Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Зачем затеяли чугунку на чужой земле? Разве мы хотим крови! Вот, смотри, где я потерял ногу? Сотни тысяч наших братьев легли костьми на Дальнем Востоке! А скольких унесли тюрьма, голод, болезни? Все мало, уже ополченцев берут! Зачем прислали генерала Струкова? Гнилыми пароходами, старыми пушками захотели победить японца? А затем снова задавить податями село?.. А чем жить? Где взять земли?.. Разве мы хотим крови? Все мало казнокрадам поживы?..

Захар с Грицком выразительно переглянулись - прибыла на село помощь! Стражник Назар Непряха удивленно вертел длинной шеей и не мог понять: после призыва он в одной роте служил с Охримом, и затурканный, бестолковый солдатик не выходил из карцера. Где это он осмелел, набрался бунтарского духа?

Люди одобрительно поглядывали на Охрима, который от волнения даже зарумянился - суровый, изможденный. Богатые хозяева отмалчивались, прятались за бедняцкими спинами, чтобы не быть на плохом счету у высокого начальства.

Земский чувствовал свое бессилие перед сходом, который единодушно осуждал правителей и грозил расправиться с панами. Добросельский призывал население не слушать бунтарей. Помощь можно найти только у верховной власти, в монаршей милости. Он призывал верноподданных припасть к царским стопам. На это Захар под одобрительные возгласы заметил, что уже припадали - Девятого января... Слова не дают сказать земскому без непристойных возражений, выкриков! Добросельский все же заверил сход, что силой ничего не сделают, не возьмут, но люди снова стали перебивать его:

- Будет власть нашей - возьмем!

Благоразумные возражали:

- Голыми руками возьмешь?

Не в силах отвечать на каждое возражение, Добросельский совсем обмяк. Ему стало жарко, нудно, и он уже бессильно изрек:

- В нашем сердце должно жить уважение к чужой собственности. Еще при покойном Александре Третьем крестьянам была оказана помощь - для приобретения земли был учрежден земельный банк.

- Это для Калитки и Мамая! - не стерпел тут Захар.

А когда он молчит, терпит?..

- Покупает не тот, кому нужна земля, а у кого есть на что купить! Заграбастали немало земли, высматривают, как ястреба, где бы еще урвать, тем и живут, немало народа обманули!

Он рассердил богатеев и, к удовольствию земского, они напали на неудачника Захара, обругали его непристойными словами. Захар завидует тем, кто честным трудом нажил хозяйство, а сам в водке топит свои заработки!..

Захар вспомнил ту нивку около Косых Ярков - говорили другие, которую выманил у него Калитка. Тогда он обманул его, пусть попробует надуть теперь!..

Этот спор среди крестьян навел на мысль Добросельского. Если бы ему удалось натравить село на село, посеять в обществе ссоры, угроза большим имениям уменьшилась бы. А пока он заявил, что ему известно, откуда идут опасные мысли. В Сумской ремесленной управе исчезли паспорта, подозрительные люди шатаются повсюду, мутят села, учителя также распускают детей, интересуются не математикой, а политикой...

Стало понятно всем - земский намекал на учителя Смоляка.

Учитель Смоляк, видно, рассердился и стал подбивать сход:

- Надо потребовать, чтобы не давали больших прав земским начальникам, чтобы выборные от народа издавали законы и устанавливали бы подати.

Тут своевременно подоспел Калитка с ответом. Надо же и Калитке ввернуть слово. Эти горлопаны кого хочешь затрут, а Добросельский, чего доброго, подумает - беспомощный, мол, безголосый этот старшина! Однако выступить от чистого сердца Калитка никак не может - леший его знает, где у него теперь это чистое сердце. Против общества выскажешься - озлишь людей, против начальства - еще того хуже. Нелегко быть старшиной, такое время пришло, что надо подумать. Раньше Калитка не колебался бы, а теперь неизвестно, на какой стороне сила, слухи всякие ходят... Все же Калитка отважился. Когда Захар после слов учителя стал убеждать людей, что не нужно нам земских начальников, кровопийц-старшин, поставленных панами, губернаторов, министров, Калитка с издевкой отозвался:

- Поставим Захара, чтобы проверял министров!

