— Что-то непонятное у них стряслось… Однако текст депеши не оставлял сомнения:
«Всем, всем, всем! Спасите наши души!..» Далее следовали координаты шхуны — миль семьдесят к северо-западу от Н.
— Кто-нибудь им ответил? — спросил Баулин дежурного.
Тот доложил, что на зов «Тайсей-Мару» откликнулись американский китобой «Гарпун», канадский лесовоз «Джерси» и советский пароход «Дежнев», идущий с Камчатки.
— Ближе всех к «Тайсей-Мару» «Гарпун» — двадцать одна миля, — добавил дежурный. — Канадец своих координат не указал. «Дежнев» — в пяти часах хода.
Было ясно, что «Гарпун» поспеет на помощь японским рыбакам раньше всех, но всё же для порядка Баулин немедля сообщил об этом происшествии в погранотряд.
Возвратившись домой, мы застали Маринку с соседским сыном Витей за игрой в рыбаков. Перевёрнутый вверх ножками табурет изображал рыболовный бот кавасаки; шаль служила неводом; засушенные крабы, морские коньки и звёзды, разбросанные по полу, были косяками рыбы. Маринка командовала, как заправский шкипер, а пятилетний Витя — он был главным неводчиком — подтягивал шаль за привязанные к углам верёвочки.
Иностранным рыбакам — так Маринка назвала меня с Николаем Ивановичем — было приказано не вторгаться в чужие воды, и мы устроились чаёвничать на кухне.
Сообщение о внезапно проснувшемся камчатском вулкане навело нас на разговор о таинственных силах природы, действующих в глубине земных недр. Вспомнились слышанные и прочитанные истории, начиная с гибели от извержения вулкана Везувия древнеримского города Помпеи; катастрофический взрыв вулкана Кракатау близ Явы, снесший более половины цветущего острова; непрерывно действующий вулкан Стромболи в Средиземном море, вот уже тысячелетия служащий для моряков естественным маяком и предсказателем погоды, — перед бурями и ненастьями он дымится сильнее.
— А вы знаете, — сказал Баулин, — ведь до сих пор точно не известно: какие и на наших Курилах вулканы действующие, какие потухшие; всего-то их здесь что-то с полсотни с лишним. К слову говоря, именно из-за вулканов острова и получили своё название — Курильские. Так их назвали русские землепроходцы за беспрерывно курящиеся вершины. Наш «Старик» тоже лет двести помалкивал, считался потухшим, а в позапрошлом году так о себе напомнил — небо с овчинку показалось!
Я слышал на материке о недавнем вулканическом извержении на Курилах, но не предполагал, что оно произошло именно на острове Н.
— Крепенько нас тогда тряхнуло, — усмехнулся Николай Иванович, — вовек не забыть!
Я невольно взглянул в окно на курящуюся желтоватым дымком вершину «Старика».
— И вы все оставались во время извержения на острове?
— Зачем же все? — спокойно ответил Баулин. — Алексей Кирьянов оставался один на один со «Стариком».
— Как это «один на один»? — не понял я.
— Вроде коменданта.
— Нет, вы толком расскажите, что это означает — «один на один» с разбушевавшимся вулканом? Почему же вы до сих пор об этом молчали?
— Сразу всего не расскажешь… — Николай Иванович встал и принёс из комнаты известный уже мне фотоальбом Курильской гряды и какую-то объёмистую книгу. — Как по-вашему, что это за остров? — показал он мне один из снимков.
— Всех не упомнишь…
— А это? — показал Баулин другой снимок.
— Ваш Н., — сразу узнал я конус «Старика».
— Эх, вы! — рассмеялся капитан третьего ранга. — На первой фотографии тоже наш Н., только на две недели старше.
Я сличил снимки — ничего похожего! Там, где на первой, «старшей» фотографии высились два скалистых пика метров по полтораста каждый, на второй- едва заметные холмы; выдающегося в море утёса вовсе не было. А вулкан? Просто не верилось, что это один и тот же «Старик»!.. У того, который снят на второй фотографии и виден в окно, склоны относительно пологие, вершина значительно ниже и нет глубокого ущелья у подошвы.
— Это что же, результат извержения?
— Да, — кивнул Баулин, — того самого извержения, когда Алексей Кирьянов оставался на острове.
— Лихо! — только и мог сказать я. Баулин передал мне книгу.
— Тут есть довольно интересное описание нашего «Коварного старика». У меня тут закладка лежит, читайте, а я пока «рыбаков» спать отправлю, им уже пора.
Книга оказалась старинным «Собранием учёных путешествий по России», изданном в 1819 году Российской императорской академией наук.
В главе, заложенной Баулиным засушенным дубовым листом (с материка листок), подробно описывалось грозное извержение вулкана на острове Н. в восьмидесятых годах восемнадцатого столетия и приводилось донесение служилых людей, посланных на Н. «для описания и положения на план — каким видом остров состоит от порыва горелой сопки». Из донесения явствовало, что Н. подвергся тогда сильнейшим разрушениям. Вот выписка: «Около острова в прежнем его виде были большие камни, на коих ложились сивучи, а на утёсных завалах плодились морские птицы, была байдарная пристань промеж лайд… А ныне сопку сорвало более к северу, и верх её сделался седлом; утёсистые завалки песком и камнем засыпало и сделало гладко, что и птицам негде плодиться, байдарную пристань засыпало камнем, и стало там сухо… А сопка с ужасом гремит и ныне…»
Испокон веков на Руси не переводились отважные люди!
Я подошёл к окну. Был ранний осенний вечер, конус вулкана и утёсы были едва различимы в набежавшем с океана тумане.
Сколько же раз изменялся внешний вид острова под воздействием подземных сил?
Внезапно пейзаж за окном исчез; Баулин закрыл ставни.
— Промозгло! — возвратившись с улицы передёрнул он плечами. — Ну так вот, возвращаемся мы из очередного дозорного крейсерства — дело тоже в октябре было, двадцать третьего числа, утром, — смотрим: что такое? Из кратера нашего «Старика» вырвался вдруг гигантский столб буро-жёлтого дыма, достиг высоты примерно в десять километров и раздался наверху в стороны шапкой гигантского гриба. На взрыв атомной бомбы похоже, если вы видели снимки. Признаюсь, мне стало не по себе: неужели начинается извержение? Мне доводилось наблюдать издали, как бушевала Ключевская сопка, и даже издали зрелище это, мягко говоря, внушительное. А тут… тут вулкан был нашим соседом: морбаза и жилой посёлок всего метров, в шестистах от него. — Баулин усмехнулся: — Точнее сказать, мы к нему присоседились.
— А какая была погода?
— Вначале отличная: ясно, солнышко, ночного тумана как не бывало, даже ветер утих. Октябрь ведь у нас лучшее время года! Однако пока мы дошли до стоянки — ну, за каких-нибудь полчаса, — с Охотского моря нагнало туч, из Малого пролива потянуло, словно из гигантской трубы, дохнул нам в спину океан, и буквально в течение нескольких минут, столкнувшись, восточный и западный ветры подняли такую волну, что на ходовом мостике пришлось надеть плащи с капюшонами.
— А что вулкан?
— С вулкана мы не спускали глаз. Над кратером вроде бы прояснилось. «Прокашлялся «Старик», — сказал боцман Доронин. «А может быть, только начинает кашлять», — поправил я его. Я ведь и видел сам и читал, что началу извержения обычно предшествуют выбросы паров и газов.
Когда подошли к стоянке, туда сбежалось уже всё наше население. К слову говоря, командир базы, известный вам Самсонов, находился в то время в очередной командировке на материке, и я исполнял его обязанности.
Особенно встревожились женщины: со страхом посматривали на вулкан, взволнованно спрашивали меня, что будет дальше.
Что будет?.. Разве мог я дать им ответ? Я сам ничего не знал. Однако я сказал, что для тревоги пока нет оснований и нужно сохранять спокойствие: на то, мол, и вулкан, чтобы куриться. И тут, как бы в опровержение моих слов, из кратера вырвался новый столб пара и дыма, намного больше первого. В довершение ко всему из туч хлынул дождь, не обычный наш бус, а форменный ливень.
Надо было что-то предпринимать. Я велел всем разойтись по домам, на всякий случай приготовиться к эвакуации и отправил радиограммы в отряд, на ближайшие острова и кораблям, которые могли находиться где-нибудь неподалёку.
