Едва скрывая бьющую ее дрожь, она вернулась к эльфам, поглядывающим на нее с непониманием.
Как могло ей присниться такое? «Сны — отражение наших желаний и страхов», — учил ее отец. Сны эльфов способны передавать зашифрованные сообщения. Лириан вздохнула. Она обернулась на завершающего их маленький отряд Леголаса, торопливо шагающего позади. Он поймал ее взгляд и едва заметно улыбнулся. Лириан вздрогнула и отвела глаза, не в силах смотреть на него. Он так же улыбался во сне. В грезах девушки не было ничего зашифрованного. Эльфийку влекло к принцу. Физически и эмоционально.
Ощутив неподалеку запах багряника, Лириан остановилась как вкопанная, не отдавая отчета своим движениям. Леголас, задумавшись, ткнулся носом в ее затылок.
— Ты чего остановилась? — спросил он, потирая ушибленное место.
— Ничего, — отмахнулась Лириан. — Извини.
Леголас удивлялся странному поведению девушки с самого утра, но все равно молчал.
После полудня тропа вдруг ускользнула от них. Просто закончилась. Впереди мерцая темно-зеленой хвоей и широколиственными кустарниками, пролегала лесная полоса, сквозь которую мало кто проходил. Судя по выломанным веткам и протоптанным кустам, орки не стали открыто бежать по береговой линии, широко расходившейся песочным настилом, а пробрались через лесок.
Эльфы решили идти проторенной орками тропой, чтобы не терять времени, обходя по неприкрытому берегу. Солнце уже склонялось к горизонту.
Шли медленно, ноги постоянно путались во вьюнках, в витиеватых корнях вязов. Иглица и жимолость постоянно мешали проходу, приходилось отодвигать руками ветки и проходить насквозь. Одна из веток акации вырвалась из руки Лириан и прочертила царапину на ее шее. Девушка охнула от неожиданности и прикрыла ладонью начинавшую краснеть черту. Тауриэль шикнула на нее, не оборачиваясь.
— Дай посмотрю, — Леголас мягко отвел ладонь Лириан от шеи.
Дочь Элронда отшатнулась от принца, который успел-таки дотронуться до кожи около царапины, вызвав целый рой мурашек по ее рукам и ногам. Некоторые из них добрались до шеи и лица. Шагнув от него, эльфийка ступила ногой в болотистую жижу и провалилась туда по колено. Если бы Леголас не схватил ее за руку, она кубарем бы скатилась в низину. Эльф подтянул девушку к себе, вытаскивая ее из жижи. Он не рассчитал силы, и Лириан оказалась в паре дюймов от лица Леголаса, уперевшись руками в его грудь. Чувствуя пальчиками кожаный ремень от колчана, она тяжело дышала в его объятиях, не смея поднять взора на его синие глаза и не отрывая взгляда от его тонких губ, сложившихся в легкой усмешке:
— Ты хоть до озерного города дойдешь невредимой? — спросил он с какой-то странной нежностью в голосе, от которой Лириан бросило в жар.
— Все в порядке, — она отстранилась от принца. — Спасибо за помощь, — и быстрым шагом эльфийка стала нагонять Тауриэль.
Ей, юной принцессе западных эльфов, нельзя было допускать в свою голову столь порочные мысли. Тем более проявленные по отношению к принцу. Она ведь знает его всего ничего, но почему-то всей душой и всем телом тянется к нему. Покачав головой, Лириан твердо решила — это все из-за того, что она далеко от дома, в компании мало знакомых эльфов и в грядущей опасности.
К озеру подошли, когда на мир уже опустились сумерки. Зеркальная гладь воды чернела, поглощая рыжие и бордовые оттенки закатного солнца. Судя по всему, это была переправа — небольшой деревянный причал и пара пришвартованных к нему лодок.
Они втроем поместились в одну лодку, и Леголас взялся грести. Плыли быстро, ровно прорезая идеальную водяную гладь. Стоял безветренный вечер. Тишина. Можно было услышать, как последние листочки покидают ветви деревьев. Непокорный редкий туман опускался на озеро. Становилось прохладно, влажность опускалась незримыми путами. Изо рта при каждом выдохе вырывалось легкое прозрачное серое облачко. Плыли молча, стараясь не нарушать дремучую прелесть осенних сумерек.
Леголас греб, мягко опуская весла в воду. Мысли его вернулись в Лесное Королевство.
