<p>

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me</p>

<p>

 </p>

<p>

Талый отпечаток ладони на стекле...</p>

<p>

Я прекрасно помню то безликое и тоскливое утро. Стерильное, окрашенное за ночь в снег - белый, как новый бинт.

Я опаздывал и дико злился, а моего автобуса, всё ещё не было. Мимо скользили механические жуки всех мастей.

Завидев очередной бесполезный автобус, я мрачно уставился на покрытое инеем стекло и видневшийся в нём тонкий профиль. Это и был ты. Внешне ничем не примечательный - русоволосый и сероглазый, в больших наушниках-лопухах. Болезненно-тонкий, словно мальчишка-подросток­.

      Возможно, я и не обратил бы на тебя внимания, если бы в следующий момент ты не протянул руку, и - смотря куда-то сквозь меня, вдаль, приложил ладонь к ледяному стеклу.

Глядя на тебя, я совершенно выпал из времени, забыл, где нахожусь. А через мгновение тебя не стало - автобус уехал, унося найденное так же внезапно, как и привёз.

      На что ты тогда смотрел таким затуманенным взором? Что ты видел?..

У японцев существует поговорка: "Снег на зонте не тяготит, если он твой".

Шли дни. Я за непрерывным потоком дел почти забыл о тебе. И, возвращаясь поздно вечером под одолженным у приятеля зонтом, ощутил тяжёлый удар сверху.

      Я поднял голову в надежде выяснить, кому же был обязан таким крепким тумаком в виде пласта снега с подоконника. В светящемся оконном проёме на втором этаже маячил силуэт - худой и вихрастый. Паренёк закрыл раму, после чего, нацепив наушники-лопухи, сел на подоконник и склонился над тетрадью, что-то выводя в ней ручкой. Или это был карандаш?.. Не важно. Важно было то, что я тебя узнал.

      Снег падал и падал, оседая на моих волосах и куртке, а фигурка в окне становилась всё неразличимее, скрываясь за запотевающим стеклом.

Наверное, именно тогда я и решил, что ты станешь моим.

      Вечерами, проходя своей дорогой мимо, я видел силуэт в окне. Ты почти всегда был чем-то занят: читал книгу, что-то писал. Однажды даже что-то набивал на плече у сидящего на подоконнике парня. Рядом маячила девушка, активно жестикулирующая руками. Так я и понял, что ты – тату-мастер.

      Не было ни дня, чтобы я не посмотрел, чем же ты занимаешься в очередной раз. Пронизанный изяществом и странной лёгкостью, ты напоминал мне хрупкий снежный кристалл - тонкий, холодный и эфемерный. Я мог бы смотреть на тебя вечно. А после - взять в руки.

"Один раз - это случайность, два - совпадение, а три - закономерность", - гласил мой мудрый перекидной календарь на столе.

А в том, что лапа у закономерности тяжёлая, я убедился в тот же вечер, неспешно шагая по скользкому льду по направлению к дому. Мысли были полны наполеоновских планов на завтра, и я почти забыл уже о своей маленькой ежедневной радости наблюдателя, как вдруг...

      Уши, лицо и шею обожгло холодом, и ледяные кристаллы, тая на живом теле, сбегали за шиворот пробирающими до костей струйками. Голова слегка гудела от удара и я, устремив в бешенстве взгляд наверх, встретился с широко распахнутыми в испуге глазами. Кристально-серыми, как эта зима. С ума сойти - ты умудрился смахнуть рамой снег с подоконника как раз в тот момент, когда я проходил под твоими окнами!! Тогда, глядя на твоё испуганно-смущённое­ лицо, на зарывшиеся в остатки снега тонкие руки, покрытые искусными переплетениями олдскульных роз, я даже не знал - радоваться мне или злиться на всё происходящее.

      - Ну? - в итоге хмуро выдавил я, смотря на застывшую в замешательстве фигуру. Ты по-прежнему молчал, и я, отведя взгляд, только сейчас заметил у себя под ногами что-то тёмное. Наушники. Видимо, ты уронил, открывая окно.

      Вздохнув, я наклонился и поднял их. Не знаю, чем можно было объяснить то странное чувство, возникшее внутри меня: начавшимся ли снегом, твоими ли колебаниями с ответом, но я внезапно ощутил, что всё получится.

      Разогнувшись, я снова посмотрел наверх и крикнул, ощущая невольно расползающуюся улыбку на лице:

      - Номер квартиры хоть скажи!</p>