- У нас все тихо, - раздался из браслета голос Шивера.
- Принял, - сказал Камил.
- Площадка пустая. Идем на соединение с вами.
- Жду.
- Ну вот, - поднялся Пак, зачехляя аптечку, - я готов.
Камил показал ему пройти вперед.
- Ты видишь? - спросил вдруг браслет голосом Грома.
- Нет. Где? - подал голос Шивер.
- За водопадом.
Пак включил "невидимку".
На верхней площадке внезапно брызнул цветными осколками пластиковый щит, полетели какие-то стаканчики и салфетки, закувыркался, пытаясь достать потолок, белый стул с ромбовидной спинкой, а затем из-за цветочной грядки в высоком прыжке взвился голый мокрый человек с безумно вытаращенными глазами и обломком трубы в руке.
Браслет смешал звуки. Там были и возглас Шивера: "Ах, ты ж мать!", и мат Грома, и крик Пака: "Страхую!", и короткое пумканье парализаторов.
Время для Камила сжалось - человек летел на него невозможно долго. Казалось, что он может спокойно приготовиться и принять его хоть на колено, хоть на плечо, хоть в объятья. Безумец был русоволос, бородат. Лет двадцати пяти. Кольцо на пальце, тату космолетчика на груди. Наверное, и подготовка была хорошая, и психологическая доводка, а случился Прорыв - и нет тебе человека.
Камилу даже не за детей, а вот за таких уже состоявшихся, чего-то добившихся людей было обиднее всего. Недели, месяцы реабилитации. И, возможно, космос уйдет под запрет навсегда - с недопуском к полетам.
Он поймал на ладони жертву Прорыва с иглами, торчащими из икры, голени и бедра, и, уже бесчувственного, приземлил на пол, зафиксировал, придавил коленом. Глухо стукнула выпавшая из пальцев труба.
От "психов", радостно мигая, помчались носилки, звеня расстегнутым, волочащимся ремнем. Дын-дын-дын.
- Камил, Камил... - прорезался из браслета голос шефа.
- Да, - ответил Камил, отдавая бородача Паку.
- Что от вас все бегают?
- Не знаю.
Камил отошел с пути носилок.
- А я знаю, - сказал шеф. - Это вопрос квалификации. И ответственности! Разболтались! Второй номер к "психам" попал!
Камил вздохнул.
- Шеф, какой у вас цвет эмофона?
- Что?! У меня нет эмофона! - проорал шеф и отключился.
На верхней площадке проявились Шивер и Гром, оба виновато насупленные.
- Вы слышали? - сказал им Камил. - От нас все бегают.
- Это я недоглядел, - сказал Шивер.
- Да оба мы ступили, - опустил голову Гром.
- С тренажеров у меня не слезете, - пообещал им Камил.
Носилки унесли бородача прямиком в холл, к эвакуатору.
- Камил, - проклюнулся голос Курдюмова, - как там у вас?
- Народу мало, но те, что есть, все как один буйные и изобретательные, - ответил Камил. - В общем, не скучно.
- У нас тут тоже, - сказал Курдюмов. - Вообще, хорошо, я смотрю, накрыло, качественно, на меня двое с вилками выбежали. Будто я - шницель.
- Вы там на каком? - спросил Камил.
- Седьмой чистим.
- Ого!
- А три этажа пустые. Вот и ого. Но под сотню уже где-то нагребли. "Психи" дергаются, эвакуаторов не хватает.
- Мы пока на первом.
- Ну, я смотрю, ты куклу спасал.
Курдюмов фыркнул.
- Кто? - просипел Камил. - Какая зараза...
- Шеф слил видео, - сказал Курдюмов. - Как учебное пособие. Растренированность, потеря внимания, утрата навыков...
- Гогочи, гогочи... Ладно, отбой, - Камил отрубил связь и поднял глаза на спустившихся Шивера и Грома. - Все осмотрели?
- Угу, - кивнул Шивер.
- А где прятался этот? - мотнул головой в сторону холла Камил.
- В массажной ванне. Тепловизор не считал.
- А глаза вам на что?
Шивер с Громом промолчали.
- Так, оба - в режим невидимости, - скомандовал Камил. - Двойкой впереди. Пак страхует. Я открыт. Чистим дальше.
- Принято.
Перемычка обросла скамейками и оградками из искусственной зелени. Справа, в сетчатой полусфере, тоскливо поскрипывала, вращаясь, детская карусель. Скрип ее действовал Камилу на нервы. Впереди поблескивали зеркальные пластины, в просветы между которыми уже проглядывала радиальная площадка жилого сектора.
Солнце полосой жидкого золота растеклось по стеклу.
- Камил, - произнес Пак, - ты когда-нибудь надолго уходил в красный?
Они двинулись к зеркалам, ловящим солнечные блики.
- К чему это ты? - спросил Камил, украдкой бросив взгляд на браслет.
- Ну вот Ингол... Другие люди... Они же были нормальные, и вдруг - ненормальные. И мы за ними - с парализаторами.
- Это лучше у "психов" спрашивать.
- Нет, я не про то, - сказал Пак. - Я о границе. Как ее определить самому?
- Эмофон.
- А без него?
Впереди звякнуло - Шивер задел цепочку на столбиках ограды.
- Без него? - повторил Камил. - Могу тебе на память Джерси Гибсон прочитать. "Опасные психоэмоциональные состояния характеризует "залипание" мыслительной деятельности, концентрация и сосредоточение ее на объекте или ситуации (часто - воображаемых, искаженных), как на источниках беспокойства, опасности или угрозы жизни, требующих немедленной (постоянной, цикличной) ответной реакции". Грубо говоря, если в твоей голове начинают крутиться тревожные мысли, это уже маркер.
- Камил, я про то, что если бы нас накрыло, как здесь, в "Ромашках", смогли бы мы адекватно реагировать?
- Не знаю, - ответил Камил.
- И я вот думаю: накрой меня, как вот космолетчика с трубой... Я ведь нашел бы, как применить навыки безопасника.
- Цвет эмофона?
- Желтый. Только что ж вколол.
- Пугаешь, Пак.
- Я сам себя боюсь, - сказал Пак.
Они, разойдясь, проверили боковые дорожки, огибающие зеркала и травяные островки-полянки. След ботинка. Стаканчик из-под кофе.
- Чисто, - сказал Камил.
- У меня тоже, - Пак ногой задвинул съехавшую клумбу. - У нас где-то пятьсот человек в комплексе, так?
- Так, - признал Камил.
- Не кажется подозрительным, что они все затаились по квартирам?
- Мы пока обошли всего пол-этажа.
- На камерах - никого, - прорезался голос Грома. - Судя по опрокинутой мебели и щитам, вектор движения однозначный - кого накрыло, тот бежал вниз, к выходу. Часть роя уже на третьем и на четвертом.
- И тоже пусто?
- Ага.
- Значит, скорее всего, те, кто остался в квартирах, считают окружающий мир опасным, - сказал Камил.
- Не понимаю механизма, - сказал Пак. - Гипновнушение? Направленное высокочастотное излучение? Дубликат чужой памяти?
- С этим к "психам".
- Если бы они что-то знали!
- Поверь, гипотез - море.
- А на деле?
- А на деле, многоуважаемый Пак, ни одна из гипотез нас не касается. Мы оперативники. Нам людей спасать от самих себя.
- Все равно, зла не хватает, - вздохнул Пак.
- Все, мы в "бублике", - сказал Гром.
- Где?
- В жилой зоне. Светим сканером.
- Ясно. Мы сейчас.
Камил прошел к изгибающемуся, дугой уходящему вверх стеклу перемычки и посмотрел вниз. Зелень парка пряталась в тени комплекса. На асфальтовых площадках было пусто. Оживление наблюдалось только если скосить глаза вправо - там взблескивали маячки и пристраивался оливково-желтым задом к входным дверям очередной транспорт службы психологической помощи.
Соединившись с "психами" по браслету, Камил попросил подогнать один из эвакуаторов ко второй башне. Все удобнее.
На радиальной площадке у овального лифтового зева лежал светло-синий чемодан. Пластиковые стикеры, разлетевшись, вносили диссонанс в узор напольной плитки. Одна из миникамер медленно кружила под потолком.
- Квартиры Б-три, Б-двенадцать, Б-тринадцать, - протаяв, сказал Шивер. - Пять тепловых отпечатков. Один, два, два.
Он указал перчаткой на двери.
- Ясно. Шивер, Гром, на цокольный этаж, - скомандовал Камил. - Проверить, разблокировать двери. Сейчас подгонят эвакуатор. Мы с Паком ждем здесь.