Когда отец приказал закрыть все входы и выходы из дворца, велев никому не выходить, Леголас пошел передать это стражникам у главных ворот.
— Holo in ennyn! Tiro i defnin hain na ganed en-Aran (Закройте ворота! Держите их закрытыми по приказу короля), — приказал он страже.
— Man os Tauriel ar edhel od Imladris (Что насчет Тауриэль и эльфийки из Имладриса)? — спросил главный страж.
— Man os hain (Что насчет них)? — нахмурился Леголас, предчувствуя, что ничего хорошего в ответ не услышит.
— Sain eb enedhor na gû a megil. En u-nandollen (Они ушли в лес, вооруженные луками и клинками. И не возвращались), — подтвердил мысли принца страж.
Леголас вздохнул и покачал головой. Безрассудные эльфийские принцессы. Принц метнулся к королю. Он нашел Трандуила, величаво стоявшего на смотровой площадке дворца. Опираясь на свой серебристый посох, король смотрел вдаль на восток — туда, где гордо возвышалась Одинокая гора и, где на огромном озере примостился город людей.
— Sain gwanna (Они ушли), — произнес Леголас, подходя к отцу.
Король не отрывал взгляда от картины перед его глазами. Солнце уже перевалило на запад, его дворец отбрасывал тень на кроны невысоких деревьев леса. Одинокая гора, покрытая сверху толстым слоем снега, была похожа на свежевыпеченное пирожное, покрытое сливками, взбитыми умелой рукой эльфийки-кухарки.
— Ni entul hair (Я верну их), — снова сказал Леголас.
— Не пройдет и двух дней, как мир людей изменится навсегда, — произнес Трандуил.
— Через два дня последняя луна осени и первое солнце зимы, — Леголас посмотрел на профиль короля, — появятся на небе вместе.
— И колокола должны звучать радостно по возвращению Подгорного Короля, — Трандуил все так же неотрывно смотрел на гору. — Но все омрачится печалью, а озеро будет гореть.
Король вздохнул и обернулся на сына:
— Меня не волнует судьба дочери Элронда. Сбежав из моего дворца, она больше не под моей властью. Верни мою дочь домой. Le gar tad arad (У тебя два дня).
Когда лодка мягко ткнулась носом в деревянный помост, ночь вступила в свои права. Лириан никогда раньше не была в городе людей. Этот маленький город, стоявший на воде, словно островок, был пронизан вечной влажностью и мерзлотой. Казалось, даже летом здесь было прохладно и безрадостно. Серые дома, построенные на деревянных опорах, время совсем не пощадило — покосившиеся стены, явно протекающие тонкие крыши, прикрытые соломой. Сейчас город спал. Лишь кое-где в некоторых домах горели в окошках лампады.
Со стороны Одинокой горы, гордо и величаво возвышавшейся над горизонтом, раздался рев, похожий на гром, земля под ногами качнулась, а по воде разошлись круги.
— Огненное лихо, — пробормотала Тауриэль.
Леголас привлек к себе внимание эльфиек и указал кивком головы поверх домов: с десяток орков, порыкивая, но при этом двигаясь относительно тихо, скакали по крышам. Эльфы по деревянным мостам и лестницам бесшумно последовали за ними.
Раздался пронзительный звонкий крик, шум возни и рык орков.
— Там! — крикнула Тауриэль, и бегом кинулась к двухэтажному слегка покосившемуся дому, на крышу которого уже залезло три орка. На балконе второго этажа кто-то не пускал еще одного орка внутрь, смело защищая дверь. Леголас вдруг метнулся влево, где увидел еще тройку орков, крадущихся к дому. Тауриэль легко забежала на поручень лестницы соседнего дома, перепрыгнула на балкон и, проткнув кинжалом орка, зашла внутрь. Лириан кинулась направо, где увидела еще врагов. Метнув один кинжал в затылок орку, она перерезала горло пытавшемуся напасть на нее с боку. Выдернув кинжал из прокаженной твари, она, ловко перекрутив кинжалы в руках, вонзила серебряные лезвия в двух орков, атаковавших со спины.
Вовремя пригнувшись от вражеской секиры, она перекувырнулась на спине через помост, вскочила, отразив еще один удар и замерла лицом к морде еще одного орка, довольно скалящегося и заносившего над ней кривой меч. Он странно хрюкнул и обмяк у ее ног, а в пятидесяти шагах Леголас укладывал на тетиву очередную стрелу.
