Гусев вытер выступивший на лбу пот и с удивлением подумал о том, что даже вода движется в его организме быстрее. "Надо попробовать ещё раз! Успокоиться и попробовать ещё раз!", - настраивал себя Гусев. Решив, что всё дело в спешке, Вячеслав начал действовать гораздо медленнее и, наконец, один из ключей подошёл и решётка распахнулась - путь к свободе был открыт!

Запихнув контролёра в коридор, Гусев запер за ним дверь, выскочил на улицу и, ослеплённый ярким дневным светом, от которого он уже успел отвыкнуть после многодневного сидения в одиночке, лишь теперь вспомнил, что на нём нет никакой верхней одежды. Впрочем, пока окружающее время шло медленно, холода можно было не опасаться - Вячеслав это хорошо знал по своему предыдущему опыту.

Возле СИЗО стояла "Волга" Мухина, на которой приехал Вишневецкий. За рулём почему-то сидел Сосновский. Оглядевшись, Гусев зашвырнул связку ключей в сугроб и, вначале пошёл, а затем, всё более ускоряя шаг, наконец, побежал к своему дому.

ЭПИЛОГ

Гусев исчез. Не просто сбежал, скрылся, а именно исчез. Все усилия Глашкина, Мухина, Вишневецкого и всего управления госбезопасности не принесли никаких результатов. Вместе с Гусевым исчезла и учительница вечерней средней школы Галина Сметанина, причём исчезла самым скандальным и непостижимым образом - во время урока она просто растаяла прямо в воздухе к изумлению наблюдавших всё это великовозрастных учеников. В тот же день вновь был ограблен валютный отдел "Беларусбанка". На этот раз исчезло свыше двухсот тысяч долларов. Денег так и не нашли. Исчезнувшие Гусев и Сметанина не оставили никаких следов своего пребывания, если не считать пропажи некоторых вещей из квартиры Вячеслава, опечатанной КГБ - его фотоальбома, документов и одежды. О квартире Сметаниной нельзя было сказать ничего определённого, потому что никто не знал точно, что там было до её исчезновения, а старушка-мать лишь отмалчивалась или произносила странные, загадочные фразы.

В субботу поступил сигнал из Глубокого - в проезжавшем автомобиле видели похожую по приметам пару. Вишневецкий приказал заблокировать границу с Латвией, но больше о беглецах ничего не было слышно. Лишь неделю спустя выезжавший на погранпереход Сосновский признался, что в лесу была найдена угнанная "ауди", хозяин которой за день до этого приехал на попутке на погранпункт и с вытаращенными от страха глазами рассказал о том, что едва он проехал Поставы и сделал остановку, как какая-то сила выбросила его из машины в снег, а сама "ауди" умчалась прочь.

Вишневецкий хотел сделать Сосновскому внушение, но не успел - из-за побега Гусева и очередной кражи в валютном отделе его просто-напросто уволили на следующий день из органов, а Мухина перевели в Минск. Начальником управления назначили Глашкина.

Впрочем, это ничего особенного не изменило и дело Гусева, так и не доведённое до конца, благополучно перекочевало в архив. На всякий случай, все данные о Вячеславе были распространены через зарубежную агентуру российского ФСБ, но и это ни к чему не привело и о Гусеве стали постепенно "забывать", чему немало способствовал и сам Глашкин, разумно полагавший, что особенно активная работа на ниве борьбы с полтергейстом и прочими феноменальными явлениями вряд ли принесёт ему большие дивиденды.

Первое время в витебской прессе активно обсуждались всевозможные потусторонние дела и даже нашлось немало свидетелей, которые утверждали, что лично с ними происходили удивительные происшествия - исчезали шапки, кто-то переносил этим самые шапки с места на место. Некоторые видели, как из воздуха появлялись инопланетяне. В самой многотиражной городской газете "Витьбичи" даже открыли быстро ставшую популярной еженедельную пятничную рубрику "Параллельный мир". Но время шло, свидетелей становилось всё меньше, рубрика стала терять былую популярность, а после одного из выступлений Лукашенко по белорусскому телевидению, в котором он весьма прозрачно намекнул на то, что кое-где нежелание работать скрывают при помощи "баек из склепа и инопланетян", "Параллельный мир" закрыли, тем более, что сами "Витьбичи" львиную долю средств получали в виде дотаций из городского бюджета.

ПОСТСКРИПТУМ

День близился к своему апогею. Непривычно жаркое баварское солнце нещадно жгло кожу, но теперь служащему банка это было не страшно - его тело уже давно приобрело защитный, смуглый загар. Расслабившись, служащий наблюдал сквозь полуприкрытые веки за солнцем, которое быстро пробежало по небосклону и через несколько секунд после полудня наступил вечер. Мужчина вышел из оцепенения и, взглянув на соседний шезлонг, спросил по-русски:

- Ну что - пойдём домой?

- Пойдём. Я уже трижды искупалась, пока ты дремал, - улыбнулась женщина и они, одевшись и собрав вещи, пошли к расположенной неподалёку автостоянке.

За ними внимательно наблюдали две пожилые немки.

- Знаете, фрау Найман, мне почему-то кажется, что немцы, которые прожили несколько поколений вне Германии, уже никогда не поймут, что такое немецкий дух. Те же Шульцы, например. Вольфанг и говорить ещё толком не научился, хотя и работает в банке...

- Он там больше считает, чем говорит, - возразила соседка.

- Пожалуй. Но разве это мыслимо - без единого движения лежать на шезлонге несколько часов под палящим июльским солнцем?! У другого бы вся кожа слезла, а ему хоть бы что - наверное, у них в Казахстане (это где-то в бывшем Советском Союзе) они всё лето без одежды ходят.

- Дикость! Я думаю, что Шульцы и в самом деле так никогда и не смогут стать настоящими немцами! - согласно закивала её подруга и заботливо поправила над головой белый кружевной зонтик, создающий удобную, прохладную тень.

К О Н Е Ц

4 декабря 2000 года - 8 января 2002 года

г.Витебск