Но обнажал

сквозные драмы.

А у меня познанья

куцые —

Я шпарил школьную

программу…

Он не смеялся,

слушал пристально,

Глядел в меня

со страхом, с болью…

Наш пароход притерся

к пристани.

…Его ссадили тут,

в Усолье.

И увели его

служивые,

Одетые по форме

полной…

Баржа прошлепала

ленивая,

Плевки задергались

на волнах.

И чайки белыми

барашками

Взлетели за баржой

груженой,

И город прыгал

вверх тормашками,

В реке сибирской

отраженный.

СОН

Я увижу умершую мать,

Обниму, расплачусь: мол, прости меня!..

За руку возьмет меня опять

Мама, молодая и красивая.

Поведет по звездной синеве

В детский сад, посадит там на лавочку.

Буду гладить я по голове

Самолеты, лебедей и ласточку.

Весь в игрушках, зареву сквозь гром:

«Забери меня отсюда, ма-а-амочка!..»

И проснусь: стучаться в стену лбом,

И шептаться с мамой

в черной рамочке…

ПОРА ВСТАВАТЬ

Перечеркнул сатрап поля

Могильными крестами,

Хрипит и булькает земля -

Шевелится местами.

То мертвецы наверх ползут

И шепчутся с тревогой:

«Пора вставать на Страшный Суд —

Сдает терпенье Бога!»

БИОГРАФИЯ

Годы — гиды,

Годы — глады,

Годы — гуды,

Годы — гады…

КАК-ТО РАЗ

Как-то раз ко мне зашла

Выпускница-цаца:

— «Нету в жизни ремесла,

Чем бы мне заняться?»

Следом парень, как медведь,

В дверь вломился с текстом:

«Как бы мне разбогатеть,

Только, чтоб без секса?»

Отвечаю из сеней:

«Годы, как на марше,

Делают одних — умней,

А других — постарше…

Надо б всем нам, вашу мать, -

Говорю я сирым, -

Некрасиво поступать,

Чтобы жить красиво…»

+++

Лечу на подножке трамвая,

Забыв про заботы и дом,

И улица вслед мне виляет,

Как пес, добродушным хвостом.

Лечу на подножке ума я (у мая)