— В это время суток нашего надзирателя обычно можно найти здесь, — пояснил Дойл, ведя японку вглубь Блока «Б». Он, как и Кохина, был занят с утра, и смог заняться вопросом о работе с Первым Объектом только ближе к полудню. — Предупреждаю сразу, едва услышав о Вашем желании, он рассвирепеет, но Вы продолжайте настаивать, и он прогнётся.
— Кажется, Вы хорошо знаете его, — Ричард загадочно ухмыльнулся.
— Мы с ним начинали работать на Организацию вместе. Только он выбрал должность руководящего, а я пошёл по пути учёного. Забавно, что он тогда говорил мне, что моя должность слишком опасна, и именно поэтому он хочет стать надзирателем. А в итоге всё так трагично для него обернулось… — неожиданно, учёный остановился, повернулся к одной из камер и указал на неё взглядом. — Он здесь.
Кохина взглянула в указанном направлении и обомлела… Камера для Объекта под номером 536 была вовсе не похожа на те угнетающие клетки, коими полнился исследовательский комплекс. Это была… комната ребёнка. Самая настоящая комната, в которой жило бы обычное дитя. Девочка, если точнее. Стены здесь были обклеены яркими обоями с картинками, имелась небольшая кровать, на постельном бельё которой было изображено тёмно-синее небо с карикатурными, улыбчивыми звёздами, месяцем и луной. Был тут даже сундук с игрушками, куклами, плюшевыми мишками и прочим. А за детским столиком сидела девочка, что-то рисовавшая восковыми мелками, рядом с которой стоял мужчина.
Девочке, на вид, было лет десять, не больше. Белокурые, расчёсанные локоны, большие глаза небесно-голубого цвета, непривычно здоровый для Объекта, не истощённый и счастливый вид. Она даже была одета в нормальную детскую одежду, а не в серую униформу для ей подобных. Кажется, она была немой, поскольку общалась исключительно жестами. Девочка рисовала радугу, а мужчина стоял, нагнувшись, и внимательно наблюдал за её творчеством. Это был брюнет с приглаженными на бок смольными волосами, в лакированных туфлях, тёмных брюках и пиджаке, поверх белоснежной рубашки. Сразу можно было догадаться, что это и есть надзиратель. Он был примерно того же возраста, что и Ричард, но, в отличие от переполненного энергией и энтузиазмом учёного, мужчина казался безжизненным, измученным и смертельно уставшим. Впрочем, сейчас, находясь в камере S-536, он улыбался и, кажется, был счастлив. Ни Объект, ни надзиратель, не замечали, что за ними наблюдают.
— Этот Объект… дочь надзирателя? — Накамура озвучила своё самое смелое предположение, но Дойл вдруг рассмеялся:
— Нет, что Вы! Хотя, он относится к ней, как к дочери. Это S-536, Сара Браун, кодовое имя «Ищейка». Она телепат с нулевым уровнем опасности, но при других обстоятельствах она бы заслужила четвёртый уровень, а то и выше. В теории, силой мысли она может всем нам мозги расплавить, но S-536 никогда не проявляла агрессии, а свои способности она использует исключительно во благо Организации. Она находит Объекты по всему миру, не покидая при этом свою камеру.
— Она добровольно помогает Организации? Как вам удалось добиться этого от Объекта?
— Всё благодаря надзирателю, это он её убедил. Скажем так, они были друг другу жизненно необходимы. Сиротка и отец, лишившийся своего дитя… У надзирателя и Первого Объекта ненависть друг к другу возникла с первой встречи. Он позволял проводить над S-01 крайне изуверские опыты, оскорблял его и провоцировал, но Первый Объект никак на это не реагировал, до поры до времени. А потом, произошёл один инцидент. Помните, я говорил, что сотрудникам запрещено разговаривать друг с другом в Коците? Это правило возникло после того, как пара учёных, подвергая Первый Объект новому эксперименту, беспечно болтала между собой о том, что жена надзирателя, жившая всего в паре сотен миль от базы «Альфа», вот-вот родит дитя. В тот же день S-01 сбежал и, наконец, отомстил надзирателю сполна.
— …Ужасно, — учёный лишь хмыкнул в ответ.
— Поэтому, я и сказал, что добиться разрешения для работы с Первым Объектом будет нелегко. Что ж, попытка — не пытка, — Ричард подошёл к пуленепробиваемому стеклу и постучал по нему кулаком. S-536 проигнорировала звук, продолжив рисовать, а вот надзиратель, увидев учёного, помрачнел. После ввода кода, на стекле буквально нарисовалась дверь, открыв которую, мужчина в костюме вышел из камеры. Как только дверь закрылась, она вновь исчезла.
