Я часто думаю о том, кем бы стал Русич и его люди, если бы тот член бригады не совершил фатальную ошибку и не попался случайно. Повторил бы он путь А., который вышел сам и вывел свою бригаду из всего этого без потерь?

Мне кажется, что вряд ли. Слишком сильны были в Русиче те чувства, которые ведут к саморазрушению, и прежде всего глубокое, до фанатизма, следование Идее. Скорее всего, из него бы вырос серьезный террорист, по-настоящему талантливый.

Только то, что они действительно рано начали, привело к тому, что «Фольксштурм» стал уникальной переходной формой от одной эволюционной стадии развития праворадикальной среды — «бригады», к чему-то совершенно новому. После них словно блеклой тенью накрыло оставшиеся бригады — их развитие остановилось. Где-то есть они и сейчас, и молодые парни идут в атаку на жертв, думая об участниках наших историй как о героях. Нападения не прекращаются и не прекратятся. но очень сильно изменился мир, и как раз «Фольксштурм» стали одними из тех, кто его изменили.

Не знаю, понимают ли это сотрудники правоохранительных органов, но именно после февраля 2008 года ситуация в движе изменилась в корне. Остатки диких бригад дожали УБОП и управление «Э», и в праворадикальной среде наступило затишье. До самого лета 2010 года.

Колесо истории повернулось, и скинхеды, которых только что научились распознавать и с ними бороться — остались в прошлом. Так уже было один раз — когда призрак РНЕ дал жизнь совершенно новой форме правого радикализма.

Заканчивая главу про «Фольксштурм», расскажу еще один короткий эпизод. Когда начало развиваться дело профессора Белоглазова, и мы вышли на самый гребень информационной волны, в компании с уполномоченным по правам человека по региону Татьяной Мерзляковой и потерпевшим я попал на встречу за закрытыми дверями к генерал-лейтенанту Никитину, начальнику ГУВД Свердловской области. И когда он нам рассказывал о реальных проблемах, которые решает милиция, и упомянул экстремизм, я всего лишь вспомнил про них, сказав пару слов про этих людей.

И имя «Фольксштурм» прозвучало в генеральском кабинете еще раз. Надо было видеть, как его натурально перекосило.

Если бы мне кто рассказал до того, как несколько подростков 16–18 лет, смогут внушать такой страх, я бы, наверное, не поверил. Но жизнь бывает причудливее самых замысловатых представлений о ней.

12. Прямое действие. Наука побеждать

В разговоре об истории и основных вехах развития правого движа Урала нельзя не рассказать про те глобальные механизмы, которые определяли суть происходящих событий. Сейчас особенно много развелось разнообразных критиков «акций» и деятельности скинхедов, и каждый лучше всех знает как и что нужно делать или нужно было делать бойцам «бригад».

«Нужно убивать наркоторговцев и кавказских преступных авторитетов» — говорят одни; «Нет смысла в акциях вообще! На каждого убитого трое новых приедут!» — вторят им другие. Третьи вообще считают что любое прямое действие это зло, так как акции лишь раздражают государственные органы и кавказцев, ну а любое противодействие им возможно только лишь после наступления Национальной Революции. Критики такого рода очень много, и совершенно любая деятельность находит десяток комментаторов, которым известно как сделать лучше.

Тут мы оставим за скобками премудические мотивы «критиков», когда слышны голоса тех, кто из зависти ругает более сильных. Равно не будем говорить о личных причинах участников — от идеологии до тяги к ультранасилию. Попробуем рассказать о причинах, целях и последствиях функционирования праворадикальной среды с объективной стороны.

В жизни почти каждого думающего человека существует период, когда среди проблем повседневных и бытовых на первый план выходят проблемы устройства жизни, мира и общества. Кому-то оказывается ближе религия, кто-то ищет себя в политике, кто-то — в субкультуре. В процессе социализации это, наверное, нормально. Для большинства этот период начинается с собственной относительной самостоятельностью и заканчивается к тому моменту, когда человек социализируется окончательно, то есть себя содержит и продолжает свой род.

Практически все наши герои попали в праворадикальную среду еще школьниками, редко кому в это время было восемнадцать.

* * *

Как человек попадает в молодежную субкультуру? Кого-то приводят друзья, кого-то случайность, например в виде пиздюлей от тех же скинов, иногда посмотренный фильм или прочитанная книга. Сейчас на первом месте безусловно находится Интернет. Именно правая тусовка в этом смысле достаточно привлекательна: тут и нарушение закона, и адреналин, и достаточно продуманная эстетика вкупе с соответствующей идеологией. Как правило подростки обладают только самыми скудными знаниями про историю и политику, и на благодатную почву ложатся странные и страшные слова и книги про жидов, ZOG, черную оккупацию и угрозу расе и нации. Большая часть этого естественно благополучно проходит мимо ушей, и в голове остаются ошметки идеологии, тексты песен группы «Ко-ловрат», и конечно же две священные цифры — 14 и 88. К этому добавляется реальное понимание врага — чужаков. Пускай они слабо связаны с идеологией, но кому это интересно? Межнациональная обстановка действительно отвратительная, и реальные проблемы общества с нацменьшинствами, соединяясь с идеологическими мотивами, создают идеальный образ врага. Одновременно с этим возникает желание что-то изменить своими руками. но как? Тебе 16–17 лет, живешь ты с мамой и папой, ходишь в школу, хил физически и не отягощен умственно — а в роли противников взрослые мужики с Кавказа, многочисленные азиаты, ну и неодолимое Сионистской Оккупационное Правительство в виде совершенно неиллюзорной милиции. Именно в этот момент в душах сеется то, что толкает молодняк на первые смешные акции и приводит в «бригады». Это и есть переломный момент: или человек так и останется на уровне книжек про жидов и найдет себя среди окружения премудков, либо окажется готов сделать шаг вперед и окунуться в деятельность банд.

Теперь оставим в покое наших школьников, и посмотрим на мир глазами молодого бригадира. Такому лет обычно побольше, за плечами — либо опыт участия в бандах, или же иной раз в бригадиры выбивается тот, кто пришел в эту тему вообще без идеологических оснований. Например подающий надежды кикбоксер, которому нравится бить людей и хорошо получается это делать. И вот где-нибудь в дендрарии он видит стайку детей в тяжелых ботинках, которые пьют дешевое пиво и рассуждают про судьбы расы и нации. Атмосфера накаляется, и участники идут к гук-общагам где успешно кого-то бьют, после чего меняются контактами, еще раз пьют, и принимают важное решение. Отныне они не просто абы кто, а страшная бригада Вервольф-88 во главе с не менее устрашающим бригадиром.

И вот стоят значит школьники, и думают — то ли им начинать ликвидировать верхушку кавказских ОПГ, то ли власть в России захватывать. Между тем, драться умеет один бригадир, на уровне третьего юношеского по боксу, на всех два китайских складных ножа из ларька и мощная финансовая база в виде денег, даваемых родителями на карманные расходы. Похоже на начало примитивной компьютерной игры жанра РПГ, когда партия героев начинает игру ничего не умея и без гроша в кармане. Только все происходит в реальности, ну а мы попробуем проследить развитие наших героев во времени с учетом того, как выиграть в этой игре.

Первым делом смотрит бригадир на свою бригаду и думает — ну и задроты! Хилые тонкие шеи поддерживают бритые головы с синюшностью советских мороженых куриц. Таких может погнать любой крепкий гук. а к увесистым кавказцам вообще лучше не соваться, потому что плохо, когда жертва находится в одной весовой категории со всей бригадой в их совокупной массе. Выход из этого достаточно очевиден, и бригада отправляется в спортзал, качаться и заниматься единоборствами. Опытный руководитель сразу видит приоритеты: первые навыки поставленных ударов куда ценнее для борьбы, чем эстетика накачанных бицепсов. Так бригада окунается в волшебный мир спортивных единоборств. Дела там в начале движутся очень плохо, поскольку юных арийских воинов пиздят абсолютно все. Но вот проходит где-то полгода. и уже каждый в общем может постоять за себя в драке, свернуть челюсть хаму в школе и эффективно пробить живой мешок во время очередной акции. Удары и броски в зале обретают дополнительную эффективность, когда их опробуют в подворотне на случайной жертве.