Я проснулась оттого, что у меня сильно затекли руки и ломило спину. Оказывается, я уснула на диване в неестественной позе высохшего кузнечика. Было около семи утра и первые проголодавшиеся туристы уже начали выстраиваться у дверей буфета. Запах свежей выпечки и крепкого кофе меня настолько взбодрил, что я, не возвращаясь в номер, отправилась в буфет завтракать.

- Вы выглядите усталой. Плохо спали? - спросила меня синьора Микела, когда мы встретились у дверей небольшой лавки у подножия горы.

- Да. Мне снился инквизитор.

- Сейчас вы встретитесь со своим страхом лицом к лицу, - она толкнула стеклянную дверь и мы прошли внутрь.

Чего здесь только не было! Кружки, футболки, магнитики с гербом Сан-Марино, венецианские маски, вазочки из мурановского стекла, кожаные сумки, бижутерия и разнообразные амулеты на все случаи жизни. Мы поздоровались с продавщицей - синьорой Клаудией и она проводила нас в служебное помещение. Небольшая комнатушка была завалена венецианскими масками, которые, казалось, изучают нас своими пустыми глазницами. От их пестроты и запаха тканей и пыли у меня начала кружиться голова. Я села в кресло, а синьора Микела расположилась на диване напротив.

- Помните, что это ваш страх. В реальности его нет. Все, что будет происходить - происходит в вашей голове и вы - главный сценарист вашего сна. Осознайте и отпустите все страхи и сомнения. Начнем?

Я кивнула и она начала считать. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре ...

Я оказалась внутри длинного коридора, который освещался зажженными факелами. Пахло сыростью и дымом, вдоль стен бегали крысы (хоть я их и не видела, но их лапки шуршали по полу, как падающий горох). Я пошла вперед. Передо мной оказалась дверь, в которую я и вошла, не раздумывая. Я попала в обычный гостиничный номер с красным ковром, небольшим окном, в котором маячили верхушки каких-то высоких деревьев, и мягкой мебелью с бардовой обивкой. Видимо, мое подсознание оказалось слабовато на исторические подробности и не смогло воспроизвести покои в замке или камеру в крепости, а сил моего воображения хватило только на темный коридор с мелкими грызунами.

В номере между тем все равно был Маттео Мила. Он развалился в кресле, подперев голову рукой, и задумчиво смотрел в окно. Сквозь мутное стекло просвечивал желтый диск луны, временами скрывавшийся в серой дымке ночных облаков.

- Почему ты ненавидишь женщин? - спросила я.

Он взглянул на меня исподлобья и ухмыльнулся.

- Обиды съели мою душу. Меня никто не любил.

Я подошла ближе и удивленно посмотрела на него. Его лицо изменилось. Передо мной сидел другой человек.

- За что ты ненавидишь меня? - сказала я снова.

- За то, что ты меня не любишь.

Внезапно, из темного кабинета я перенеслась в другое место. Аэропорт. Много людей, шумят колесики чемоданов и скрипят тележки носильщиков. Но я не лечу. У меня нет багажа. Я вместе с ним. У него дорожная сумка и пачка журналов подмышкой.

- Когда ты вернешься? - спрашиваю я.

- Я не хочу возвращаться. Но я вынужден. А я так не хочу тебя видеть.

- Почему?

- Потому что я тебя люблю, а ты меня нет.

Я очнулась, почувствовав, как синьора Микела трясет меня за плечи.

- Глубоко погрузилась. Ну что? Что увидела? - спросила она, - Маттео Мила?

- Нет, - я покачала головой, - Моего бывшего мужа.

- Так. Это уже интересней. Твое подсознание провело аналогию. Ты внутренне олицетворяешь инквизитора с бывшим мужем. Что он натворил?

- Ничего особенного. Он был разумным, адекватным человеком. Просто мы не сошлись характерами.

- Нет. Дело не в характере. Ты боялась его. Ты испугалась Маттео Мила и подсознание сопоставило этот страх с тем чувством, которое ты испытывала к мужу. Почему ты боялась его?

- Я сейчас спросила его: почему он ненавидит меня, и он сказал, что это из-за моей нелюбви к нему.

- Ты обвиняешь себя в том, что не любила его и считаешь, что он должен за это ненавидеть тебя?

- Наверно, - кивнула я.

- И живя с ним, ты боялась, что он, почувствовав это, может сделать тебе больно? Отомстить?