Хозяева угодливо прыснули. Захар, однако, не растерялся и дерзко ответил:

- А хотя бы и министров, они за наши деньги правят!

Эти слова понравились людям - до чего же умен человек! А он смело, горячо выкрикивал:

- Не надо нам!

- Кого? - переспрашивал Калитка.

- Всех...

- А кто же будет править?

- Народ!

- Ты?

- Кого выберут люди.

- И законы будешь устанавливать?

Можно себе представить, какие законы учредит Захар!

Безусловно, земский не забудет, что Калитка вывел сход из трудного положения. Он убедился в государственных способностях старшины. Не зря он взял под защиту Калитку, когда выборные старались его сбросить, обесславить. Теперь земский сделал последнюю попытку вразумить крестьян Буймира, которые издавна живут во вражде с Харитоненкой. Желая избежать всяких споров, земский советует крестьянам обратиться к суду... На что Захар вызывающе ответил:

- Знаем мы вашу проституцию!

Люди вылупили глаза.

Калитка пришел в себя, напал на Захара:

- Что ты несешь? Что ты мелешь? Не проституцию, а юстицию.

- Все равно, - отвечал Захар, безразлично махнув рукой, и этим вызвал в толпе шум и хохот.

- Чтоб остаться без сорочки?!

Словом, подняли на смех искренний совет земского. Учитель Смоляк добавил: судебная палата и сенат держат руку Харитоненки. Сельский вожак Захар утверждал, будто бы Харитоненко засыпал деньгами и залил магарычами не один суд. Земский с сожалением увидел - который раз! - нет в людях уважения к власти, веры в закон. Внимание схода привлек Мамай, который протискивался сквозь толпу.

Сразу видно хозяина - сколько накопил дородства.

Видный человечище, в штанах из набойки, в вышитой сорочке, стал перед миром, снял брыль и торжественно начал - не каждый так сумеет:

- С высоты престола царь дарует народу милости-свободы...

- А землю дает? - буднично спросил Грицко Хрин, перебив пышный склад речи.

Он рассердил Мамая, и тот напал на докучливого голодранца - мешает честным людям от чистого сердца высказать свои мысли. Отсопевшись, Мамай повел дальше трогательную речь о том, что мать не покормит свое дитя, пока оно не заплачет...

Сход насторожил уши - куда он клонит?

Верноподданный не в силах был совладать со своими чувствами, распиравшими грудь:

- ...Мы плакали, и государь услышал нас... Долетела наша горячая молитва до царя-батюшки, восемнадцатого февраля сбылись наши надежды, мы имеем теперь право говорить с помазанником божьим...

Тут сход как будто притих, и земский порадовался, что есть надежные силы на селе. Мамай прославлял высокие милости, и в писании, мол, сказано...

- Нагайка правит нами! - Дерзкие эти слова снова поразили слух собравшихся...

Нетрудно было узнать громкий голос Захара. Мамай, переполненный благочестивых чувств, не нашелся что сказать, у него перехватило дыхание, и он только тяжело вздохнул. Земскому понравился церковный староста, зато сход не одобрял старосту, который почувствовал это и перестроился. Он признал, что помещик тянет жилы, но ведает ли об этом государь?

Земский нахмурился, а лица людей прояснились. Тут Мамай отважился, разошелся, потому что, если обращать внимание на сход и на земского, можно свихнуться, раздвоиться умом, и повел речь о том, что земля сотворена богом, а помещики шкуру дерут за аренду, а потому нужно в приговоре требовать, чтобы Харитоненко сбавил цену за аренду.

- Пусть увеличат плату за полевые работы, - подал голос неспокойный Грицко Хрин, и к этому требованию присоединилось немало крестьян, которые летом шли на заработки к пану.

- Коня нет, на что нам аренда? Отдаем за бесценок свои силы в экономию, а свой клочок сами сдаем в аренду!

Богатых хозяев не заботит оплата - разве они ходят на заработки, шатаются по экономиям! Хоть бы со своим хозяйством управиться, приходится самим нанимать людей для собственных нужд. Потому-то хозяева дружно возражали.

51
{"b":"57306","o":1}