— Чем обязан? — с нотками раздражения в голосе спросил мужчина.
— Да вот, Господин-надзиратель, хотел познакомить Вас с Кохиной-сан, — про себя японка уже не в первый раз подметила, какой забавной, фиглярствующей была манера речи Дойла.
— Хм… — пробормотав что-то, мужчина перевёл взгляд на женщину и тут же постарался сделать более приветливое выражение лица. — Я Эрик Якобсен, надзиратель базы «Альфа». Рад нашей встрече.
— Приятно познакомиться, — повисло неловкое молчание. Кохина не знала, с чего начать разговор о S-01, она ожидала, что Ричард ей в этом поможет, но учёный, похоже, решил предоставить женщине инициативу.
— Вам что-то от меня нужно? — спросил Якобсен, видя, что японка отчего-то замялась.
— В общем, да… Это касается S-01… — вмиг лицо надзирателя исказила гримаса злобы, он метнул испепеляющий взгляд, но, почему-то, не в Накамуру, а в Дойла. Однако, японка осмелилась продолжить. — Я хочу с ним поработать. Возможно, мне удастся наладить контакт.
— Вы с ума сошли? Вам же известно, что он за чудовище! О каком контакте вообще может идти речь! — подобные слова показались Кохине лицемерными, поскольку Эрик сам питает привязанность к Объекту, а их в большей или меньшей степени можно назвать монстрами.
— S-01 при первой же встрече заговорил с Кохиной-сан, — вмешался Ричард. — У неё есть шанс…
— Ах, заговорил, да?! Профессор Накамура, а Вам известно, что за судьба постигает всех, с кем S-01 разговаривает? Они все, как один, рано или поздно переступают красную линию на полу, тянутся к Первому Объекту, словно мотыльки, летящие на огонь, и сгорают! Да и чего Вы добьётесь, разговорив его?!
— S-01 людоед, но он не нуждается в пище. Значит, эта его наклонность является следствием чего-то иного, нежели физической потребности в человеческой плоти. Он может стать ответом на вопрос, почему все Объекты имеют предрасположенность к людоедству. Ведь даже та девочка превратиться в кровожадного монстра, после первой же «кормёжки», — Кохина сказала это без каких-либо эмоций, констатируя факт, указав на S-536. Надзирателя буквально распирало от злобы, но в глубине души он знал, что это правда.
— Сара бы никогда не стала… — пробормотал он, уведя взгляд в пол.
— Стала бы. Она в этом не виновата, такова природа Объектов. Природа, которую нам необходимо в полной мере познать и понять, и я убеждена, что S-01 — ключ ко всему, — брюнетка заметила, что надзиратель засомневался. Она вопросительно взглянула на Дойла, а тот подмигнул ей, давая понять, что ещё немного, и она достигнет желаемого. — Слушайте, я могу связаться с отделом, изучающим людоедские наклонности Объектов, и получить разрешение на работу с S-01 от глав нашей Организации, а не от Вас. Разница лишь в том, что это займёт больше времени и может обернуться для Вас выговором за отказ в сотрудничестве. Мне бы хотелось уладить всё мирным путём.
— …Ладно! Чёрт бы вас всех, учёных, побрал! Вас же так и тянет на тот свет побыстрее отправиться, вот вы и играете с S-01 в русскую рулетку! Учтите, с этого момента ответственность за Вашу скорую смерть от руки Первого Объекта я не несу!
— Спасибо! — японка по привычке сложила ладони пирамидкой возле груди и поклонилась, прикрыв глаза. Разгневанный Якобсон быстрым шагом удалился, а Ричард, ухмыляясь, похлопал Накамуре.
— Поздравляю! Я немедленно раздобуду для Вас личную карту доступа в Коцит!
Кохина вновь спустилась на самый нижний уровень. Снова, уже знакомая волна страха, оцепенение, которое приходится перебороть, и холодный воздух, только на этот раз она здесь одна. Женщина шагнула в зловещую тьму Коцита, чувствуя, как кровь пульсирует в висках от волнения. Как только лампы осветили это место, Накамура остановилась, вновь внимательно осмотрев обмотанный чёрными бинтами Первый Объект. Ей необходимо было начать разговор, но в горле встал ком, твёрдый, как камень, во рту у японки пересохло. Чтобы выдавить из себя первое слово, ей пришлось вдавить ноготь большого пальца в ладонь до боли, выводящей из ступора:
