не значит, и я люблю только тебя. Нет причин поднимать такой шум из-за объятий.

— Не знаю, — ответил он, — я должен подумать насчет этого. Но если ты отыщешь каких-нибудь моих давно потерянных родственников, или наткнешься на моего вора-дядю, я буду признателен, если ты не станешь приглашать их на ужин, не поговорив сперва со мной.

— Согласна.

— Они это серьезно? — спросила Эмма.

Сэм с досадой подумала, что совсем забыла об открытом окне.

— Ты выйдешь за меня? — спросил Доминик.

— Что у тебя на уме?

— Только семья и скромная свадьба в нашем новом доме.

— Мне нравится, как это звучит.

— А я могу быть подружкой невесты? — возбужденно вскричала Эмма.

Они оба проигнорировали ее, каждый сделал шаг навстречу, наконец, закрыв все пробелы.

Доминик прижал ее к себе, вдыхая ее аромат.

— Обожаю запах твоих волос. Я когда-нибудь говорил тебе об этом?

— Кажется да.

— Не всегда все будет идти гладко, — произнес Доминик, наслаждаясь тем, как она прижимается к нему.

Сэм отодвинулась достаточно, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Некоторые дни будут похожи на езду на хлипких американских горках или чертовом колесе.

— Нам обоим придется поработать над своей неуверенностью и проблемами с доверием.

— Я хочу детей, — произнесла она, заставив его задуматься, не проверяет ли она его.

— Столько, сколько пожелаешь, — с улыбкой ответил он.

— Ты правда этого хочешь, или просто делаешь все, чтобы я была счастлива?

— Думаю, трое детей – это хорошее число, что скажешь?

Она засмеялась.

— Три это хорошо. Может быть, четыре.

— Может быть. Но мы ведь не собираемся заводить всех сразу в следующем месяце, правда?

— Думаю, если бы я была виргинским опоссумом, это было бы возможно.

— Откуда этот ребенок берет такие вещи? — спросил Доминик. — Она действительно твоя родственница?

— Действительно. В конце концов, у тебя может оказаться четыре дочери похожих на Эмму.

— У тебя с этим проблемы, дядя Дом? — прокричала Эмма.

Оба счастливо засмеялись.

— У нее очень хороший слух, — произнес Доминик. — С тем же успехом мы можем войти внутрь.

— Я рада, что ты, наконец, решился и приехал, — прошептала Сэм.

— Я люблю тебя, Сэм Джонстон, — прошептал он в ответ, — и я обещаю тебе, что проведу с тобой весть остаток моей жизни, любя тебя, раздражая, смеша. Но самое главное – это то, что мы будем вместе. Мне больше ничего для счастья и не нужно. Только ты, Сэм.

Эпилог

Год спустя

Через дверь спальни Сэм видела, как члены семьи и друзья занимают свои места. При виде священника, ее сердце забилось быстрее, и она приложила руку к груди. Это действительно происходит. Доминик, Том, Тейлор и Кевин последние несколько дней расставляли растения в горшках и стулья и делали все, что в их силах, чтобы убедиться, что тени будет достаточно для всех. Они проделали прекрасную работу. Все выглядело чудесно.

Несмотря на то, что белый забор обрамлял десять акров земли, окружавших маленький одноэтажный дом, Цезарь, Рекс, и их новое пополнение, Клеопатра, трехногий бигль, любили находиться поближе к дому, и Сэм видела, как они приветствуют гостей. Шекспир предпочитал находиться внутри, где он мог вертеться вокруг Сэм, пока она пыталась подготовиться.

Ребекка зашнуровывала ее летнее платье и все время болтала, потому что, именно так она вела себя всегда, когда нервничала.

— Не волнуйся дорогая. Все будет закончено в мгновение ока.

Сэм подавила смешок.

— Я выхожу замуж, мам. Мне не вырывают зубы.

— Разумеется, это так, дорогая, он хороший человек. Вы оба молоды, но все не так, как тогда, когда вы только заканчиваете школу.

Сэм вздохнула.

— Не так уж легко стоять перед рядами друзей, и заявлять о своих намерениях прожить друг с другом всю оставшуюся жизнь. И не важно, что так много браков завершаются разводами, — она замолчала и проверила в зеркале, как нанесена помада, — все будет хорошо, просто подожди, и ты увидишь.

— Мама, что происходит? Есть что-то, о чем ты мне не рассказываешь? Ты видела Доминика в очередном таблоиде? Дело в этом?

Мама высушила глаза краешком платка.

Что-то было действительно не так. Сэм приобняла маму и прижала ее к себе:

— Что тебя беспокоит?

Очередной всхлип:

— Твой отец прошлой ночью сделал мне предложение.

Сэм оставалась спокойной, через дверь, она видела Доминика, стоящего в нужном месте, прямо перед священником. Классический летний костюм в совершенстве облегал его тело, и внутри у нее все переворачивалось. Боже, он выглядел горячо.

Буквально. Он вытер свой лоб.

Сэм охватила нерешительность. Ей хотелось утешить мать, но ее чувство времени, как всегда оказалось катастрофой, и она немного запаздывала.