- Да. Наверно, потому что чувствовала, что было бы правильно наказать меня за то, что я его мучаю. Комплекс жертвы, типа.

- О, Мария, если бы ты знала, сколько у меня было клиенток с подобными проблемами, - улыбнулась синьора Микела, - Знаешь, что ты должна сделать? Перестать обвинять себя. Любовь - это энергия, она либо есть, либо ее нет. Это не грипп, ею нельзя заразиться и ее нельзя передать. Ты не виновата в том, что не любила того мужчину. Возможно, его эго было задето, пострадало мужское самолюбие. Но я не думаю, чтобы он предпочел жить с тобой в лицемерии. Отпусти себя, не додумывай ситуацию и прими свою жизнь с бывшим мужем, как перевернутый лист книги. То, что будет впереди, интересней.

- Хорошо, спасибо. А как быть с Маттео Мила? Я так и не разобралась, что с ним? Понятно, что он чувствует ненависть к окружающему миру потому, что в этом мире не находилось никого, кто относился бы к нему с симпатией. Он озлобился. Но вряд ли он был таким сразу.

- Знаешь, а поезжай в Верону. Маттео Мила в юности служил там в монашеском ордене. У меня есть знакомый историк - Марко Висенти, он как раз занимался изучением этого ордена и недавно написал про это книгу. Он расскажет биографию Маттео Мила и ты составишь полную картину.

- Как раз то, что нужно! Я хочу понять, почему он стал таким.

- Я тогда позвоню Марко и расскажу ситуацию. Отправляйся в Верону, а он завтра утром будет тебя ждать там в церкви Санта-Катарина ... Он живет там недалеко. Оттуда и начнете экскурсию.

- Спасибо, синьора Микела. Вы мне так помогли, - я с благодарностью пожала ей руку.

После полудня я покинула Сан-Марино и отправилась в Верону. По пути поужинала в Автогриле и добралась до средневекового оплота всех влюбленных только к вечеру. Я остановилась в отеле в центре города возле Арены и решила сразу лечь спать (я не спала две ночи и, на самом деле, это сказывалось: у меня кружилась голова и меня постоянно тошнило от усталости).

Я проснулась от холода и слабого ветра. Почувствовав, что все повторяется, я не хотела вставать и попыталась натянуть одеяло повыше и снова уснуть. Но непонятное шевеление в комнате насторожило меня. Я скинула одеяло и открыла глаза. Надо мной на потолке разворачивалась большая черная воронка, которая, как черная дыра, пожирала пространство. Я сползла на край кровати и хотела встать, но вовремя заметила, что другая такая же черная спираль крутилась на полу и вбирала в себя все, что ее окружало. Геометрический узор ковра исказился и свернулся вдоль ее границ, а воронка становилась все больше и, судя по ее черноте, все глубже. Я прижалась к спинке кровати и накрылась одеялом с головой.

Я проснулась и обнаружила себя лежащей на полу возле кровати. Наверно, я уснула сидя и потом свалилась на пол и так и пролежала в глубоком сне трехдневного недосыпа. Похоже, кошмары меня будут преследовать все путешествие. Мои веселые кошмарные каникулы.

В церкви пахло свечами, пылью и старым деревом. Несколько скамей были заняты прихожанами, вдоль стен прогуливались туристы. И как мне узнать Марко Висенти, с которым у меня здесь встреча? Я даже не знаю какого он возраста: может быть, он уже глубоко на пенсии и на досуге сочиняет душераздирающие биографии отцов церкви, а возможно, он отец большого семейства и на чем может пытается заработать свой трудовой евроцент, предлагая экскурсии приезжим. Я прошла мимо колонн и встала у алтаря, разглядывая статую Мадонны.

- Синьора Мария, - меня позвали.

Я увидела парня, который был лет на пять-семь младше меня, вряд ли ему было больше тридцати; он был одет в джинсы и теплый пиджак с шарфом - такой строгий casual на итальянский лад. Но его лицо... Ах, Микеланджело, зачем ты так рано умер? Лучшего прообраза Давида тебе не найти. Марко оказался очень красив. У него были густые черные волосы, волнистыми прядями падающие на высокий лоб, и профиль, который запросто можно было бы использовать в качестве слепка для чеканки золотых монет, в нем доминировали довольно крупный, но ровный нос и прямой гладковыбритый подбородок. И о глазах отдельно: жгучие карие с азартным огоньком и вселенской грустью - сочетание несочетаемого.